Время своих войн-1

– Значит - восемь!
– легко соглашается Извилина.
– Еще проще: первые две восьмилетние декады ребенку записывают национальность его родители, дальше он сам. Каждые восемь лет, идет на свои индивидуальные выборы - кем он хочет быть.

– А можно без национальности?

– Да, можно и так, но тогда человек уже не принадлежит сообществам людей, он - космополит.

– Придумают же словечко! Словно героический космонавт. Нет, нам такое не подходит.

– А какое подходит?

– Бомж! Самая суть слова. Человек без определенного места жительства. Бездомный.

– Что ж, пожалуй, и так. Очень точно. Если без национальности, то точно - бомж!

– Сергеич, знаешь, что мне больше всего в этом нравится? Фактически не надо голосовать за количество национальных мест в парламенте, оно меняется автоматически, согласно статистическим данным, в зависимости от прямой поддержки какой-то нации. Того, на кого другие хотят походить!

– Я в детстве осетином хотел быть, - вдруг признается Миша-Беспредел.

– Почему?

– У них по пропорциям больше всего Героев Советского Союза.

– Устаревшие сведения. Теперь евреи доказали, что это средь них больше всего героев Советского Союза! Как они сами подсчитали, получается самая героическая из наций.

– Всегда знал, что усредь них сильнейшие бухгалтера! А как дебет с кредетом сводили?

– Как всегда.

– Когда такие чудеса случились?

– Недавно, буквально на днях. Но весь Интернет уже этим забили, набери по поисковой - ахнешь.

– Ну-ну... Со смертью свидетелей и не такие чудеса происходят.

– "Я не знаю, что хочет народ, но я знаю - что ему нужно!"

– Герои?

– Это не вопрос. Вопрос - кто это сказал?

– Сталин?!

– Бен Гурион - основатель Израиля.

– Да иди ты!
– изумляется Седой.

– Серега, не ерунди - это же от члена уши!

– Чебурашкины?
– ахает Леха.

– Ладно вам! Не о тех Коперфильдах речь! Проутятим тему!.. Но какой, скажу я вам, паспорт у иных должен получиться занятный, если страницу национальности читать вдумчиво. Какая на данный момент самая модная человечья из всех человечьих!

– Записи смены национальности, что каждые восемь лет должны ставиться в паспорт, будут говорить не только о ситуации в стране, но и четко характеризовать его владельца, - улыбается Замполит.

Неистребимая русская традиция обсуждать насущное на кухнях - не исключает верных суждений. Не в мраморных залах за столами мореного дуба или карельской березы, а в пределах "три на четыре" за столиками склеенными их отходов прессованной стружки озвучиваются порой удивительные, единственно правильные, судьбоносные решения для целых народов... случись они в иных "ситуационных центрах".

Все правительства в современном мире исполняют то, что им диктуют другие правительства, это Дантов круг, из которого не вырваться, иначе как объявив себя в состоянии войны к существующему порядку вещей, но это уже будет другой круг, и он дорого обходится. Бесконечное балансирование, покорность "обстоятельствам", припудривание целей... При этом, допущенные к политическому пирогу, уже начинают сами всерьез верить, что нет иного выбора. Хотя выбор есть всегда...

– Ну, вы утописты!
– восхищается Седой.
– Тогда еще одну графу надо, и еще один парламент - по вере человеческой!

– Палату пропорциональных религиозных концессий?
– моментом схватывает Сергей-Извилина.
– Разве вера в свою национальность в какой-то мере не подменяет религию?

– Нет!
– категорически не соглашается Сашка-Снайпер.

– Что ж, можно и так.

– А атеистам как быть?

– Атеизм - это тоже религия, а марксизм, демократизм, в его нынешнем виде, и фашизм - отпочковавшиеся от него секты.

– Даже так?

– И остальные партийцы тоже. Не может здесь быть так, чтобы "партийный", да и верящий во что-то еще, или во все разом, или ни во что вообще. Только если этот человек - блядь!

– Космополит!
– уточняет Лешка-Замполит, и удовлетворенно кивает, видя, что никто не пытается с ним спорить.

– И еще!
– берется уточнить Седой.
– Право выбирать и быть избранным имеют лишь прошедшие практику служения Родине, причем не по призыву, а по долгу личному, долгу гражданина, долгу совести.

– Сурово!

– Вопросы докладчику?
– Георгий секунду выжидает.
– Вопросов нет. По теме пока все. Теперь общий обзор - международное положение...

– Хуже не бывает!

– Всегда бывает хуже!
– возражает Сашка.

– Знаем. Пусть Извилина скажет про то, что упустили.

Сергей-Извилина, вздохнув, рассказывает о последних болезненно резких реакциях официальных США даже на призрачную возможность усиления России. О том, что не желая замечать, что Советский Союз никакой капитуляции не подписывал, а самоустранился от роли ведущей державы мира, США на удивление быстро стало вести себя как страна-победитель по отношению к побежденной, требуя от Москвы неукоснительного выполнения условий "капитуляции"...

Подчас природа рождает странные создания, которые в иные годы в человеческом мире плохо уживаются. Они первыми гибнут на войнах, поскольку считают постыдным бояться и идут наперекор собственному страху, неуютно им живется и во времена благополучия. Казалось бы должны исчезнуть вовсе, но природа, словно что-то компенсируя в самой себе, закладывает в них с избытком удачу, талант и силу. Попадают ли в условия, что не вольны поступать сами по себе, поставлена ли удача кем-то неумным на службу другим задачам, но служа делу, которое считается праведным, дополняя и подстраховывая друг друга - такие люди живут и действуют удивительно долго, перекрывая все возможное, вступая в спор с логикой и отпущенного им "по профессии" средним статистическим стандартом.

ГРУ никогда и не думало существовать в угоду и в интересах федеральных служб безопасности (ФСБ) и министерства внутренних дел (МВД). У него никогда, в отличие от политиков, рулящих страной, не возникало иллюзий по поводу дружественности Европы и США.

Есть одна историческая аксиома: когда Европа не могла решить свои проблемы за счет России, она пыталась решать свои проблемы путем агрессии против России. И то, что на Россию в одиночку не ходят, сбиваются в кодлу. Но Европа была бита Россией. Дважды, едва ли не вся, она поднималась на Россию, но была разогнана обратно по своим дворам-подворотням. США же, чрезвычайно обогатившиеся на последней войне, сделав определенные выводы из чужих ошибок, не спешили подталкивать Европу на новую, войдя в союзничество против России, они обкладывали ее со всех сторон, стремясь максимально изморить, ослабить "русского медведя", заразить его всевозможными болезнями, но больше всего "комплексом собственной неполноценности".