Время созидать

– Вы можете остаться здесь.

– О, разумеется, и вы уступите мне из вежливости свою постель?

– Я бы предложил вам с сыном жить в этом доме, – просто ответил господин Шанно. – Но вы не согласитесь.

– Даже если так, у меня есть муж. Ситуация выйдет весьма двусмысленной!

– О! – только и смог вымолвить господин Шанно. – Как интересно! Я, признаться, думал, вы презираете мужчин.

– Как видите, не всех. И мне действительно стоит поспешить.

– Госпожа Элберт. – Дерек Шанно встал, опираясь ладонями о стол. – Я предлагаю вам это не из милости, что бы вы там себе ни думали! Мне выгодно сотрудничать с вами. Я участвую в конкурсе и стеснен во времени. Возможно, вдвоем мы сможем решить эту задачу быстрее и толковее. А вам, очевидно, нужны деньги.

Это было сказано с таким значением, что Тильда вздрогнула. «Вам нужны деньги, потому что ваш муж не может заработать их», – вот что она услышала в этих словах. И разозлилась – какое его дело!

Она вдруг поняла, что задыхается, и наверняка еще и покраснела!

Выдох. Улыбка.

– Я обещаю вам, что тщательно обдумаю ваши слова и дам ответ. – Тильда протянула ему руку, и господин Шанно пожал ее. – И я благодарна за предложение.

13

– Ктони э миммо! Тарха! Э миммо, рани э!

Голос был звонкий, мальчишеский, и все не отставал, повторяя одни и те же незнакомые слова. Саадар шел себе по пустынной улице, и голос в ушах звенел, как комариный писк. В конце концов Саадару надоело слушать, и он обернулся посмотреть, в чем дело.

Пацаненок лет шести стоял позади него, обхватив обеими руками корзинку, полную апельсинов.

– И откуда достал только… – подивился Саадар. Интереса ради спросил: – И почем нонче?

Мальчишка – ушлый, на морде написано! – улыбнулся широко, показывая дырку вместо передних зубов. Понял, конечно, и ладошку растопырил – пять зарримо.

Саадар фыркнул:

– От наглая морда! По пятерке я даже корзину брать не буду! Половина зарримо за три штуки – и баста.

Мальчишка начал снова расхваливать товар, старался изо всех сил. А в темных глазах – бесятся хитрые искорки.

Апельсины были чудо как хороши – яркие, крепкие. А запах – с ума сойти какой!

Саадар поскреб подбородок. Купить? Деньги имелись, да и Тильда с Ароном порадуются. Соскучились, поди, по лакомствам.

Саадар усмехнулся:

– Че, апельсины-то краденые, а?

Мальчишка все улыбался, не понимая, тогда Саадар порылся в памяти и откопал нужное слово, услышанное и запомненное недавно:

– Кхеоро?

Мальчишка оскорбился, затараторил быстро.

– Скидывай цену. – Саадар ткнул пальцем в сторону двух парней в форме городской стражи. – А не то тех ребят позову. Или думаешь, я дурак старый, не знаю, где ты эти апельсины набрал?

Мальчик надул губу, а затем самодовольно улыбнулся. Показал четыре пальца.

– Половина зарримо, – Саадар уперся.

Сторговались на монете, и Саадар довольно распихал апельсины по карманам, а мальчишка уже пристал к какому-то пьянице, который брел, держась за стены, домой.

Город только просыпался: хлопали ставни, звучали сонные, бодрые, злые или веселые голоса, и день, кажется, обещал быть солнечным. Солнечно было и в душе: Саадар возвращался из ночного патруля, размышляя о том, как хорошо сейчас пойдут дела, если не упустить свою удачу.

Мимо прошла девчонка с корзиной на голове, улыбнулась ему, и Саадар улыбнулся в ответ, зная, что хорош в форменном плаще и новых сапогах. Сапоги, правда, были немного тесноваты, но это ничего, разносятся: достались они ему от парня, которого убили люди Рупы Волка. Тильде об этом рассказывать он, разумеется, не станет – зачем пугать ее еще больше?.. Он-то знает, что вещи покойника удачу приносят.

Служба в отряде Орма ри Моэма не была простой. Но она и раньше, в армии, простой не была, а рука к мушкету привычная, и драться Саадар еще не разучился. Когда первый раз в Волчий дом пришел, мужичка того шустрого, как угорь, с которым ему драться выпало, он все-таки одолел, хоть тот все время вертелся и ускользал. Но Саадар знал таких: против них хорошо просто стоять и не давать подобраться ближе, особенно сзади. Пусть устанет, вымотается, и тут его и бей!..

В нынешнюю ночь город был на диво спокойным, если не считать обычных драк, конечно, и пары трупов на задворках – но те ребята, видать, просто упились вусмерть.

Саадару так хотелось обрадовать Тильду и подарком, и тем, что ему хорошо заплатили и теперь можно будет снять комнатку получше, что он едва не бежал, чтобы поспеть к ней, пока она не проснулась.

Поднимался в их комнатушку на самый верх, и как будто новыми глазами на этот дом смотрел: ведь дом не старый, а лестница уже такая черная от грязи, что не ототрешь, стены все в жирных пятнах, кто-то спит прямо на ступеньках – не то пьяница, не то просто снимает угол в проходе… Но ничего, скоро они отсюда уйдут! Снимут светлые большие комнаты с окнами на море, а во дворе будут цвести миндальные деревья, а под ними – стоять стол, за которым они будут ужинать все вместе…

Тильда уже встала. Она стояла спиной к двери и выговаривала Арону за какую-то вчерашнюю проделку, Арон горбился, засунув руки в карманы, морщил нос и поглядывал в сторону стола, на кусок хлеба и сыр, и, что удивительно, даже не спорил с матерью. Саадар подмигнул ему, тайком показал на оттопыренный карман, и Арон – по глазам видно – заинтересовался. Саадар знаком дал понять Арону, чтобы тот молчал и не выдавал его.

– …весь день непонятно где шатался, штаны опять рваные…

Арон немного потоптался, пытаясь прикрыть дыру на колене.

– …будешь сам! – заключила Тильда и вручила сыну нитки и иголку. – Ох!

Саадар подошел и обнял ее со спины, подхватил в охапку, закружил.

– Совсем с ума сошел! – Тильда засмеялась. – Отпусти! Сумасшедший! А!..

Какой же у нее чудесный был смех! Саадар не утерпел, поцеловал в шею, за ухом – Тильда попыталась вывернуться, слабо отбиваясь от его поцелуев.

– Колючий!

Саадар рассмеялся:

– Ну хорошо, хорошо! А у меня подарок для вас.

Опустил Тильду на пол, достал из кармана апельсины и отдал один ей, а другой Арону, и улыбался тому, какой удивленной она выглядит, и как режет солнце стену тонюсенькими полосками через опущенную соломенную штору.

– О! Это что же, мне?..

– Тебе. Хорош, правда?

Тильда улыбнулась:

– Как пахнет!

– «Я принес апельсины в огромной корзине, я принес апельсины и отдал их любимой»… – начал напевать Саадар первые пришедшие в голову строки. Покосился на Арона: тот презрительно фыркнул, глядя на них, подхватил угощение – только его и видели, успел смыться, пока не заставили зашивать штаны.

– Признайся, что ты это сам только что сочинил!

– Признаюсь, – весело отозвался Саадар.