Время перемен

Разбудил меня Андре:

— Пора вставать, соня! — его дыхание щекотнуло щеку, а секунду спустя её же коснулись губы. Я никак не отреагировала, только глубже зарылась в подушку. — Света!

— Умм? — сонно пробормотала я.

— Сколько можно спать? — тритон потряс меня за плечо. Сколько нужно. Тогда эта зараза сменила тактику, хитро заметив: — Между прочим, нам завтрак принесли. Не знаю как ты, а я есть хочу.

Желудок согласно заурчал. А я мигом проснулась:

— Я тоже! — села на постели и заморгала от яркого света.

Побудчик обнаружился на стуле, в непосредственной близости от аппетитно пахнущей тарелки. Моей тарелки!

Заметив мой взгляд, Андре ухмыльнулся:

— Да я тоже думал об этом.

— У тебя своя есть! — возмутилась я.

— В другой комнате. А эта тут, — с этими словами он взялся за ложку. — Согласись, серьезная разница.

— Да вообще! — я подскочила как была и отобрала ложку.

Тритон искренне рассмеялся и потянул на себя, так что я оказалась у него на коленях. Наклонившись, он легко поцеловал. Я ответила. Поцелуй прервал очередной возмущенный возглас желудка. С трудом оторвавшись от губ Андре, развернулась к тарелке и взялась за ложку.

— Ничего себе наглость! — сдерживая смех, возмутился парень. — Я между прочим тоже есть хочу! Да и умыться бы не мешало.

— Пока я с хвостом мурыжусь, успею помереть от голода! — ответила, проглотив первую порцию каши.

— Аргумент, — согласился парень. — Но может, с меня ты всё же слезешь?

Послушно встала, так что он смог выбраться. Когда Андре устремился к двери, еда тут же была забыта:

— Ты куда?

— К себе. Куда же ещё?

— Подожди меня! — я подхватила тарелку и поспешила за ним. — Вдруг, стоит тебе уйти, нас снова запрут?

— Ну идем, — вздохнул тритон, забирая у меня посуду. Терпеливо дождался, пока я справлюсь с сапогами, один из которых категорически не желал застегиваться на все ещё распухшей лодыжке, и только тогда вышел за дверь.

Анастасия

Глубоко под водой, там, куда солнечные лучи уже не проникают, в вечных сумерках, разгоняемых горящих магическим светом фонарей и мягким свечением огромного купола, раскинулся Марианский — самый глубоководный и крупный город русалок. Основная его часть, включающая особняки родов-основателей, дворец Правительства, больницу, главный корпус Марианского Университета, старое здание тогда ещё марианской школы, в котором теперь располагался архив, знаменитые воздушные фонтаны и многие другие достопримечательности, находилась на глубине порядка шести километров.

А на главной площади города стоял величественный особняк Антарио — рода издревле правившего Марианским. Серый, как и большинство зданий, построенных в первое столетие после основания, он тем не менее восхищал своей монументальной красотой. Без преувеличения, этот дом был одним из символов города.

Небольшой кабинет, три стены которого скрывали шкафы, занятые большей частью какими-то бумагами, освещался магическими светлячками. Они, как и все приборы в доме, были запитаны от старинного, ещё атлантийского артефакта. Люстра, к слову сказать, была самой обыкновенной, без каких-либо вычурных излишеств, не слишком приветствуемых экономным градоправителем, занимающим свой пост без малого сто пятьдесят лет. Остальная обстановка помещения состояла преимущественно из антиквариата, во времена покупки таковым ещё не являвшегося. О том, что на дворе не девятнадцатый век говорил только выключенный магбук[1], лежащий на письменном столе и удобный вращающийся стул. На последнем, вызывая у зрителя некоторый диссонанс, и сидел старомодно одетый мужчина лет тридцати на вид.

Деревянная дверь, украшенная резьбой, распахнулась так неожиданно, что Владимир Вячеславович Анатарио вздрогнул, но голову от составляемого документа не поднял.

