Время прощать
Шрифт:
Ей не приходило в голову, насколько она отталкивала от себя мать. Может, она даже не дала Лолли ни единого шанса после смерти отца.
Лолли села попрямее с усилием, от которого у Кэт сердце облилось кровью.
– Кэт, знаешь, о чем я думала во время той химии, с иголкой в вене? О тебе. О том, что оставляю тебя одну. Помнишь, в «Мамма миа!» дочь волновалась, что оставляет мать одну? У нас все наоборот. Я переживаю, что оставляю одну тебя.
– Мама, я…
– Кэт, хорошо, что ты сближаешься с двоюродными сестрами, но я не знаю, останутся ли они здесь. Может, Изабел вернется в Коннектикут, а Джун – в Портленд. Мне страшно при мысли, что ты будешь одна. Я не говорю, что ты не способна управлять гостиницей или своей жизнью, напротив, очень
У Кэт защипало в глазах. Теперь, когда мать говорила в кои-то веки без всяких экивоков о своих чувствах, Кэт жалела, что не может высказать, насколько растерянна, насколько двойственны ее собственные чувства. Но как она могла это сделать, принимая во внимание то, о чем говорила Лолли?
– Также я думала о том, как сильно любит тебя Оливер. И какой он чудесный, каким всегда был чудесным, – продолжала Лолли. – Ты помнишь, как после смерти папы вы вдвоем сидели под хвойниками между нашими домами? Оливер часами сидел там с тобой, закутанной в комбинезон, в варежках, а потом бежал к себе домой и возвращался с термосами супа и горячего шоколада. Ты долго не хотела нигде находиться, только под теми деревьями, и он сидел там с тобой часами напролет на леденящем холоде. Ему было десять лет. Как и тебе.
– Я помню, – обронила Кэт.
«Я никогда тебя не брошу, – говорил ей тогда Оливер. – Обещаю. Хочешь, поклянусь на крови?»
И несколько раз они так и поступали.
Лолли на какое-то время, казалось, потеряла мысль.
– А когда у нас с тобой был острый фарингит… пять, шесть лет назад, и Перл тоже заболела, Оливер взял на себя хлопоты по гостинице и приносил нам на подносе еду и потрясающий суп из «Обжоры».
– И горячий шоколад из кафе «Портовые огни». С толстым, сочным суфле, – подхватила Кэт, вспоминая, как Оливер менял белье на их кроватях. Приносил свежие цветы и журнал «Пипл».
– Он охранял тебя в десять лет, – сказала Лолли. – Охраняет и сейчас. Тебе повезло, Кэт. Так повезло, что ты встретила его в таком юном возрасте, что у тебя всегда была такая любовь.
«Мне действительно повезло, что у меня есть Оливер», – соглашалась про себя Кэт, думая о его красивом лице, прекрасных поступках.
«Веду себя как идиотка. Разумеется, мне повезло. Кто сказал, что я не смогу путешествовать? Для этого и существуют медовые месяцы в Париже. Отпуска, проведенные в Риме, Сиднее, в Москве… И влечение к доктору Маттео Виоле означает лишь то, что я нормальная, энергичная американка. Это не означает, что я не люблю Оливера».
– Провести эти недели, планируя твою свадьбу, – голос у Лолли стал тише, – разглядывая фотографии в свадебных журналах и составляя список гостей… Я предпочла бы это, нежели беспокойство. Даже мысли о том, какой фасон свадебного платья тебе понравится, какую еду подать на приеме, прибавляет мне сил прямо сейчас. О каком платье ты думаешь? Что-нибудь пышное, белое и затейливое? Или что-то попроще?
Кэт не помнила, когда в последний раз ощущала такую близость с матерью.
«Я подарю тебе этот праздник, мама. Мы с Оливером предназначены друг другу. Похоже, все об этом знают. Нужно всему этому довериться», – уговаривала себя Кэт.
– Я думала о чем-то простом, – услышала Кэт свой голос. – Без лишних сборок и кружев.
Лолли взволнованно улыбнулась, лицо ее просветлело.
– А как насчет венчания и приема на заднем дворе? Разве это не идеальный вариант?
– Конечно, мама.
«Может, так оно и должно быть, – думала Кэт. – Мне дважды не дали принять решение. Может, так и надо, чтобы кто-нибудь брал все в свои руки и говорил: „Послушай-ка, Оливер – лучший парень на свете, такого классного, как он, никогда не будет, и ты выходишь за него замуж“».
