Время жить

– На твоем месте я бы все-таки попробовал. Конец света не наступит, если ты напишешь своей единственной оставшейся в живых родственнице.

– Ты очень повзрослел, - заключила мама, окинув меня долгим внимательным взглядом. И добавила, резко меняя тему: - У тебя есть кто-то? Ты ей отправлял письмо?

– Я не хотел бы об этом говорить, - я повертел в руках бокал, глядя на тлеющие угли.
– Это не важно.

– Не принимай близко к сердцу все, что говорит Люциус, - неожиданно сказала мама.
– Он, безусловно, желает счастья и тебе, и семье в целом, но иногда он бывает чересчур… упертым. Он твой отец, Драко, но ты уже совершеннолетний, и он не может влиять ни на твою жизнь, ни на твои решения - как бы ему ни хотелось. И если даже ему что-то не нравится, ты вовсе не обязан строить всю свою жизнь так, как он считает нужным.

– Меньше всего я ожидал услышать от тебя нечто подобное, - потрясенно пробормотал я, глядя ей в глаза.

– В этом я Люциуса не поддерживаю, если хочешь знать. Тебе уже не десять лет, и, я надеюсь, ты можешь нести ответственность за свои поступки и желания, - мама поставила свой бокал на столик и грациозно поднялась, шелестя мантией. Она подошла к окну и остановилась, глядя на неспокойную водную гладь.
– Ты наш единственный сын, Драко, и, разумеется, Люциус волнуется за твое будущее - но иногда меня пугает его фанатизм.

– Пока он давал мне вполне дельные советы. Как с Турниром, например, - заметил я. Мама обернулась.

– Да, но не позволяй на себя наседать. Я знаю, он будет давить на тебя с этой женитьбой… Люциус убежден, что ты должен жениться исключительно на чистокровной и родовитой девушке, он не понимает, что времена изменились, и что женитьба на полукровке или даже магглорожденной, наоборот, может лучше повлиять на твою репутацию. И если ты любишь кого-то… он побушует, конечно, но простит.

– Не думаю, - глухо ответил я.

– У него нет другого наследника, Драко, - отмахнулась мама.
– Точнее, есть там какой-то… несколько дальних родственников, к которым может перейти мэнор, но они не Малфои. Так, какие-то побочные ветви… Люциус никогда не пойдет на это, даже если ты приведешь сквиба. Извини, что лезу к тебе в душу, просто я не хочу, чтобы ты всю жизнь жалел из-за принятого решения.

– Спасибо, - искренне ответил я и тоже поднялся. Мама подошла ко мне, порывисто обняла и коротко поцеловала в щеку.

– Я пойду спать, - мягко сказала она.
– Подумай над моими словами.

– Спокойной ночи, - я улыбнулся, пропуская ее к двери.

Оставшись в одиночестве, я едва не расхохотался от идиотизма ситуации.

Отлично. Превосходно. Восхитительно.

Я могу делать все, что мне заблагорассудится - но не в состоянии воспользоваться этим правом. Потому что если сквиба или магглорожденную мне отец когда-нибудь простит - предварительно поорав, пообещав лишить наследства и прислать несколько вопиллеров, конечно же, - то о том, чтобы простить связь с мужчиной, не может быть и речи. Главное, что нужно отцу - это наследник, продолжение рода, а мой партнер при всем желании не сможет этого обеспечить.

К тому же… к тому же я сам хочу сына, а пока, к сожалению, не существует такой магии, которая позволила бы мужчинам рожать. Правда, не уверен, что, даже если бы такой способ и был, я бы рискнул им воспользоваться. Уж слишком это дико.

Я посидел еще немного у камина, по всякому прокручивая в голове ситуацию и пытаясь найти из нее выход, устроивший бы всех, но так ни до чего не додумался и отправился спать.

И всю ночь мне казалось, будто Поттер где-то рядом, стоит только протянуть руку, и я его коснусь. Еще немного, еще чуть-чуть, еще… я отчаянно вытягивал пальцы, но каждый раз они хватали пустоту.

* * *

Письмо от Поттера пришло на следующий день, за завтраком - к счастью, он отправил его с той же совой, а не прислал птицу, которую я подарил ему на Рождество.

Сова опустилась прямо на белоснежную скатерть, ровно между молочником и кувшином с соком, и важно протянула лапу, к которой был привязан маленький запечатанный конверт. Я отвязал его под пристальным взглядом отца и матери, но вскрывать не стал - сунул в карман и вернулся к яичнице, как будто ничего и не произошло.

Мама улыбнулась себе под нос, отец, к моему удивлению, ничего выспрашивать не стал, но поморщился и снова уткнулся в свою газету.

Завтрак прошел в полном молчании, и, закончив есть, я хотел отправиться к себе и прочитать письмо, но отец не дал уйти - он поднялся вместе со мной и спросил, не прогуляюсь ли я с ним по саду.

В саду было на редкость неуютно и свежо. Деревья и кусты стояли еще голые, с дрожащими на ветках каплями, а древние статуи, обрамлявшие дорожку, в тусклом дневном свете казались еще суровее, чем обычно.

– Я бы хотел поговорить кое о чем, Драко, - издалека начал Люциус.

– Да, отец, - я сделал вид, что не понимаю, куда он клонит, и натянул на лицо вежливую улыбку, приготовившись слушать очередные размышления насчет помолвки, свадьбы и рождения наследника. Но ему удалось меня удивить.

– Не могу не отметить, в очередной раз, что с турниром ты справился блестяще, - сказал отец.

– Твои идеи всегда приходятся очень кстати, - заметил я, лихорадочно соображая, о чем дальше пойдет разговор.

– Я рад, что ты также занялся благотворительностью. Мне нравятся слухи, которые долетают о тебе и до этих мест - фамилию Малфоев, наконец-то, стали связывать не только с Темным Лордом, войной и продажных министрах. Но этого недостаточно. Турнир - это хорошо, это известность, репутация, но и только.

– Я думал, что мы именно этого и добиваемся, - я остановился около статуи одного из предков, кажется, Арманда, разглядывая тонкие черты лица, которые неизвестный скульптор смог отлично передать в камне.

– Малфои всегда имели влияние на Министерство Магии, - наставительно произнес отец.
– Но тебя, насколько я знаю, туда не взяли.

– Думаю, это вопрос времени. Через год или два, если я продолжу заниматься тем же самым, они вряд ли мне откажут.

– Это вариант, но не самый лучший.

– У тебя есть другой?

– Конечно, есть, - чуть раздраженно сказал он.
– Зачем бы я тогда завел сейчас этот разговор? В Саламанке лучшая в Европе кафедра магического права - и они согласны принять тебя на обучение уже этой осенью.