— Дорогой, мне нужны накопители, — с порога сообщила светловолосая женщина как всегда занимающемуся какими-то бумагами мужу.

— Зачем? — удивленно поднял голову блондин. Требовательный взгляд синих глаз устремился на вошедшую. Для обычных нужд у них обоих были свои, так что раз супруга просила у него, значит, ей требовались более мощные, на несколько полных резервов, которые они держали на крайний случай.

— Андре влип в неприятности, — не стала лгать Анастасия. Она уже давно решила для себя, что супругу врать не будет. По её мнению, между супругами должны быть либо только небольшие, бытовые тайны либо одна, но серьезная. Поскольку таковая у неё имелась, заводить новые не стоило, дабы не нарушить хрупкое равновесие и взаимопонимание.

— Что произошло? — градоправитель Марианского даже не встал, а вскочил так, что кресло откатилось к шкафу.

— В полуреальность забрел, — вздохнула его жена, накручивая золотистый локон на палец и тут же раскручивая. Данное действие означало у неё едва ли не высшую степень беспокойства. — Мне нужна энергия, чтобы сначала пробить портал наверх, а потом ещё и его найти.

— Альберт сообщил? — уточнил глава рода Антарио, уже открывая сейф, где в шкатулке из экранирующего материала рядком лежали накопители повышенной мощности. Некоторые заряженные ещё его родителями.

— Илина, — нехотя ответила женщина. На мужа она при этом не смотрела.

Мужчина замер у открытого тайника. После секундной паузы переспросил:

— Илина? — злость в его голосе мешалась с удивлением.

— Да, — подтвердила Анастасия со вздохом. — Андре там предположительно с Фывалием Миллиос и двумя её ученицами. Маргарита Николаевна — она, судя по всему, наконец закончила со своим обновлением — уже отправилась за ними. Я бы и не волновалась, но, по-моему, Андре уже не в полуреальности, хотя я и не могу до него дотянуться.

Развернув портал в одно из родовых имений, Владимир Антарио отдал жене самый мощный накопитель и несколько послабее:

— Иди. — Прочитав в её глазах вопрос, он улыбнулся и ответил: — Если понадоблюсь, я появлюсь, ты же знаешь.

Улыбнувшись в ответ, она шагнула в пространственное окно.

Света

С трудом доковыляв до комнаты, где поселили Андре, сразу же упала на стул. Тритон поставил мою тарелку рядом со своей и безапелляционно приказал:

— Показывай ногу. Не нравится мне, как ты хромаешь.

Я была только рада избавить конечность от ставшего тесным сапога на достаточно высоком каблуке. Длинные пальцы тритона ощупали лодыжку:

— Или ушиб, или вывих. Не понятно в этом воплощении. Надо по хвосту смотреть. Так что давай ешь и займемся.

Это прозвучало обыденно, вот только я прекрасно помнила предыдущий опыт, и при мысли, что Андре будет трогать мой хвост, покраснела. Хотя после того, как я дважды спала вплотную к нему, это, казалось бы, не должно меня волновать. Но в полуреальности то была жизненная необходимость, а вчера я явно была неадекватна. Хотя мне понравилось, даже несмотря на тесноту… Занятый оценкой стряпни местного повара тритон о моих мыслях не подозревал. Оно и к лучшему.

— Кажется, кто-то был голоден? — не без ехидства напомнил парень.

Кивнув, сняла второй сапог и забрала свою тарелку.

Тритон по-джентельменски уступил мне ванную (попросив позвать, когда буду готова), так что я смогла наконец оценить свой весьма потрепанный внешний вид. После сна в одежде, та выглядела весьма скверно, хотя до практически никакого бюстика ей было далеко. Вчера я рассудила, что лучше хоть что-то, чем ничего и после мытья снова надела его. Относительно нормально выглядели только джинсы, но на то они и джинсы. Про беспорядок на голове я вообще молчу. Горестно вздохнув, разделась и полезла в ванну.