Время своих войн-1

Саньке не верится, что так много, все-таки, пуля, хоть и маленькая, так летит, что глаз не видит. Какой-такой ветер может успеть ее отклонить?

А Николай Иванович набелил чурок и заставил расставить их на вспаханном поле, какие торчком, какие положить поверх. Все на разном расстоянии - стреляй Санька, пока ветер.

– Отстрелялся? Иди, неси первое полено! Как стояло? Куда целился? Почему пуля не в центре, а сдвинулась к краю?

Санька уже давно, когда ему говорят, ходит стрелять уток. Санька знает, что больше двух уток ему в день бить запрещено, но всегда дают три патрона.

Что удивительно, другие утки вовсе не замечают, если утка убита, так и плавают рядом с ней. Это потому, что Санька их не калечит - сразу насмерть. Нельзя, чтобы утка инвалидом осталась. Санька обычно дожидается, пока остальные сами уплывут, прячет винтовку, раздевается в стороне и голяком плывет за утками... Редко бывает, чтобы третий патрон понадобился.

Этот третий, если не истратишь, принесешь, отложат в отдельную коробочку - для хитрой стрельбы. Настолько хитрой, что про нее рассказывать нельзя.

Еще и Михаил Афанасьевич, когда не отлеживается, учит стрелять навскидку - бесприцельной стрельбе. Здесь вовсе не математика, а геометрия получается!

Когда пенсия - ее почтальон разносит, кто-то из инвалидов собирается в город - покупать по списку и обязательно патроны. Как же без Саньки? Без Саньки такое невозможно!

Где бы ни был, а учеба. В городе тоже обучение.

– Вот смотри, где заляжешь, чтобы площадь держать?

– С того чердака, конечно, - говорит Санька.

– Ну, и дурак! На том чердаке, даже не с выстрела, а первого движения - выгляни только - быть верным покойником или как Алексей Федорович!

Сеньке как Алексей Федорович быть не хочется, потому слушает внимательно.

– А где?

– Во-он там!

– Оттуда обзор плохой!

– Зато отход хороший и даже два. А ты хочешь, как на ладони? Никогда не жадничай, снимай сколько можешь переварить без собственного заворота, да и сваливай.

Теперь Санька понимает - учат, чтобы не повторял их ошибок и ошибок тех немцев, что инвалидами их сделали. Инвалидов за собой оставлять нельзя - это главное, что Санька освоил. Еще и то, что будет у него, Саньки, собственная война. Не было на Руси еще так, чтобы какое-то поколение без войны...

Осенью часто болеют и ссорятся.

– Умру и этим всех вас надую!
– иногда говорит Евгений Александрович...

Но умер он четвертым, а первым тихий Алексей Федорович, потом утонул Николай Иванович - завяз ногой у берега, да так и замерз с вытянутой рукой. Третьим заснул, не проснулся Михаил Афанасьевич. За два года все ушли, словно война добрала-таки.

А Владимир Петрович попал под машину. Шофер говорил, что он нарочно бросился, а не голосовал у дороги. Специально сидел за столбиком, чтобы его видно не было. Но шоферу дали срок на химию - так и не убедил никого. Не может безногий броситься - на чем ему бросаться? И далеко получается от столбика - это первое замерили. А Санька знает, что мог. Владимир Петрович на своих двоих руках далеко выпрыгивает. Но Саньку никто не спрашивал. И судили шофера не выездным судом, не в сельском клубе, как пьянчугу какого-нибудь или хулигана из своих, а прямо в районе, потому как суд был не образцово-показательный.

Санька винтовку смазал густо-густо и спрятал, а последние патроны перед тем расстрелял девятого мая на кладбище - салют делал, хотя инвалиды его бы не одобрили, что все пули в воздух...

Санька по-прежнему ходит в церковь, хотя в школе за это его стыдят, а один раз даже выводили на линейке - позорили. Но Саньке на это плевать. Он не за себя молится. Это инвалиды "просят" свечки ставить. И даже не за себя - как они могут за себя просить?

– а за тех, кто в списке, которых Санька не знает. Саня помнит все имена наизусть. На бумажке, которую подает в церкви, они записаны у него красивым подчерком. Имен много - Санька терпеливо дожидается, когда будут и с его списка выговариваться тем самым попом, который ходит с кадилом. Теперь еще быстрее, так быстро, что кажется, между ними ножа не воткнешь.

– Должно быть, на том свете так же тесно, - думает как-то Санька.
– Во-он сколько с последнего раза напихали!

Поминаются рабы божьи: Владимир-Евгений-Николай-Михаил... А-ле-кси-и-и-и-й!..

– -------

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

Цена победы СССР над фашистской Германией и ее сателлитами:

Вторая мировая война унесла около 27 млн. жизней граждан СССР.

В числе жертв войны:

11 230 000 военнослужащих,

13 700 000 -- гражданское население страны.

Из числа гражданского населения:

преднамеренно истреблено оккупантами -- 7,4 млн.

погибло на работах в Германии -- 2,2 млн.

вымерло от голода в оккупации -- 4,1 млн.

Около миллиона человек не может быть в полной мере отнесено к какой либо категории жертв СССР в войне (например, дезертиры, предатели и добровольцы, бывшие советские граждане, воевавшие на стороне Германии).

Из общего количества уничтоженного населения около 30-35% женщин, в том числе 10-15% "репродуктивного возраста". Вследствие этого косвенные потери по этому показателю двух материнских поколениях могут оцениваться не менее чем в 15-20 миллионов.

Таким образом, потери от войны 1941-1945 гг. в целом могут оцениваться как минимум в 40-45 миллионов человек...

Общие (безвозвратные и санитарные) потери Красной Армии и Военно-Морского Флота за всю войну с Германией 1941-1945 гг. составляют:

29 592 749 человек.

В том числе:

убито и умерло на этапе эвакуации - 5 177 410 человек,

умерло от ран в госпиталях - 1 100 327 чел.

Небоевые безвозвратные потери составили 540 580 человек.

Пропало без вести, попало в плен и неучтенные потери - 4 454 709 человек.

Итого безвозвратные потери армии (убитыми, пропавшими без вести, пленными и умершими от ран в госпиталях) составили -11 273 026 человек.

Санитарные потери составили - 18 319 723 засвидетельствованных ранений. Военные медики поставили в строй более 10 млн. человек, из них не менее трети с повторными ранениями. Всего число раненых, контуженных и обожженных солдат и офицеров за четыре года войны составило 15 200 000...

Более 2 600 000 человек стали полными инвалидами.

Среднемесячные потери войск и флотов составляли -- около 10,5% от численности действующей армии (более 20,5 тысяч человек в день, в том числе -- более 8 тысяч убитыми)...

(конец вводных)

– -------

– Сейчас понятно, уродство наоборот, а тогда-то? Как такое может быть, что евреи за Гитлера воевали? А расовые законы Германии?

Извилина пожимает плечами, потом цитирует изречение, что когда-то гуляло среди высшего германского генералитета, а потом анекдотом перешло в советский кинематограф: "В моем ведомстве я сам буду определять - кто еврей, а кто - нет!"