Время выбора 3

Отдельный разговор с дипломатическими представителями. Поляков можно смело сбросить со счёта, страна дышит на ладан, окончательно утеряв былое могущество. Зато традиционно гадят англы, шведы и французы тоже внимательно следят за происходящим. Остальные страны не так активны. Вот я и пустил слухи, что собираюсь открыть страну для западных торговцев. Поддерживать они меня не будут, но хоть пакостить временно прекратят. Примутся выжидать.

Открыть собор 3 марта, как планировалось — не получилось. Пришлось объявить о переносе на десять дней сроков в виду задержки прибытия делегатов. 12 марта Успенский собор московского Кремля гудел от эмоций. После трёхдневного поста 1200 делегатов собрались вершить судьбу страны. Первый день рядились, определяя кандидатов. Сразу откинули всех представителей правящих династий соседних стран. Зато выдвинули добрый десяток местных. Но к концу дня остались двое, я и Фёдор. Три дня шли дебаты и не скажу, что моё преимущество было очевидным. Но, постепенно возобладала логика. Все понимают, что за младенца Фёдора будут решать совсем иные люди. Так называемый регентский совет. А от них непонятно, что ожидать. Я же уже сумел себя зарекомендовать как человек, который не торопится наказывать и которого всегда можно убедить. Именно нежелание возврата к смутным временам и возобладало. А на следующий день в том же Успенском соборе было проведён торжественный обряд призвание на царство Ивана Михайловича Романова. Во все города отправились гонцы с грамотками об этом нерядовом событии.

Я думал, что смогу вздохнуть спокойно, ага, сейчас. Так мне и дали. Наоборот, дел стало ещё больше. И хотя венчание на царство состоится только 21 июня, я уже сейчас могу прибирать под себя вожжи управления. Сразу пошли на поклон иностранные послы и приказные дьяки. И если дипломатам я пока вешал лапшу на уши, отделываясь общими фразами, то дьяки являлись министрами в моём будущем правительстве и отталкивать их не следует. Единственно что меня радует, я сбросил на свой генштаб сразу кучу неотложных вопросов. Мне позарез нужно реформировать государственный аппарат, взяв за основу нововведения Петра I. У нас 55 приказов, а ещё сотни административных единиц поменьше. Губные и земские избы, и дворы. Они зачастую дублировали друг друга и были неповоротливыми, вносили хаос и позволяли процветать казнокрадству и бюрократии.

Жизненно важных вопросов масса, но мне нельзя сейчас делать чересчур активные телодвижения. Сначала надо поплотнее усесться на московский стол. Прижать к ногтю местничество и сформировать дворянскую свиту. Мне нужна безоговорочная поддержка обновлённой армии, основанной на рекрутском наборе и конечно купечества. Никто не сомневается, что плясать надо от казны. Когда она будет полна, можно будет закончить важнейшие реформы и начинать следующие.

Как известно, короля делает его свита. А у меня с этим не всё так прекрасно. Я собрал в малом зале тех, кому могу доверять. Большая часть — это мои люди, которые последовали со мной в ссылку:

— Никита Салтыков, без него я не смог бы так быстро прибрать большую часть Ярославского рынка. Мой переговорщик.

— Дмитрий Зубов, ординарец и личный порученец.

— Пахом, хранитель моего бренного тела. Командует десятью специально обученными бодигардами. Они даже спят у моей двери, и двое обязательно крутятся возле меня. Везде, почти.

— Григорий Захарьев-Юрин, Илья Милославский, Борис Шереметьев, Гриша Лопухин — это те немногие из моих свитских, кто сделал ставку на меня. Вернее, их кланы не были против такого развития событий.

— Пётр Искаков — мои глаза и уши, а также командир небольшой группки работников плаща и кинжала.

— Семён Головин, мой представитель в Посольском приказе. От него я получаю самую важную информацию.

— Ну и несколько высокопоставленных офицеров, командующих полками, дислоцированными в моих городах. На этих я вполне могу рассчитывать. Я даже не говорю о Жаке, которого я уже назначил полковником, отдав ему полк моих личных рейтар. Думаю, недолго осталось томится в тесной девичей светёлке моей младшей сестрице Татьяне. Надо поскорее выдать её замуж за бравого испанца. Так я смогу избежать бунта внутри семьи и неожиданного подарка в виде внезапной беременности царевны. Хотя даже не знаю, как назвать титул сестры царя. Нужно срочно вводить институт великий князей, чтобы подчеркнуть принадлежность к правящей династии.

