Время решать
Шрифт:
Эвар развязал пленника, и вся компания неторопливо вышла из звездолёта. Тут же выяснилось, что их встречает добрая половина мятежного Совета. Маршал уже благополучно приземлился и, сняв с себя гермошлем, стоял среди встречающих. Появление из звездолёта мрачного премьер-министра было встречено радостными аплодисментами. Бедняга испуганно вздрогнул и сделал было движение, словно хочет вернуться в корабль, но его уже мягко взяли за локти офицеры Службы Безопасности, один из которых был знаком Эвару по прежней работе. Февр прошёл немного вперёд и, радостно улыбаясь, протянул Эвару руку:
— Поздравляю, коллега!
— Безусловно! — кивнул Бордо. — А вы как полагаете, ваше превосходительство?
— Что вы со мной сделаете? — всхлипнул премьер-министр. Только сейчас Эвар заметил, что его узник плачет.
— Надеюсь, вы не думаете, что мы вас убьём?! — недовольно заметил Февр. — Ничто страшнее домашнего ареста вам не грозит. Однако я надеюсь, что и этой меры удастся избежать, если будете благоразумны.
— Что я должен делать? — уже гораздо спокойнее, почти деловито поинтересовался пленник. — Выступить по телевидению, призвать наших сторонников сложить оружие?
Эвар не удержался и хмыкнул. Премьер-министр сам требовал подобных вещей от других и поэтому теперь ожидал, что и его принудят к тому же.
— Выступить по телевидению, конечно, можете, — кивнул Бордо. — Только не знаю, насколько это окажется эффективно. Всей Галлии уже известно, что вы доставлены сюда силой, и такое выступление будет воспринято как уступка давлению и угрозам. Нам это не нужно. Да и сторонников у вас негусто. Если бы мы хотели, давно бы вас разгромили, только нам лишняя кровь не нужна.
— Тогда чего вы от меня хотите? — глава правительства был заметно озадачен. Однако прежде чем Эвар услышал ответ на этот вопрос, кто-то тронул его за локоть:
— Дорогой, тебе не кажется, что нашим детям уже пора отдыхать? — с недовольством в голосе громко шепнула Мадлен. — Все эти политические подробности можно выяснить и без нас, правда?
Эвар опомнился: действительно, эйфория победы отвлекла его от самых главных обязанностей — перед женой и детьми. Да и Изабель несомненно заслужила лучшего отношения.
— Ты права! — кивнул муж и обратился к Бордо. — Жан, мы можем сейчас вернуться в бывший наш дом в правительственном городке? Пропуск нам дашь?
— Конечно, дам! — кивнул маршал. — А ваши вещи? Заберёте их с Марселии?
— Да, я надеюсь, такая возможность очень скоро представится.
— Вот и отлично. Возвращайся к себе и отдыхай. Ты это заслужил. А о политике поговорим завтра!
— Как, вы не вводите Жерара в Совет? — возмутилась Мадлен. Недовольство перед лицом несправедливости заставило её ненадолго забыть неудобства, вызванные ожиданием на космодроме. К счастью, Пьер, державшийся за руку Изабель, с интересом прислушивался к разговору взрослых, а Клара пригрелась на руках матери и задремала.
— Почему же не вводим? — смутился Февр. — Жерар — самый желанный член Совета! Просто не хочется загружать его после нелёгкого пути с другой планеты…
— Это другое дело! — обрадовалась Мадлен. — Жерар, милый, мы едем, наконец, домой?
— Конечно! — ответил за товарища Бордо. — Я сам отвезу вас, у меня тут машина!
Был поздний вечер. Вещи с Марселии уже прибыли, Изабель ушла в предоставленную ей комнату, дети уже спали, и супруги Ларм готовились
последовать их примеру, когда кто-то позвонил во входную дверь. Это оказался Февр. Эвар немедленно впустил его, и Гастон прямо с порога заявил:— Добрый вечер, Жерар! Поздравляю с введением в Совет!
— Ура! — негромко воскликнула Мадлен, сдерживая свои эмоции, чтобы не разбудить детей.
— Спасибо! — улыбнулся Эвар. — А что я должен буду там делать?
Февр заметно смутился:
— Почему обязательно какую-то должность? Достаточно того, что вас знает и любит вся страна. Хотите, мы вас сделаем председателем Совета?
— Нет! — засмеялся Эвар. — Хорош председатель, который входит в организацию, когда она уже почти завершила свою работу! Я пошутил, Гастон. Не обращайте внимания.
На самом деле, Эвар хорошо помнил слова Февра о том, что ему — Жерару Ларм — впору снова возглавить Службу Безопасности. Помнилось также предложение стать заместителем Февра, с широкими полномочиями. Странно, что Гастон не вспоминает теперь тот разговор. Тогда помешал премьер-министр, а сейчас кто?
Февр кашлянул и произнёс:
— Да, наша гражданская война уже почти закончилась. Марселия полностью признала нас, и сейчас мы формируем временное правительство, в которое войдём мы, Совет, и наиболее полезные члены бывшего правительства.
Глаза Эвара округлились. Вот чем закончился путч — воссозданием прежнего правительства в несколько изменённом облике! Конечно, понять Гастона и Жана можно: это самый надёжный путь к прекращению сопротивления. Но…
— А как же программа Жана — отмена рабства для англов, введение смертной казни для террористов, пиратов, самых опасных и жестоких убийц, мир с Англией?
— Да-да, не сомневайтесь, всё это уже есть! — энергично кивнул Февр. — Приняты необходимые указы, готовятся соответствующие законопроекты. И ещё… — он заметно колебался. — Как вы знаете, Жерар, ушедший президент крайне скомпрометировал себя и покинул свой пост в результате импичмента. Совет полагает, что наилучшая кандидатура на эту должность — вы.
Эвар изумился: обычно президентский пост занимали люди, что называется, золотого возраста. Ушедшему президенту было восемьдесят, его предшественнику, который умер на своём посту — девяносто два. Впрочем, понять Совет можно: важен не возраст президента, а его популярность в народе. Судя по всему, никто в будущем правительстве не хочет делиться с Жераром полномочиями, вот и предлагают чисто синекурный пост. Эвар взглянул на жену: Мадлен смотрела несколько удивлённо — видимо, и она не оценила этот жест Совета. Но, судя по всему, альтернативой является просто уход из политики, сразу после стремительного возвращения в неё. Может, и неплохая альтернатива…
— Я подумаю, — сдержанно ответил Эвар.
— Вот и хорошо! — обрадовался Февр. — Жерар, можно мне поговорить с вами с глазу на глаз?
— У меня нет секретов от жены.
— Тем не менее… это будет чисто мужской разговор на десять минут…
Мадлен натянуто улыбнулась и ушла в детскую. Эвар вздохнул:
— Да, Гастон, что вы хотели сказать?
— Что происходило с вами на Земле, Эвар?
Хозяин дома вздрогнул от неожиданности. Он уже отвык от того имени, которое носил в Амазонии, да и подзабыл, что Февр в курсе первой мнемограммы.