Время выбора 3

Я не знаю какие они швейцарцы, подозреваю, что Питер привёз земляков. Но для меня это не принципиально. Они будут получать хорошее жалования, позволяющие верно служить господину. А пока я устроил их по стрелецким казармам. Строительство их апартаментов идёт полным ходом. А мне нужно ещё разбить прибывших поротно. Выделить сержантов и младших офицеров. Но это уже ложится на голову их новому командиру. Насколько я понимаю, люди собрались опытные, знакомые с дисциплиной. Но я буду лично следить за их тренировками. Должен же я понимать, кому вверяю свою жизнь. Сразу начали подбирать им вооружение и защитную амуницию. После неких споров решили, что мы закупим хорошие итальянские кирасы и шлемы. Вооружение в зависимости от ситуации. Это короткие палаши, кинжалы, алебарды и пистолеты. Форму заказали однообразную и к ней обязательные котты моих цветов. А официальный государственный флаг будет чёрно-жёлто-белый с двуглавым орлом по середине. В таких же цветах должен быть мой личный рейтарский экскорт во главе с будущим родственником Жаком-Дмитрием.

Их венчание прошло буднично, без излишней помпы. Только близкие, так я смог избежать преждевременного возмущения своих бояр, которые везде видят покушения на исконные обычаи. Никогда монархи не отдавали царевен за представителей мелкого дворянства. А мой Жак хоть и полковник, но свежеиспечённый. Погодите, дайте только время, я из него ещё генерала сделаю.

Как же мне не хватает придуманную Петром табель о рангах. Это абсолютно гениальное творение, как нельзя лучше, позволяет соотнести воинские, гражданские и придворные чины. Это мощный социальный лифт и шанс для представителей подлого сословия получить вполне законно и предсказуемо дворянское звание.

Мои ребята уже прорабатывают эту идею. Но у меня пока нет сил для её воплощения.

Как я и решил, первым делом навёл порядок во дворце. Теперь в нём можно ходить, не опасаясь неожиданностей. Уже стоят на постах мои гвардейцы. Пока без единообразной формы, но котты мы им пошили быстро. Эти же ребята взяли под свой контроль ворота и территорию Кремля. Сразу посыпались жалобы на обнаглевших иноземцев. В таких случаях вызвали одного из трёх младших офицеров. Те свободно владели русским и прекращали начинающиеся свары вызовом подкрепления. Самых буйных задерживали и препроваживали в Тайный приказ, который к этому времени заслужил очень неприветливую и зловещую репутацию. Я со своей стороны всячески поддерживаю действия гвардейцев комендантских рот. С ними все должны бояться связываться. Пусть они заработают репутацию отмороженных верных псов государевых. А я назначил им весьма значительное жалование. Могу позволить, я уже отменил несколько приказов, связанных с царёвой охотой. Птиц, собак, охотничьих лошадей и амуницию выгодно продал желающим на своеобразном аукционе. Кроме весьма значительной суммы в пару сотен тысяч рублей от реализации этого добра, я ещё заработал поддержку со стороны церкви и простого народа. Правда пришлось отстегнуть в фонд Патриарха на его будущие реформы. Но курочка по зёрнышку клюёт. Зато я расширил штаты личной охраны, доведя до двадцати пяти человек. Теперь они охраняют и моё семейство. Включая обеих любимых женщин и детей. Хватило на вооружение и снаряжение комендантской гвардии, а также на увеличение численности «Тайного приказа» до ста пятидесяти человек. Это основные штаты, я не говорю о внештатных осведомителях. Мне нужна эффективная служба, занимающаяся противодействием влиянию иноземных агентов и борьбой с внутренними бунтовщиками. Ртищев пока хорош на своём месте и не даёт мне повода усомнится в своей верности. Пока нам по пути, Фёдор Михайлович также убеждённый сторонник церковной реформы. А мне без неё никак не обойтись. Я хочу навести в этой среде порядок, подчинить церковь монарху, но при этом сохранить влияние церкви на умы народа. Это не будет просто, в какой-то момент мне придётся действовать жёстко.

Количество приказов сокращается в два раза до двадцати трёх. Служащих приказов придётся сильно сокращать. Мне не нужны те, кто просто переедет на новое место и точно также будет просиживать задницу. Мне нужны профессионалы, а таких тоже хватает. Придётся проводить что-то типа переаттестации. То есть сначала уволить, а лишь потом избранным делать предложения.

Прошло два года, как я уселся на царский трон. За это время мне удалось нарастить мяско. Моя свита из боярских родов увеличилась до тридцати человек. Это те, кто поставил на меня. Порой вопреки мнению старших в клане. У меня достаточно сильная спецслужба, которая первой на новый манер стала называться «Тайной канцелярией». Теперь я имею более-менее чёткое представление, чем дышат боярские рода из первых. А также провинциальные дворяне, которые составляли наряду со стрельцами главную силу старой аристократии. Стрелецкие приказы я постепенно перебросил на Урал и в западную Сибирь. Там у нас появились новые остроги и городки. А вот полков нового строя стало больше. Вот какими силами мы обладали на момент смерти моего брата.

— 8 рейтарских полков, каждый порядка 1000 всадников.

— 9 драгунских полков, в среднем 800 всадников.

— 12 солдатских полков, в среднем 1400–1500 человек в каждом.

— 2 гусарских полка по 900 всадников.

Более 28 000 человек, вроде не мало для армии. Но, полки разбросаны по всей европейской части России и собрать их воедино, значит оставить города и провинцию без защиты.

