Время легенд (сборник)

— Франция! — В голове у Джейми как будто заработал какой-то механизм. Отец пропал в Париже. Нет ли тут какой-то связи? — А человек, который представил его вам, — как, ты говоришь, его звали?

— Лью. Льюис Болдуин.

— А где он сейчас?

— Понятия не имею, — пожала плечами Кейт, глядя себе под ноги. — Сто лет его не видела, но слышала, что живет в Вирджинии, где-то около Лэнгли. — Она подозрительно покосилась на Джейми: — Ты ведь не просто приехала навестить меня, правда?

Поколебавшись, Джейми кивнула.

— Хочешь что-то узнать?

Джейми остановилась и в упор посмотрела на нее.

— Я хочу знать правду, Кейт, — прямо сказала она. — Я так долго жила, окруженная ложью и вопросами без ответов. Я лишь хочу узнать, куда он уехал и почему не вернулся. Я хочу вернуть ему честное имя, если получится.

Кейт на мгновение задумалась, соображая, может ли она чем-нибудь помочь. Потом ее осенило:

— А ты говорила с Гарри?

— С каким Гарри?

— С дядей твоего отца, Гарри Уорнером. Я, правда, видела его только раз, на свадьбе, но мне показалось, что они с Джимом близки, — припомнила Кейт.

Джейми даже глаза вытаращила.

— Странно, что человек без семьи, каким был мой отец, вдруг начинает обрастать родственниками, — пожаловалась она. — Ведь вряд ли он выиграл в лотерею!

— В лотерею?

— Ну, когда на какого-нибудь человека сваливается куча денег, у него обычно появляется масса друзей и родственников, о существовании которых он и не подозревал… — Она оборвала себя и замотала головой. — Я не верю всем этим россказням, Кейт. Не верю ни на йоту. И не поверю даже, если кто-то станет доказывать его вину.

Кейт взяла ее за руку.

— Я тоже не верю, — сказала она мягко. — Кем бы ни был твой отец, растратчиком он не был.

Кейт Колби Пирсон не могла уснуть. Всю ночь она провела в кресле у окна своей спальни, взволнованная воспоминаниями, которые всколыхнул в ее памяти приезд Джейми. Она так отчетливо помнила себя молоденькой девушкой, безумно и тайно влюбленной в мужа своей сестры! Накануне их венчания она проплакала всю ночь. Господи, какие муки она испытала на свадьбе сестры с человеком, в которого она была безнадежно влюблена. Свою любовь она изо всех сил скрывала, особенно от родителей и Фрэн. Ах, ну конечно же, они, может быть, о чем-то догадывались, но только ничего не знали. Она тогда круто изменила свою жизнь, объявив, что желает путешествовать, жить без путешествий не может.

Ну и что хорошего из этого вышло? — спрашивала она себя сейчас. Вернувшись в Штаты, она поняла, что любит зятя по-прежнему, что не может примириться с их браком, что их отношения не стали для нее менее болезненными. И она снова уехала. Потом опять. Все было лучше, чем смотреть на молодоженов. Господи, ведь она так любила Фрэн, но Джима она тоже любила, и сильнее, чем ей хотелось. Но видеть их вместе… это было выше ее сил.

А потом она встретила Крэга.

Крэга Пирсона, молодого сенатора от штата Вирджиния, продвигал ее отец. Внешне привлекательный, образованный, он происходил из семьи потомственных политиков, вроде Кеннеди. Как и Джону Кеннеди, ему удавалось завоевывать голоса избирателей, симпатии и мужчин, и женщин. Он настойчиво домогался Кейт, едва они познакомились. Выходя за него замуж, она отдавала себе отчет, что делает это от отчаяния, рассудив, что это лучше, чем оставаться одной. Не самая убедительная причина для замужества, сейчас она это понимала, но тогда это показалось ей решением всех проблем.

