Время синтеза

*

В первый раз он открыл это место случайно, попав сюда после одного из самых трагических событий в жизни.

У него был друг - мохнатый ньюфаундленд Фил. Они прожили вместе почти десять лет. Все эти десять лет Крис считал, что у него есть семья, хоть и состояла она из одного только Фила. Отца своего Кристофер не знал, а мать умерла, когда ему было двадцать. К счастью, она сумела обеспечить сыну хорошее образование и оставила в наследство дом, а также небольшой счёт в банке. Кристофер с детства проявлял способности к техническим наукам и по окончании университета уже имел два авторских свидетельства, поэтому у него практически не было проблем с трудоустройством.

Одно время он встречался с девушкой по имени Мария и всерьёз думал о том, что, возможно, когда-нибудь она станет его женой, но неожиданно ей предложили работу в другой стране, и Мария без долгих раздумий согласилась. И хотя она уверяла, что обязательно сообщит свой новый адрес и телефон, её глаза говорили Крису обратное...

Брать с собой пятимесячного Филли Мария не захотела, решив сбагрить его Кристоферу на попечение.

Щенок, казалось, только того и ждал. Он так и льнул к новому хозяину, изо всех сил виляя хвостом и заглядывая в глаза, однако когда Кристофер собрался отвести его к машине, щенок вдруг нырнул под кровать и так долго оттуда не показывался, что Марии пришлось за ним лезть. Нащупав щенячью попку, девушка ухватила Филли за задние лапы и вытащила на свет божий. Вслед за щенком из-под кровати выехал тёмно-коричневый кожаный мешочек, стянутый чёрным шнурком. Попытки вытащить его из зубов Филли успехом не увенчались, и, устало вздохнув, Мария сказала: "Слушай, а забирай-ка ты его вместе с этим мешком. Там вроде бы индейское украшение... или амулет... из меха, а может, из перьев, я уж позабыла... Его мне дядя подарил, привёз откуда-то... не помню... Короче, я всё равно такие вещи не ношу, и мешок этот с собой тащить не собираюсь. Возьми, может, тебе на что сгодится". Кристофер кивнул, и Филли прямо с "добычей" в зубах погрузили в машину.

Приехав на новое местожительство, щенок выпустил свой "трофей" и принялся быстро обнюхивать всё вокруг. Пока Филли изучал комнату, Кристофер, усевшись на диване, достал из мешочка "вроде бы индейское украшение или амулет". К ремешку, свитому из чёрных и серых полосок кожи, был приделан также кожаный, сантиметров шесть в диаметре, круг. По краю его украшали чёрные, голубые и рыжие птичьи перья, а в середине мелкие разноцветные кусочки кожи составляли замысловатый, но чёткий и строго симметричный мозаичный узор. Кристофер долго и с удовольствием разглядывал тонкую работу искусного мастера, потом надел украшение на шею. "Ну как, Филли?
– спросил он щенка.
– Тебе нравится? По-моему, очень красиво!" Филли бросил свои исследования, подбежал к дивану и запрыгнул новому хозяину на колени, отчаянно крутя хвостом. "Вижу, что нравится!
– улыбнулся Кристофер.
– Значит, наши вкусы совпадают. Это хорошо, потому что отныне мы с тобой, малыш, будем жить вместе.
– Он взъерошил густую чёрную шерсть.
– И знаешь что? Давай договоримся, что уж мы-то с тобой никогда друг друга не бросим, идёт?" В ответ Филли не спеша, с расстановкой, вылизал лицо хозяина. С тех пор Крис и помыслить не мог, что Фила когда-нибудь не окажется рядом, пока не наступила роковая суббота.

Обычно по выходным Кристофер любил отоспаться и вставал поздно, но в то утро пробудился неожиданно рано от ощущения какого-то смутного беспокойства. Всё то время, пока он маялся, пытаясь снова задремать, Филли, поняв, что хозяин проснулся, бродил около кровати и шумно вздыхал. Наконец, к неописуемому восторгу Фила, Кристофер встал, открыл дверь и выпустил пса на улицу. Погода стояла прекрасная. В такие, залитые солнцем, дни настроение у Криса всегда поднималось, но сегодня определённо что-то было не так. Он никак не мог взять в толк, что именно. "Может, я заболел?
– подумал Крис.
– Да нет, вроде чувствую себя совершенно нормально. Странно, в чём же дело?" В компании, где он трудился, пока никаких неприятностей не предвиделось. Минули первые две недели службы на новом месте, и он радовался, что сумел устроиться на интересную и хорошо оплачиваемую работу. Кристофер почистил зубы и принял душ. Тревога не покидала его.

– Филли! Иди есть!
– крикнул он в окно.

Пёс бросил гонять по дорожке какого-то незадачливого жука и устремился в дом, к своей миске.

– Как ты считаешь, малыш, может нам развеяться и съездить за продуктами?
– сказал Кристофер за завтраком.
– Купим чего-нибудь вкусненького тебе и мне, а?