На сегодняшний момент у нас количество кавалерии выросло только на два рейтарских полка. Это я раздербанил окончательно поместную конницу, переведя подходящих в рейтары и другие кавалерийские части. Зато у меня есть около 20 000 иррегулярной конницы. Татары и башкиры, но этих стоит брать, только когда ожидаются трофеи. Иначе они начнут грабить свои же сёла.

А вот пехота, царица полей выросла до 16 полков. Да, части ещё сырые, мало офицеров, я дал приказ заманивать к нам иностранцев. Эти в принципе охотно едут за длинным рублём. Вот только не все нас устраивают. Попадаются любители немецкой шагистики — этакие держиморды. Или просто случайные люди.

Также у нас серьёзные проблемы с вооружением. Пока закупаем у тех же немцев и французов. Когда ещё туляки научатся делать своё оружие. А уральцы ещё не научились лить нормальные пушки.

Казна не сказать, чтобы стояла пустая. Я сократил количество приказов и на этом сумел сэкономить немалые деньги. Увеличились доходы от налогов и таможенных сборов. Сказался эффект нового устава. Количество наименований налогов сократилось и их сбор стал прозрачнее. Купцы перестали саботировать моих наместников.

Глава 7

Эти два года стали для моей команды проверкой. Сможем ли мы не только задумать перемены, но и воплотить их в жизнь? И чтобы не получить обратный эффект, когда начинаются стихийные бунты. И как я не торопился начать глубинные изменения, каждый раз останавливался, понимая, что рано. Пока рано, чересчур сильны бояре и приказные дьяки, практически министры, оставшиеся без портфелей. Сильно сопротивление общества. С трудом люди привыкают к европейским терминам. Противодействие идёт по всему фронту. Начиная с воевод и заканчивая последним служкой. Порой так и хочется по-петровски начать рвать бороды и пинками гнать зажравшихся бояр в светлое будущее.

В большой зале богатого боярского дома за круглым столом сидели пять человек. Каждый из них мог похвастаться своей высокородностью. Как минимум трое являлись потомками великокняжьего дома Рюриковичей. Во главе стола хозяин дома, князь Алексей Алексеевич Лыков-Оболенский. Царёв стольник.

Слева князь Александр Андреевич Барятинский, царский воевода. По другую сторону князь Михаил Юрьевич Долгоруков, бывший стольник, ныне находящийся в опале.

Напротив хозяина сидит боярин Фёдор Алексеевич Батурлин, дьяк Посольского приказа. Рядом с ним боярин Тихон Никитич Стрешнев, царёв стольник и дьяк Разрядного приказа.

Сегодняшняя встреча отнюдь не напоминает дружеское застолье, скорее поминки. Каждый успел высказаться и в помещении повисла зловещая тишина.

— А ну пошла отсель, — эта служанка высунулась, чтобы сменить блюда на столе. Но хозяину явно не до еды.

— Тихон Никитич, и когда он собирается остановить работу приказов? — князь Лыков-Оболенский поднял голову и вперил глаза в сидящего напротив.

— Думаю, к концу месяца.

— Да, Думу царь не собирал с начала февраля. Никак мы не нужны ему стали? Всё на Запад смотрит, вон сколько иноземцев по Кремлю ходит, их-то царь привечает. А на исконных бояр даже не смотрит. И патриарх ему в рот заглядывает. Нет, надо что-то делать, — это высказался князь Барятинский.

— А ты что скажешь, Михаил Юрьевич?

— А я что? Как моего дядюшку свели на плаху, так весь наш род попал в опалу. Кого отправили в ссылку, а меня так заперли в имении и не дозволяют появляться в Москве. Сюда как тать крался, тьфу, до чего дошли.

Теперь, когда сидящие за столом пришли к согласию, настроение у всех поднялось. Пришла пора действовать.

— Нет, тут тоньше надо бы, — Батурлин предостерегающе поднял указательный палец, — у Ивана сильная охрана. Он даже по Кремлю ходит в окружении нескольких тяжеловооруженных охранников. Стрелой взять, тоже нет гарантии, что решим вопрос. Здесь лучше без лишнего шума. Есть у меня нужный человечек на примете.

Долгое время я скрывал от общественности свои конкретные планы. С руководством приказов не раз встречались и обсуждали намечающиеся перемены. Но без конкретики. Зато нам удалось определиться, кого можно оставить во главе коллегий, как теперь будут называться приказы. А кто явно собирается саботировать работу. Заодно отсеем лишний балласт. Сейчас как? Доходы чиновников состоят из казённого жалования и кормления от частных дел. Подношения зачастую превышали жалования в разы и являлись дозволенной формой поощрения труда. Когда братец пытался выплачивать жалование своим служащим медью, те резко увеличили поборы. Началась чиновничья вакханалия и лихоимство. Я же собираюсь, наоборот, установить фиксированное жалование, при чём значительно выше существующего. Но и за взятки собираюсь наказывать. За прошедшее время моя команда окончательно сформировала штаты новых министерств — коллегий. Думу пока не решаюсь трогать. Я хорошенько подрубил основу старой аристократии, выведя стрелецкие полки за Урал и проведя огромную работу среди провинциальных дворян. Я сажал их на землю, выделяя небольшие участки земли. Таким образом ускорял формирование помещичьей прослойки. То есть я привязывал к себе дворян, делая их землевладельцами. Крестьяне остались закрепощёнными только отчасти. У нас появились вольные крестьяне, которые составляют хоть и незначительный, но всё-таки рынок рабочей силы для зарождающейся промышленности.