Много это или мало? Ну, для царской свиты бедновато. Но я помню, как мой брат начинал, у него кроме дядьки Бориса Морозова и опереться-то не на кого было. Не брать же в расчёт молодую поросль боярских родов, назначенных батюшкой из расчёта, что врагов надо держать поближе.

Ну и конечно моё богатство, парни и девушки подлого сословия, которых малолетними мы с сестрой Анной взяли к себе в обучение и вырастили из них специалистов высокого класса. Это управленцы-универсалы, им по силам многое. Организовать производство дефицитного кирпича, создать благоприятное мнение среди дворян, подгрести под себя торговлю определённым товаром. А сейчас они у меня будут разрабатывать государственную реформу во многих областях. Тридцать два парня, остальные девушки. И главное — у меня есть Анна, ректор московской и ярославской школ для мальчиков и девушек. Это наша кузница кадров, готовые преподаватели в новых школах. А я буду создавать их в каждом городе. Дайте только время.

В свободное время я штудирую трактат умнейшего итальянца Никколо Макиавелли. Его труд «Государь» представляет собой тоненькую книжку. Никакой воды, только сухие выжимки. Практически готовый цитатник для начинающего правителя.

«Став государем, вы можете быть милостивым или жестоким, честным или лживым — вы вправе делать всё, что укрепит ваше правление. Когда речь идёт о власти, любые средства хороши.»

Три правила государя:

Первое правило государя

Старайтесь лично присутствовать в новых владениях. Близость правителя позволит жителям ощутить собственную значимость и одновременно отпугнёт врагов.

Если вы не можете приехать сами, отправьте своих подданных. Так новые подданные привыкнут к укладу вашего народа и начнут адаптироваться.

Второе правило

Всегда принимайте меры по устранению потенциальных конкурентов. Защищайте слабых лидеров вокруг новых владений, они с удовольствием присоединятся к вам. Ваш союз может стать достаточно сильным, чтобы бросить вызов мощным государствам, которые могут угрожать вашей власти.

Третье правило

Будьте внимательны к будущим угрозам. Болезнь легче вылечить в начале, поэтому и соперников проще остановить при их первом наступлении.

Не всё мне нравилось в его рассуждениях. Он исходит из взаимоотношений правитель-слуга. При этом допускает любые коварства. Хитрость и беспощадность — его кредо. Но при этом правитель уподобляется машине для управления государством. А где-же дружба, благородство, благодарность. Лично я не готов предать своих близких и людей мне доверившихся. Тем не менее очень много интересного удалось подчерпнуть для себя.

Вот, руководствуя первым правилом я пока и сижу в Москве, хотя душа рвётся к жене и детям в Ярославль. Понимаю, что моё положение очень неустойчиво.

Аня привезла детей только в начале июня. Как-то нечасто мне удавалось уделять достаточно внимание малым. А тут при виде детей, вылезающих из кареты, моё сердце дало сбой. Я плюнул на то, что вокруг масса народу и прижал к себе Аню. А потом по очереди брал детей на руки и всматривался в их лица. Семилетняя Наталья не по годам серьёзна. А вот мой наследник Андрюха, как юла крутится в моих руках. Ему не терпится сорваться с места и кинуться изучать новое место. Пацану четыре года. Младшей Настюшке — всего два с половиной годика. Она, игнорируя папку, сразу шустро поковыляла в сторону не понятно откуда взявшейся курицы, выискивающей зёрнышки. А когда та возмущённо отбежала, девочка раскрыла маленькие ручки, пытаясь её поймать.

Я перехватил настороженный взгляд супруги. Она как наседка пасёт ситуацию. Замуж выходила по принуждению отца за царевича, а сейчас приехала к царю. Вот Аня и сторожится. Жизнь приучила её опасаться подобных катаклизмов. Она не знает, что лично ей и её детям принесут эти изменения.

Вон, тот же Иван Грозный имел семь жён и множество наложниц. Для него они были лишь средством удовлетворения похоти и продолжения рода. При необходимости он мог приказать казнить законную супругу за вымышленное прелюбодеяние. Или же упечь в монастырь. Если этого требовали интересы государства, с его точки зрения конечно.