Филли ничего не имел против: он любил кататься на машине.

В городе Кристофер остановился у одного из супермаркетов. Недалеко от входа стоял большой рекламный щит. В связи с узостью тротуара, щит был укреплён на одной-единственной короткой ноге, поддерживающей его со стороны проезжей части. К этой ноге и пришлось привязать Фила. Вообще-то, пёс не нуждался в подобном ограничении свободы, он и так стоял бы послушно и ждал и уж точно никуда не ушёл бы без хозяина, но людям, посещавшим магазин, совсем не нравились собаки без намордников, без присмотра болтавшиеся на улице, пусть даже и очень культурные.

Кристофер уже продвигался к выходу, когда услышал визг тормозов и грохот. Здоровый джип, управляемый юнцом (как видно под кайфом) на большой скорости вылетел из переулка и, не вписавшись в поворот, со всего размаху врезался в опору, к которой был привязан Филли. Опора согнулась, и щит со скрипом стал медленно клониться к земле. Пёс испуганно задёргался. Громкий лай с жалобным поскуливанием заполнил пространство.

Кристофер, увидев произошедшее в окно, метнулся к дверям, забыв, что не может нормально бегать, трость вылетела из рук, и он упал, увлекая за собой груду металлических продуктовых корзинок, за которые схватился, пытаясь удержать равновесие. Безжалостно истекали драгоценные секунды. Всё-таки он сумел кое-как подняться и, крича, бросился вперёд. Он уже пересёк порог, когда под тяжестью накренившегося щита покалеченная опора оторвалась от нижнего крепления и вся конструкция обрушилась. Филли перебило позвоночник.

В тот вечер осиротевший Кристофер напился. Напился, что называется, до свинского состояния. Он лил и лил в себя спиртное в надежде затушить пожирающий его изнутри пожар отчаяния, но ничего не получалось: каждый выпитый стакан только добавлял масла в огонь. Облегчение не приходило, напротив, становилось всё хуже. Без конца Крис прокручивал в голове, как он, если бы был физически нормальным человеком, в три прыжка достигнув двери, следующим рывком оказался бы возле Филли, быстрым движением отстегнул карабин поводка от ошейника... и каждый раз, словно острая игла, в сознание впивалась невыносимая мысль, что он валялся, как последний идиот, на полу среди корзинок, когда его беспомощный друг доживал последние мгновения...

Крис с трудом дополз до ванной. Его тошнило, а слёзы текли и текли. Он так и уснул на полу, вернее, не уснул, а провалился в забытьё, полное кошмарных видений.

– Как ты мог не успеть?
– говорил ему лежащий в луже собственной крови Филли.
– У меня был только ты один, и ты позволил мне умереть...

Вдруг появилась Мария:

– Правильно я от тебя ушла, мне не нужен в мужья калека, который не может даже уследить за моим псом!

– Он давно уже не твой, ты бросила его точно так же, как и меня.

– Теперь он и не твой...
– Мария отвернулась и стала топтаться на месте, приседая на одну ногу. Переваливаясь из стороны в сторону, она изображала походку Кристофера.

– Прекрати!
– Он схватил её за плечо, развернул лицом к себе и увидел, что это уже не Мария, а его мать.

– Мама?
– Он отступил назад, руки его безвольно повисли вдоль тела.
– Мама... зачем ты меня такого родила?

Она не ответила, а только тихо заплакала. Слёзы капали на землю, образуя ручеёк, который стал расширяться и постепенно превратился в полноводную реку. Она захлестнула Криса с головой и закрутила, утягивая в мучительно ледяной омут. Кристофер очнулся - кафельный пол и правда был очень холодным.

Утром он подошёл к месту, где всегда спал Филли, и тоска навалилась с новой силой. Захотелось быстрее скатать в рулон пустующий собачий коврик и убрать куда-нибудь подальше. Кристофер наклонился, и тут что-то мягко стукнуло его по спине и упало на пол. Это был индейский амулет, с давних времён висевший на стене в качестве украшения интерьера. Подумав, что выпал гвоздь, Кристофер не стал его искать, а просто поднял амулет и прошёл на кухню. Там он позавтракал, механически пережёвывая и почти не ощущая вкуса еды, а потом весь день просидел в отупелом оцепенении, глядя на амулет и думая о собственной никчёмности.

Ближе к вечеру Кристофер вышел на свежий воздух и побрёл куда глаза глядят. От вчерашнего ушиба в колене проснулась противная ноющая боль. "Ну и пусть!
– Крис с остервенением продолжал шагать, не сбавляя темп.
– Так мне и надо, уроду проклятому. Вот буду идти, пока не отвалится эта дурацкая нога!"

В конце концов он приковылял к горам. Нога онемела и почти не слушалась, так что при каждом шаге он усилием воли перекидывал её всю от бедра, как чужеродное тело. Кристофер рухнул на землю, привалившись спиной к одной из скал. "Как же я дойду обратно?" - вяло подумал он и отчего-то рассмеялся.