Всадник Ветра

— Не в курсе, — я нахмурился. — Но заказчики теракта, получается, не они?

Отрадно слышать. Я знаю, что Рина терпеть не может своих родных и специально от них сбежала, но все-таки хорошо, что меня не по приказу ее отца продырявили.

— С высокой вероятностью — да.

— А кто, Орос?

— Либо Орос, либо Фали, мы изучаем этот вопрос. Возможно, совместная операция. Соответственно, еще одна цель — отбить Корас из-под влияния Истрелии и заставить его перейти на орбиту Ороса или Фали, пусть даже ценой потери ценных аграрных территорий. Как видишь, с точки зрения организаторов — одни сплошные плюсы и очень мало минусов.

— Д-да уж… — пробормотал я. — Я бы сказал, ковровая бомбардировка плюсов… То есть теперь подобных… Нападений на АЭС можно ожидать во множестве? И других атак тоже?

— Не знаю, — задумчиво сказал Аркадий. — Данных пока мало. Когда я сказал, что мы перешагнули порог, я не имел в виду, что боевые действия начнутся уже завтра. Я имел в виду, что враждебность выплеснется открыто. Но именно напасть — я имею в виду, перейти границу на танках и самолетах — вряд ли кто-то рискнет в ближайшее время.

— Почему? Если они так уверены в себе.

— Тебе что-нибудь говорит словосочетание «атомная бомба»?

Епрст. Я так и думал! Вот почему стоит только предположить худшее, так оно тут же начинает сбываться?! Ну конечно, конечно, блин, тут есть ядерное оружие — раз есть атомная энергетика! Смешно и наивно было предполагать иначе. Достойно мальчика-волшебника!

— Вижу по лицу, что говорит, — Аркадий вздохнул. — Тридцать два года назад самые влиятельные страны Ойкоса договорились не разрабатывать атомное оружие. Но все, конечно, продолжили. Однако только Ордену удалось втайне и создать, и испытать рабочее изделие. Взрыв тогда замаскировали под очередной визит Хищника на хребет Ляляу. Иностранные разведки об этом хорошо знают — тогдашний Магистериум сам передал им материалы. Это оружие чудовищной силы, куда более страшное, чем любая Тварь, которая способна проникнуть в наш мир.

…Этого он мог бы и не говорить, это я и сам знаю.

— Мы в одностороннем порядке обязались не применять его, — сказал Аркадий. — Но наши заклятые друзья знают, что оно у нас есть. И поэтому они не рискнут открыто пытаться отобрать у нас территорию или другие ресурсы. А вот магия — совсем другое дело. Магия — последний ресурс, который в нашем сегодняшнем мире пока не поделен и не имеет хозяев. Кто опередит соседей в магической гонке, тот и станет лидером.

— Как можно победить в этой гонке, пока никому не удалось инициировать рабочего мага? Не считая тебя.

— Меня действительно можно не считать, — Аркадий плавно повел рукой: видимо, это должно было означать взмах. — Эта маленькая демонстрация со стаканом воды исчерпала мой запас магической энергии часа на два. Но ведь есть другие одаренные, которые можно при определенном запасе везения — или просто времени и усилий — инициировать.

— Те, кого пропустило Проклятье? — уточнил я.

— Именно. Оно ведь отбраковывает довольно много одаренных. Для начала, всех магов земли — да, они достоверно существовали в более раннюю эпоху, но, видно, эту стихию признали беспереспективной для воздушного боя. Во-вторых, всех тех, кто не подходит по морально-волевым качествам. В-третьих, тех, у кого рано началось половое созревание — скажем, лет в десять или в восемь. В-четвертых, даже из оставшихся Проклятье инициирует далеко не всех, а лишь поддерживает заданное количество «рабочих» детей-волшебников. К счастью, пока нет способа искать магически одаренных детей или взрослых. Физиологических или генетических отличий мы пока не нашли, обычный скрининг таких как ты или я не обнаруживает.

«Ну ясное дело, — подумал я, — а то бы моих родителей еще школьный врач предупредила бы!»

Аркадий, между тем, продолжал:

— Но исследования ведутся, и, надо полагать, рано или поздно кто-то такой способ найдет. А дальше подобрать ключ к инициации — лишь вопрос времени.

Я кивнул.