– Дай мне посмотреть на это кольцо у тебя на пальце.
Кэт достала его из кармана и надела. Фамильное кольцо, переходившее
по наследству от прабабушки Оливера, было очень красиво – тоненький золотой ободок и круглый, сверкающий бриллиант с крохотными бриллиантиками по обе стороны от него.– Теперь картинка правильная, – чуть заметно улыбнулась Лолли, любуясь кольцом.
«Тогда почему я по-прежнему чувствую, что это не имеет ко мне отношения?» – грустно подумала Кэт.
В пятницу кольцо сияло у нее на пальце уже два дня. Два дня поздравлений от всех в гостинице, по телефону и электронной почте от родных Оливера и их общих друзей. Кэт уже созрела для тихого вечера с семьей: только вчетвером посмотреть фильм и обсудить его, а не планы, связанные с помолвкой, свадьбой или будущим. Или миллионом вопросов о том, где они с Оливером будут жить и знают ли, что через два квартала от гостиницы продается старый викторианский дом, который очень понравится Кэт. Лиззи пришла в восторг от этой новости и завезла не менее тридцати свадебных журналов с цветными закладками на ее любимых платьях, головных уборах, туфлях, белье, украшениях и прическах. У лучшей подруги Кэт имелся также список помещений для торжеств и список фирм, обслуживающих такие мероприятия, а еще идеи насчет подарков к свадьбе и мест для свадебного путешествия. Лиззи и ее будущий жених направлялись на Гавайи. Кэт же направлялась к головной боли. Всего этого было уже чересчур много.
Она перебирала DVD-диски в гостиной. Мать поручила выбрать для пятничного киновечера что-нибудь смешное из коллекции Мэрил Стрип. Просмотр состоится в спальне Лолли. Она настолько плохо чувствовала себя в последние несколько дней, что скорее всего уснет во время сеанса. Фильмы были расставлены по темам и снабжены указателями. В разделе «Мэрил Стрип» на ярлычках значились все известные актеры, сыгравшие в этих фильмах. Клинт Иствуд. Ширли Маклейн. Томми Ли Джонс. Николь Кидман. Роберт Редфорд. Альберт Брукс.
«Защищая свою жизнь». А вот и название. Кэт взяла коробку и прочитала аннотацию на обороте. Разбившись насмерть на чудесном новом автомобиле в день своего рождения, Альберт Брукс вынужден защищать свою жизнь – особенно эпизоды, когда действовать ему мешал страх, – в суде города Судного дня, чтобы попасть на небо со своей новой любовью, Мэрил Стрип, жизнь которой была безупречна. «Веселый и искренний» – так отозвался о фильме критик.
Эпизоды, когда действовать мешал страх. У Кэт их было много. Она положила диск на плейер и пошла на кухню испечь для киновечера миниатюрный свадебный торт. На кухне Кэт всегда была бесстрашной.
«Посмотрим, насколько я бесстрашна, выпекая торт для своей свадьбы», – подумала она.
– Я давно видела «Защищая свою жизнь», – сказала сидящая в постели Лолли. Пульт лежал у нее на коленях. – Я помню, фильм очень смешной, но и заставляет серьезно задуматься, что в твоей жизни тебе, возможно, придется защищать. А ты не сможешь.
Поставив на поднос между нею и матерью, лежащей на большой больничной кровати, тарелку с ломтиком свадебного торта в миниатюре, над которым поохали и поахали Лолли, Изабел и Джун, Кэт глубоко вздохнула. На самом деле она с удовольствием приготовила для себя маленький свадебный торт, украшенный крохотными синичками-гаичками и цветочками розы ругозы, но, работая над ним, думала не о себе, Оливере или свадьбе, думала она только о торте. Как сделать его идеальным.
Однако когда она откусила первый кусок, а он получился-таки идеальным, сладкий торт наполнил ее рот горечью. Кэт действительно требовалась помощь для защиты своих чувств – как в том, чтобы выйти за Оливера, так и в том, чтобы не выходить. В увлечении Маттео Виолой – хочет она того или нет. В желании остаться, в желании уехать.
Изабел и Джун расположились на мягких складных стульях справа от кровати, на коленях Джун держала миску с поп-корном. Перл уехала на какое-то торжество, поэтому они оказались вчетвером. Кэт порадовалась, что не будет гостей, страдающих недержанием речи.