Честно говоря, она любила Крэга без страсти, с какой любила Линда, страсти, которую ей приходилось скрывать всеми правдами и неправдами столько лет, но все же по-своему она любила и Крэга. Им не приходилось часто бывать вместе — каждый жил своей напряженной жизнью. Она по-прежнему много путешествовала, занималась благотворительностью, а Крэг был выше головы занят делами в сенате — то один комитет, то другой, он не рассказывал о работе даже ей, а последнее время все чаще ездил на Ближний Восток. Разумеется, она беспокоилась, но возражать было бесполезно, он лишь отмахнулся бы и сказал, что выполняет свой долг. Долг для Крэга был превыше всего — после каждой зарубежной поездки он по полдня — а то и дольше — проводил на совещаниях за закрытыми дверями в Лэнгли.

«Лэнгли, — напряженно думала она. — В Лэнгли находится штаб-квартира ЦРУ…»

Джейми в спальне напротив тоже никак не удавалось уснуть. Лежа в темноте, она мысленно перебирала свой разговор с Кейт.

— А почему мне нельзя остаться жить у вас? — спросила она за ужином Кейт. — Разве твой муж против…

— Дело не в этом, — принялась горячо уверять ее Кейт. — Крэг — мы оба — считаем, что вряд ли тебе будет здесь хорошо. Видишь ли, ты еще маленькая, а нас так часто не бывает дома. Ты просто сменишь один пансион на другой, вот и все.

Джейми ни секунды не верила ей, слишком хорошо она знала Кейт и не сомневалась, что Кейт предпочла бы не разлучаться с ней. Она всегда была уверена, что именно Крэг против того, чтобы она жила с ними. А Кейт лишь покрывала его.

Между прочим, сенатор Крэг Пирсон имел самое непосредственное отношение к ближневосточным делам. Может быть, ему что-то известно, подумала Джейми. Может быть, уже добрались и до него?

Или, может быть, я просто схожу с ума…

Голос секретарши из динамика оторвал Гарри Уорнера от бумаг, присланных из Совета Национальной Безопасности.

— Вас спрашивают по телефону, сэр, — доложила она.

— Кто? — И услышав ответ, разрешил: — Соединяйте.

Послышался щелчок, а затем знакомый мужской голос произнес:

— Гарри, тут возникла одна загвоздочка…

— В Сирии?

— Поближе к дому, я бы сказал. Дочка Линда начала копать, лезет ко всем с вопросами.

— О своем отце, — заключил Уорнер.

— В общем, да, но она расспрашивает и о тебе — она с чего-то взяла, что ты дядя ее отца.

Уорнер на мгновение задумался, но тут же припомнил.

— Я этим займусь, — пообещал он.

«Кем бы ни был твой отец… растратчиком он не был…» Слова Кейт звучали у нее в голове, пока самолет выруливал на взлетную полосу и набирал высоту. По крайней мере, уже два человека верят в его невиновность, думала Джейми, и не важно, что мы обе любим его.

Кейт была влюблена в ее отца — все же как трудно поверить в это. Конечно, Мэтьюз и все прочие врали про их близость, это факт. Хотя слово «врали» тут не совсем уместно — они пересказывали то, что слышали сами. «Ты же знаешь, как рождаются слухи». Чтобы прошло столько лет и никто не узнал — ни она, ни тем более ее отец? Кейт сказала, что так решила она сама.

— Почему ты никогда не приезжала меня навестить после папиного исчезновения, Кейт?

— Я очень хотела, звонила несколько раз. Миссис Харкорт заверила меня, что у тебя с таким трудом наладилась жизнь, и встреча со мной только все испортит. Я всегда знала, что тут дело нечисто! Когда бы я ни звонила, всегда находился благовидный предлог. Ведь я и писала тебе, но ты молчала, и я начала подозревать, что ты вряд ли получаешь мои письма.

— Конечно. Я ничего не получала из того, что мне посылали. — И она рассказала Кейт о рундуке, обнаруженном на чердаке их старого дома.