— Ясно. Как я и думал, отсидеться не выйдет. Раз пошла такая пьянка, я не могу стоять в стороне. И Проклятье мне не запретит. Речь, блин, идет о выживании человечества!

— Рад, что ты это понимаешь, — предельно серьезно произнес главный аналитик Службы. — И согласен с твоей оценкой: в этой ситуации протоколы Проклятья присвоят более высокий приоритет выживанию вида, нежели помощи конкретному государству. Я так понимаю, ты хочешь и готов сотрудничать с официальными структурами Ордена?

— Еще как, — сказал я мрачно. — В любых объемах, в которых Орден готов сотрудничать со мной.

— Я бы на твоем месте так не говорил, — Аркадий снова чуть улыбнулся. — Ведь выжмут досуха.

— Плевать.

— А что ты сам хочешь получить от этого? — Аркадий поглядел на меня неожиданно пронзительно: не из-под полуприкрытых век, а внимательно и грозно. — Каковы твои личные мотивы?

— Польза человечеству — недостаточный мотив?

— Уж извини, нет. За высокой и похвальной абстракцией должно стоять нечто более конкретное.

— Что ж, изволь конкретное. Тебя настолько бесило быть игрушкой Проклятья, что ты аж сердце себе вырвал. Меня — бесит не меньше. Бесит за то, что оно сделало несчастной мою мать. И даже отец… Мы с ним никогда не ладили, но даже его переехало!

Хотя ему-то встряска пошла чуть ли не на пользу, но я не буду этого говорить вслух.

— А другие? — продолжал я. — Я тут встретил девочку, которая… — тут я осекся. Марина просила не раскрывать никому ее тайну, значит, и Аркадию о ней знать не нужно. — В общем, — я неуклюже закруглился, — это нельзя так оставлять!

Я-то знаю цену хорошим родителям. Да, не все семьи стоят того, чтобы их сохранять. Рина вот рада была бросить свою. А Марина, которая Песня Моря, девочка-в-школьной-форме — идет на любые ухищрения, лишь бы хоть на месяц, хоть на день отсрочить расставание. Есть и куча промежуточных вариантов. А наши предки целый Орден создали, чтобы только помочь своим детям! Разве такие усилия не должны в итоге привести к освобождению от Проклятья? И приведут. Не только благодаря мне, это как пить дать, но свою долю я внесу.

Афина Ураганова не зря подарила своему сыну Кириллу столько любви. Это заслуживает того, чтобы вернуть ее с лихвой.

Видимо, на сей раз Аркадий прочел в моем лице достаточно искренности, потому что он удовлетворенно кивнул.

— Достойная причина. Ну что ж. Тогда тебе передадут новый коммуникатор — его уже подготовили. Там будет не только кнопка связи с дежурным оператором, но и кнопка связи лично со мной. Точнее, с моим секретарем. Секретарь уже проинструктирован соединять тебя немедленно, если только я не лежу на операционном столе. В свою очередь я иногда буду звонить и предлагать тебе задачи, связанные с нашей текущей ситуацией. «Задачи» не в смысле «приказы», а в смысле — проблемы, которые ты будешь волен выбирать, решать или не решать, и как решать. Иные варианты Проклятье может расценить как принуждение тебя к работе, со всеми вытекающими. Но не скрою: твоя помощь может оказаться критически важной.

И окажется. Я об этом позабочусь.

Глава 4

Все-таки у меня выдалось несколько часов свободных, чтобы посмотреть достопримечательности: заночевал я в Лиманионе. Утром меня пообещали подкинуть на самолете прямо до пещеры (точнее, до Ладьи, координаты пещеры я пилотам сказать не мог, потому что сам не знал), это было бы куда быстрее, чем лететь самому. Так что я ненадолго переквалифицировался в туриста.

Помнится, совсем недавно переживал, что не хожу никуда без глефы и не похож на обычного человека? Вот, пожалуйста, снова имел возможность почувствовать себя школьником. Гулял по историческому центру, особо не выделяясь — в столице мой плащ поверх свитера воспринимался в рамках погоды. Глефу оставил в госпитале, прямо у Веселова в палате: тот, едва заметно сардонически улыбаясь, заверил, что она ему ничуть не помешает. Вход в государственные музеи для детей в будние дни свободный, так что попросвещался.