Время наточить ножи, Кенджи-сан! 4
Шрифт:
Горо отключился, и я остался один на линии. Черт, неужели он и в самом деле не понимает, что это и в его интересах? Или он узнал про Танаку и не хочет с ним связываться? В любом случае ситуация становилась дрянной. Танака с его угрозами, Горо с требованиями… казалось, что все силы собрались против нас в одно мгновение. Вопрос был только в том, что делать дальше, когда тебя загоняют в угол сразу с двух сторон.
Закусочная утопала в тревоге. Все были в растерянности после разговора с Горо. Хаяси нервно расхаживал по кухне, Момо смотрела в окно с явно угнетённым видом, Акико молчала, облокотившись на
— Что будем делать? — наконец спросила Акико, нарушив тяжёлое молчание. — Если Танака сдержит своё слово, это конец.
Я почувствовал, как всё внутри меня сжимается. Оставаться бездействующим — это означало, что мы дадим ему возможность раздавить нас. Я не мог этого допустить. Нужно было что-то придумать, пока у нас оставалось хоть немного времени.
— Мы изменим время выставки, — сказал я, услышав собственные слова как будто со стороны.
Все замерли, смотря на меня с удивлением. Я чувствовал, что нашёл выход. Рискованный, но всё же выход.
— Ты хочешь просто перенести время? — недоуменно спросил Хаяси. — И думаешь, это что-то изменит?
— Да, — я поднял телефон. — Мы устроим выставку на час раньше, чем было объявлено. Это может сбить Танаку с толку.
— Но как ты собрался это сделать? — Момо по-прежнему была насторожена. — Посетители просто не придут раньше…
— А нам и не важно, что они не придут раньше. Главное, чтобы пришли другие гости, которых я пригласил.
Я набрал номер, ответив на её сомнения спокойным тоном:
— Я позвоню журналистам. Они обожают сенсации. Я поведаю им обо всех делах, которые устраивает Танака и об истинных причинах, которые имеются у владельца офисного здания невдалеке. Пора делать ответный удар.
Телефон зазвонил, и я услышал знакомый голос на другом конце линии.
— Да? — спросил журналист из местной газеты.
— Это Кенджи из «Спящей Собаки». У нас есть важная новость. Выставка состоится на час раньше запланированного времени. И у меня есть еще одно важное заявление, которое я озвучу при встрече.
Пауза. Я почувствовал, как сердце бешено стучит в груди. Сработает ли это?
— Ну что ж, если информация важная…
— Практически сенсация.
— Сенсация? Хорошо, я буду к нужному времени.
— Благодарю вас!
Сбросив вызов, я посмотрел на остальных. Напряжение всё ещё витало в воздухе, но теперь появился небольшой проблеск надежды.
— Теперь остаётся только ждать, — сказал я.
Все молча кивнули.
Когда в закусочную вошёл продавец антикварной лавки, атмосфера в «Спящей Собаке» была такая гнетущая, что казалось, что прямо посреди зала возникнет грозовая туча и польет дождь. Но появление гостя всё изменило. Его лицо светилось от счастья, а под мышкой он крепко держал несколько тщательно завернутых фотографий — видимо не решился положить их в огромный рюкзак, который виднелся у него за спиной. Я ещё не успел перевести дух после разговора с журналистом, как гость, будто зарядив энергией, начал рассказывать о своих находках.
— Здравствуйте, дорогие друзья! — произнёс он с широкой улыбкой, чуть задыхаясь от волнения. — У меня для вас потрясающие фотографии! Это настоящие сокровища! Наша выставка поразит всех!
Он огляделся, увидел меня и сразу же направился ко мне. Я подошел ближе, и он начал открывать
коробку.— Я принес вам фотографии для выставки, как договаривались, — сказал он, доставая несколько чёрно-белых снимков. — Это очень редкие экземпляры. Давайте я вам расскажу о некоторых.
И не дождавшись моего ответа, он аккуратно извлек одну из фотографий и показал её мне. На снимке был изображён старый каменный мост, перекинутый через реку. Вокруг моста — здания в традиционном японском стиле, которые казались ушедшими в прошлое.
— Этот мост — Йокогавабаси, — начал он. — Он был разрушен землетрясением в 1923 году, и больше его не восстановили. Это один из последних снимков того времени. Видите, как солнце светит на камни? Здесь еще чувствуется спокойствие, которое существовало перед бедствием.
Следующий снимок был изображением японского рынка. Люди в кимоно толпились вдоль длинных рядов, заполненных разнообразными товарами — от рыбы до редких ремёсел.
— Это рынок у Сенсодзи, в Асакусе, — сказал он. — Так он выглядел в 1930-х годах. Это место стало торговым сердцем Токио, но тогда всё было иначе — меньше спешки, больше традиций. Многие здания, которые вы видите на этой фотографии, были уничтожены в войну.
Он перевернул следующую фотографию. На ней была группа детей, играющих на фоне храма, который казался едва ли не мистическим на фоне ускользающего вечернего света.
— Это дети, играющие у храма Киёмидзу-дэра в Киото. Снимок сделан в 1927 году, — его голос стал мягче. — Посмотрите на их лица. Вся безмятежность и радость жизни, которую они чувствовали, запечатлены здесь. А храм… он до сих пор стоит, но время изменило и его, и всех нас.
Продавец извлек из коробки ещё одну фотографию и показал мне. На ней был изображён безлюдный переулок. Старые деревянные дома, покрытые мхом, устремлялись вдоль узкой дороги, исчезающей в туманной дали.
— Это Укё-дзай, район в старом Токио, — вздохнул он. — Он был почти полностью разрушен во время Второй мировой. Снимок сделан незадолго до того, как район был стёрт с лица земли.
Последняя фотография, которую он достал, заставила меня задержать дыхание. На ней была запечатлена сцена, где старик в традиционном кимоно играл на сямисэне. Вокруг него сидели люди и слушали его игру. Свет факелов в руках окружающих бросал длинные тени на его худое лицо, заставляя казаться его фигурой из другого времени.
— Это мастер сямисэна, господин Тадао, — сказал продавец с почтением в голосе. — Он был последним в своей семье, кто владел этим инструментом. Этот снимок был сделан на одном из его последних выступлений, за несколько дней до его смерти. Музыка тогда звучала в ночи так, что люди не могли уйти. Это была магия.
Я кивнул, поражённый тем, насколько живыми и проникновенными оказались эти фотографии.
— Удивительно! — выдохнула Акико, подойдя ближе.
Фотографии и в самом деле были уникальными и выставка обещала быть интересной.
— Эти фотографии станут жемчужиной вашей выставки, — сказал я. — Уверен, люди оценят их.
— Я тоже в этом уверен! — произнес продавец. И улыбнувшись чуть шире, добавил: — К тому же я смогу неплохо заработать на их продаже!
Глава 16
Журналист появился у закусочной аккурат в то самое время, насколько мы и договаривались.
— Добрый день! — представился он, протягивая руку. — Меня зовут Хироки Сэки. А вы видимо Кенджи Мураками?