Время жить. Книга девятая: Созидатели

– Я баргандка!
– величественно возразила леди Тизелия.
– И я тоже хотела принять участие в восстановлении столицы!

– Вот и принимали бы - тихо и мирно! А вас опять понесло на кривую дорожку! Вы хотели отравить ее величество?!

– Бес попутал, - сокрушенно призналась Тизелия, использовав местный аналог этой идиомы.
– Уж очень хорошо все складывалось! Прием, я в обслуге, а тут еще этот пришелец подвернулся! Я просила набросить на меня невидимость, а он отказался. Заявил, что все равно увидят.

– Но вы все-таки попытались!
– укоризненно произнес Таркин.

– Говорю же, бес попутал! Только ничего не вышло. Вот он помешал!

Таркин проигнорировал выпад в мою сторону.

– Кто дал вам яд?!

– Никто. Можно сказать, он перешел ко мне по наследству. В старинном перстне. Меня матушка насчет него просветила.

– Что это был за яд?

– Из тех, что добавляют в питье.

Чаумурки, значит, вспомнил я "Дюну". Неужели у них здесь тоже принята эта немудреная классификация? Что-то с этим ядом не давало мне покоя. Тизелия, говоря о нем, что-то скрывала.

Но допрос вел Таркин, и мне не хотелось в него вмешиваться.

– Почему вы спрятали яд в пакетике?

– А как еще его можно было использовать?!
– огрызнулась Тизелия.
– Не могла же я у всех на виду снимать перстень, разбирать его, потом высыпать и собирать обратно!

– Да, это было бы нерационально, - согласился Таркин.
– Можно взглянуть на эту забавную вещичку?

– Уже нет!
– в эмоциях Тизелии промелькнуло злорадство.
– Я его выкинула! В кузов самосвала со шлаком. Все равно безвкусная была штучка, хотя и старинная. Да и ни к чему она мне больше. Хватит, наигралась! Готова заявить, что больше не буду сама ничего предпринимать против Терии и не стану никого призывать к ее свержению!

Она ни на кого не пыталась воздействовать и не сказала ни слова прямой неправды, но мне все равно чудился подвох. Тизелия полностью проснулась, в ее эмоциях преобладала холодная сосредоточенность. Она отступала, теряя позиции, но что-то намеревалась скрыть любой ценой.

Однако что это могло быть?! Она уже призналась в подготовке покушения на императрицу! По моему мнению, в любой нормальной монархии это само по себе тянуло на "вышку" - ведь, собственно говоря, за точно такое же намерение казнили в свое время Александра Ульянова, показав Владимиру Ильичу, что надо идти другим путем. Какие же ее тайны могли показаться еще более страшными на таком фоне?!

Но, слушая дальше допрос, я начал понимать стратегию ее защиты. Она не пыталась предстать перед нами в образе жертвы, марионетки в руках заговорщиков, использовавших ее в качестве символа и знамени. В это не поверил бы ни я, ни, тем более, Таркин.

Вместо этого Тизелия изображала легкомысленную авантюристку, не думающую о последствиях своих увлекательных игр, а теперь столкнувшуюся с грубой прозой жизни, напуганную и раскаивающуюся. Этот образ не просто выглядел правдоподобным, он был правдивым. По крайней мере, в пользу этой версии свидетельствовало совершенно идиотское по замыслу покушение.

Ну, как она могла подумать, что ей позволят приблизиться к Терии и высыпать яд в бокал?! Развалившаяся модель в руках Картины могла отвлечь только зевак, но не квалифицированную охрану, приученную не обращать внимания ни на что, кроме объекта. Вот в качестве невидимки у нее были бы шансы... но тогда ее бы увидела Териа. Или она не знала о ее способностях?! Не верю!

И все-таки, что-то не давало мне покоя. Я вглядывался изо всех сил, отключившись от всего постороннего, и наконец, кажется... понял! Леди Тизелия не просто боролась за жизнь. Ей было важно выжить сейчас, сегодня, потому что... завтра что-то могло измениться! Что она знала?! Что должно было произойти?!

– Константин, вы хотите что-то сказать?
– вдруг спросил меня Таркин. Похоже, он, наконец, заметил мое состояние.
– Вы что-то увидели? Она в чем-то солгала?!

– Нет, ни в чем напрямую, но не сказала всей правды. Тизелия, - я повернулся к нашей пленнице.
– Чего вы ждете? Что может или должно произойти такого, что изменит ваше положение? Это как-то связано с Терией?!

Я доверился интуиции и опять угадал. Боже, как она занервничала!

– Нет, нет!
– голос ее дрогнул.
– Я не причиняла Терии никакого вреда!

– Вы лично - не причиняли, - произнес я, с неудовольствием замечая, что мой голос приобретает вкрадчивую интонацию.
– Но вы знаете, что вред может причинить кто-то другой?! Кто-то готовит еще одно покушение на императрицу?! Кто и как это сделает?! Кто ваши сообщники?!

– У меня нет никаких сообщников! Я не знаю ни о каком покушении!
– запротестовала Тизелия и, что характерно, оба раза не солгала. Однако это была, очевидно, лишь искусная игра слов, чтобы скрыть за ними истину.

Похоже, это отлично понял и Таркин. Он отдал короткую команду, и один из его людей опрометью выбежал из комнаты - предупреждать об опасности и объявлять тревогу.

– Леди Синджен, вы заигрались!
– сейчас Таркин больше походил не на престарелого Джеймса Бонда, а на своего "однофамильца" из "Звездных войн" перед уничтожением Альдераана.
– Расскажите все, что вы знаете, и у вас появится шанс уцелеть. Если вы дадите ниточку, за которую удастся раскрутить весь клубок, я походатайствую за то, чтобы казнь вам заменили изгнанием... Ну же! Решайтесь! Или я все равно узнаю всю правду, но куда более мучительным и неприятным для вас способом!

Тизелия молчала, все глубже уходя в себя. Таркин тоже молчал, но я видел, что он теряет терпение, но одновременно и страшится проявляемой им самим жестокости.

– Стойте!
– я милосердно прервал его колебания.
– Сейчас вы ничего от нее не добьетесь!

– Почему?!

– Она закуклилась. Отключила нервные окончания. Ничего не видит, не слышит и не чувствует.

– Но вы можете что-то с ней сделать?!

– Могу. Надо взломать ее защиту и посмотреть содержимое оперативной памяти за последние несколько дней.

– Тогда действуйте! Когда речь идет о жизни императрицы, не до политесов!

Я вздохнул. Конечно, я понимал это и сам. Леди Тизелия представлялась мне змеей - красивым и смертоносным коралловым аспидом, под которого порой мимикрируют безобидные змейки. И все-таки, некоторые мои подвиги будут не из тех, о которых можно рассказывать в приличном обществе. Ведь процедуру, которую я собирался провести, можно было сравнить только с изнасилованием.

Но назвался груздем - залезай в банку. Я снял машинку-переводчик, чтобы не создавала помех, и встал напротив Тизелии, глядя в ее пустые глаза. Мои невидимые пальцы начали ощупывать купол ее защиты, выискивая в нем уязвимые места. И, конечно, нашли.