Время перемен
Шрифт:
Я стою словно громом пораженная.
– Слышала, у вас в конюшне его товарищ по команде, – интересуется Натали.
Чувствую, как по шее и щекам пробегают противные мурашки.
– Я прочла об этом в газете еще в прошлом году. – Голос Натали звучит спокойно и ровно. – Ну и потом людская молва, сами понимаете.
От стыда я готова провалиться сквозь землю. Значит, всю зиму обо мне шли разговоры, а я и не подозревала. Хотя это и к лучшему. Интересно, а до Евы в Кентербери дошли какие-нибудь слухи? Если так, то какие?
Я убираю руку с шеи Щеголя.
– Вам нечего стыдиться, – заверяет Натали. – Сказать по чести,
– Он прекрасно себя чувствует, спасибо.
– Говорят, он остался без глаза, это правда?
– Да.
– А так он вполне здоров?
– У него отличное здоровье.
– Вот и хорошо. А что до Маккалоу – пусть катится ко всем чертям и горит в аду, нас это не касается.
– Согласна.
Наступает неловкая пауза, мои щеки все еще горят.
– Итак, думаю, пора перейти к сути дела. – Натали хлопает в ладоши, и Щеголь вскидывает голову. – Я наблюдала за Евой в Кентербери и считаю, у нее огромный потенциал. Чувствуется хорошая наследственность. – Она смотрит на меня в упор.
– Весь год она упорно работала.
– А почему до Кентербери я ее нигде не видела?
– Э-э, я… – Пытаюсь подыскать подходящее оправдание, но ничего толкового не приходит в голову, да в этом нет и нужды.
– Как долго Ева занимается верховой ездой?
– Фактически всю жизнь. Но к серьезным тренировкам приступила только в этом году.
– И вы сами ее учите?
– Нет, у нас есть другой тренер.
– Гм, странно, принимая во внимание ваше прошлое, – пожимает плечами Натали.
– Именно из-за моего прошлого, – шепчу я.
– А, понимаю. Ну ладно, вам виднее. Как бы там ни было, девочка очень уверенно держится в седле. Просто поразительно. Именно такие задатки меня и интересуют. Ведь этому не научишь. То есть хорошей посадке обучить можно, но здесь иное. Будто она родилась в седле. Ну, не мне вам объяснять, сами понимаете.
Я согласно киваю и вижу перед глазами Еву верхом на неоседланном Восторге. Она словно слилась воедино с лошадью.
– Я работаю с учениками по двум программам и обычно выбираю их сама. Но в данном случае сделаю исключение. Так что вам решать.
– А в чем различие?
– Пансионерки привозят своих лошадей и платят за пансион и обучение. Так называемые работающие ученицы ездят на моих лошадях и живут здесь. Они зарабатывают на содержание, обслуживая конюшни. В любом случае, если ученица еще не окончила среднюю школу, родители оплачивают преподавателя. И всех девочек отпускают домой на воскресенье. Ну, разумеется, кроме тех, что живут далеко. А до вашего дома около часа езды, так?
– Примерно. Вероятно, Еве лучше стать работающей ученицей.
– Значит, вы не планируете отправить сюда Еву вместе с Восторгом?
– Нет, – торопливо отвечаю я.
– А почему?
– Потому что у него всего один глаз.
– Это не делает его негодным для верховой езды.
– Как вы сказали? – лепечу я, а в голове уже вертится страшная мысль. А что, если Натали изображает притворный интерес к Еве лишь для того, чтобы заполучить Восторга?
– Если второй глаз видит хорошо, все в порядке, – как ни в чем не бывало заявляет Натали. – Лошади не видят препятствие, которое преодолевают, находясь от него на расстоянии шести футов.
– Только не говорите об этом Еве, –
с несчастным видом умоляю я, ища глазами дочь.Значит, нас все-таки одурачили. Мне очень хочется немедленно уехать домой. Но куда же, черт возьми, увели Еву?
– О чем не говорить Еве? – недоумевает Натали. Похоже, она не подозревает, какую боль причинили ее слова.
– О правилах соревнований. Я действительно не хочу, чтобы Восторг снова принял в них участие. Ему уже семнадцать лет, у него проблемы с ногами. И вообще, я категорически возражаю. Восторг сейчас на заслуженном отдыхе, и менять ничего не надо.
– Вот и прекрасно. – Карие глаза Натали смотрят на меня в упор. – Я надеялась услышать именно такой ответ, потому что для Евы у меня имеется особая лошадь.
Я не могу опомниться от изумления.
– Пойдемте со мной, – приглашает Натали и, оставив Щеголя, направляется по проходу.
После недолгого колебания я следую за ней. Натали идет так быстро, что мне приходится перейти на трусцу.
– А что будет с ним? – задыхаясь, спрашиваю я.
– С кем? – не понимает Натали.
– Со Щеголем. Мы что, так его и бросим без присмотра?
– Девочки о нем позаботятся.
– Но они же ушли с Евой.
– Ах, милая, здесь полно других девочек. – Натали машет руками. – Куда ни глянь, всюду толпа девчонок.
Натали заходит в крытый манеж, а я, прежде чем последовать за ней, оглядываюсь.
Вокруг Щеголя уже сгрудилась стайка девочек. Две гладят его по морде, а остальные обматывают ноги.
Натали проводит меня по огромному манежу, и мы выходим через дальнюю дверь в другое здание, где находятся денники. Их здесь очень много. Натали останавливается возле таблички, на которой написано «Дымчатый Джо».
– Вот он, – с гордым видом сообщает Натали.
Я заглядываю внутрь и не могу сдержать удивление.
– Подождите, я его выведу. – Натали снимает с крючка чембур и слегка приоткрывает дверь.
В просвете тут же появляется голова с черной челкой и умными глазами и толкает дверь, пытаясь открыть ее шире. Натали пристегивает чембур, и я вижу, как она продевает мундштучную цепочку.
Я отступаю назад, а Натали выводит лошадь из стойла. Настоящая вороно-чалая масть. По всему туловищу равномерно распределены белые и черные шерстинки, кое-где видны черные пятнышки. Грива и хвост черного цвета. Морда у лошади широкая, с большими, четко очерченными ноздрями, хвост ниспадает по покатому крупу. Туловище такое компактное, что на первый взгляд кажется коротким, но это впечатление ошибочное. Все объясняется плотным сложением, плечи и бока поражают мощью, а шея как у настоящего жеребца. Я заглядываю вниз: да, кастрированный. Но готова поспорить, случилось это, когда лошадь достигла полной зрелости.
Удивительней всего, что я не могу определить породу. Лихорадочно роюсь в памяти, перебирая все известные мне породы и даже различные помеси. Нет, этот вид мне незнаком. В конце концов, оставляю неблагодарное занятие и спрашиваю напрямик у Натали.
– А, хорошо, что честно признались! – смеется Натали, стараясь уклониться от ласк Дымчатого Джо. – Большинство делают вид, что знают все на свете. Это нокота.
– Как вы сказали?
– Нокота, – повторяет Натали, отталкивая лошадиную голову и разглаживая волнистую челку Дымчатого Джо. Потом она гладит Джо по морде, и тот лижет ей руку.