Время Перемен

— Время не ждёт, да, капитан? Впрочем, как и у меня. О деле, так о деле, извольте. Местные не жалуют меня и мои исследования, стараются всячески навредить, отчего я теряю время, да и казну трачу попусту.

— Вы знаете, кто именно вредит?

— Все. Тут все меня ненавидят — и знать, и холопы. Один легат древних интересуется наукой и помогает по мере сил, но он же уедет! А остальные гадят постоянно! Портят скот, недавно сожгли сарай и побили вино в погребе. К тому же, оставили записку с угрозами.

— Мне нужно взглянуть на неё.

— Я так и знал, — учёный протянул ему клочок серой бумаги.

Разборчивый, ровный почерк:

«Вы здесь не нужны. Даже ваших слуг тошнит от вас и ваших фокусов. Убирайтесь».

— Кто мог такое написать?

— Руку я не узнаю, бумагу тоже. Кто угодно. Я же говорю, меня ненавидит вся округа.

— Почему?

Перед Люком стояла аппетитная отбивная с пюре. Он стал есть и одновременно слушать.

— Из-за моих опытов, естественно. Взрывы и химические реакции пугают их, пугают их животных…

— Взрывы? Слуга говорил, это от них ямы на поле. Что это?

— Я покажу вам после обеда.

— Хорошо. Во враги можно записать всю округу, так?

— К сожалению. Если и был кто-то, симпатизирующий, их всех давно настроили против меня остальные. Люди не понимают важность моих исследований. Привыкли жить стариной, без прогресса.

— А в чём их важность?

— Хотя бы в том, что можно существенно облегчить жизнь таким, как вы.

— Чем же это? — ответил Люк с набитым ртом.

— Вот это как раз я и собираюсь продемонстрировать… Ну и аппетит у вас!

Люк умял пол куска мяса и почти всё пюре за какую-то минуту и ощутил себя невеждой:

— Ваш повар волшебник, а я привык обедать быстро, как всякий солдат.

— Спасибо. Доедайте и пойдём.

Люк расправился с остатками пищи, и хозяин повёл его на улицу.

— Гийон! — позвал де Прияр, как только они вышли из залы.

Слуги передавали призыв по цепочке, и ассистент прибежал быстро.

— Готовь бомбы, хочу показать капитану.

— Да, господин.

Они быстро прошли коридоры, и на дворе Люка окликнул человек среднего роста в сером плаще:

— Капитан, это не вашу кольчугу там стирают? — на лице незнакомца играла улыбка, — Вон, в корыте, — он даже прикрыл рукой рот, улыбаясь.

Люк побагровел и забыл про всё:

— Чтооо?! Где этот идиот?!

В мгновение ока он оказался у корыта, где давешний слуга старательно полоскал кольчужную броню, вновь и вновь окуная в воду. Де Куберте без лишних церемоний отвесил подзатыльник слуге, отчего тот вскочил.

— Тебя кто надоумил доброе железо в корыте полоскать? Не я ли тебе говорил — у солдат спроси, как ухаживать?

— Господин, но от неё… пахло…

— Пахло? От тебя сейчас смертью запахнет, дурень! — он отвесил ещё подзатыльник, — Промаслить надо было заново, и всё!

Руку, занесённую для третьего удара, перехватил де Прияр:

— Дорогой гость, простите идиота. Если древний заметил оказию поздно, я куплю вам новую. Выберем в гарнизоне, как только вы изъявите желание.

Люк вырвал руку и зло проговорил слуге:

— Каждое колечко чтоб вытер, высушил и заново промаслил. К вечеру проверю. Де Прияр, идёмте, хочу быстрее посмотреть на ваши чудеса. Он зашагал прочь от дурня — слуги, пока не начался ещё один приступ ярости.

«Видно, придётся покупать новую. Железо не горское, дрянь, ржавеет быстро, а капитану не пристало ходить в рыжей кольчуге, словно мародёру».

На поле вовсю суетился Гийон. Он доставал из тачки непонятные круглые снаряды с верёвкой, торчащей из них. Странно было то, что снаряды железные. Неужели не нашлось каменных?

Симон указал на холм вдалеке от того места, где орудовал Гийон.

— Разве мы увидим оттуда что-нибудь?

— Люк, уверяю, вы увидите всё, что нужно.

Когда они вскарабкались, Симон ткнул пальцем на кочку размером с корову, в которой возился его слуга, раскапывая что-то:

— Смотрите на этот клочок земли.

Слуга закончил возню и вопросительно посмотрел на господина. Граф кивнул. Гийон три раза чиркнул кресалом внутри проделанной норы со снарядом, повернулся и стремительно побежал прочь. Шагов через тридцать слуга бросился на землю и зажал уши.

Раздался оглушительный грохот. Люк присел и закрылся руками — так силён был звук, не похожий ни на что другое. Дым и ошмётки земли взлетели вверх, и, когда рассеялись, на месте кочки осталась такая же громадная яма, какие он видел по всему полю. Люк молчал.

— Только представьте, капитан, что будет, если бросить такой в наступающую армию? Или зажечь под стеной замка, который нужно взять…

О, он уже представил, насколько ужаснее может быть война, если у каждого появятся такие штуки, но время вспять не повернуть — уж лучше эти снаряды первыми появятся у них, чем у кого-то ещё.

…

Александр пил амброзию, когда за окном раздался взрыв. Вдова, у которой он остановился, молча убирала посуду и чуть не выпустила тарелки из рук, потом с ненавистью бросила взгляд на окно и унесла посуду.

Он двумя глотками допил остатки и убрал флягу в хранилище: ближайшие три дня старения можно было не опасаться.

Вернулась вдова. Мрачная и тихая, как и всегда.

— Вы тоже ненавидите де Прияра, да?

— За что ж его любить? — ответила она неохотно, явно не желая заводить разговор.

— Он пытается сделать мир лучше, а страну — сильнее, хоть это и не все понимают. Добр к своим людям, даёт работу многим.

— Как он дал её моему сыну?

— Ваш сын работает у Прияра?

— Работал. Схоронила с железкой в башке, теперь ни мужа, ни сыновей. Последний был, остальных Печальный гарнизон забрал… Не придётся мне теперь внуков нянчить. А ваш де Прияр — будь он проклят со своей наукой!

«Ты попала в яблочко, вдова. В этом мире всякий, кто обладает знаниями, проклят. Взять хотя бы государство древних. И де Прияру недолго осталось».