Всадники Темного

Береника сидела, медленно выпуская кольца дыма, и смотрела на Анвара, а тот в свою очередь наблюдал за Сауле игравшей с детьми в салочки. Сейчас девушка выглядела такой беспечной и радостной, что Анвар сам невольно начинал улыбаться.

— Оставь ее с нами, — прервала молчание старуха, пытливо глядя Всаднику в глаза.

— Вот еще, — Анвар фыркнул, отводя взгляд от разошедшейся ребятни.

— Тогда в чем дело? Что за мысли гуляют в твоей голове, Несущий смерть.

Поморщившись, Анвар оторвал травинку и сунул ее в рот решая, стоит ли говорить со старухой на эту тему.

— Она слишком слаба для темных земель, — наконец поделился он своими переживаниями.

— Она? — старуха, сперва удивленно распахнув глаза, вдруг весело фыркнула. — Вы, темные, замечаете только одну грань силы.

— И что в этом плохого?

— А то, что для вас сильными являются Шакита Кровавая, захватившая треть светлых земель и Таурия Мученица, вырезавшая сотни демонов. Так?

Анвар согласно кивнул, отрицать здесь было нечего.

— Так, — удовлетворенно повторила старуха, — только вы забываете, что их сила не очень-то им помогла, когда Шакиту разрывали лошадьми, а ту же Таурию тогдашний Несущий боль разделил на тысячу частей.

— И к чему это, — Анвар и так знал, чем закончили обе эти личности, а также остальные похожие на них.

— А мы светлые, — как ни в чем не бывало продолжила старуха, выпуская особо ровное кольцо дыма, и замолчала, не обращая внимания на недовольство Всадника, — ценим не только физическую силу. Сауле сильная, очень. Как жрица Вессана, спрятавшая сотни детей от вторгшихся темных, или мать Элиза, помогавшая больным во время двухлетней эпидемии и основавшая больницу в Лооне.

— Угу, и закончит так же? — мрачно глянул Анвар на старуху, — Вессана на костре, так? А Элиза, в одиночестве, замурованная в собственном доме потому как заразилась от одного из своих пациентов ветряным ожогом и больница ее что? Сгорела, в тот же день.

— Ты много знаешь, Всадник, — недовольно пыхнула трубкой старуха, да только главного не уловил. Я о том тебе дурню говорю, что Сауле отнюдь не слаба. Сколько она пережила, пока не познакомилась с тобой?

Анвар лишь головой покачал, отсутствие учтивости к сильнейшим у старухи только раньше злили, теперь вызывая к ней что-то вроде уважения. Да и вообще Всадник признавался себе, что вредная старуха стала ему достаточно близка.

— И все же жизнь в Темной империи не то, что я бы для нее желал, — признался Анвар Беренике в своих опасениях.

— Что-то подсказывает мне, — глубокомысленно начала старуха, — что твои мысли далеки сейчас от верноподданнических, так? — закончила и посмотрела на Всадника внимательным взглядом, казалось достававшим до души.

Анвар не выдержал, отвернулся, вперив взгляд в цветастый фургон, стоящий напротив. — Все-то ты знаешь, — буркнул недовольно.

— Темный не простит предательства, — задумчиво шепнула старуха.

— Я не собираюсь его предавать, — вскинулся Всадник, — верну ему Сердце и попрошусь на покой…

— Только ты не уверен, отпустит ли он тебя?

— Нет, то есть, уверен, — печально усмехнулся Анвар, взглянув на старуху, и вновь переведя взгляд на Сауле, продолжил, — я не уверен в себе. Я не смогу жить мирно, в этом я уверен. Да и на светлых землях я все равно останусь темным, изгоем.

— Знаешь, мальчик, — вдруг ласково заговорила Береника.

Анвар не ожидавший от вечно язвительной старухи такой перемены удивленно уставился на нее, поймав добрую, нежную улыбку.

— Ты не волнуйся. Все решится само-собой, — договорив, Береника отвернулась, как-то осунувшись, опустив плечи.

— Что ты видишь? — тихо спросил Анвар, почему-то не сомневаясь, отчего изменилась старуха.

— Не нужно тебе это знать, — отрезала Береника, взяв себя в руки.

— Скажи мне одно. Она будет в порядке?

— За нее не беспокойся, — промолвила женщина и, хлопнув по коленям руками, поднялась, позвав, — пойдем-ка мы к костру, время обеда.

И как эхо ее слов по табору пронеслось: «обед!»

Анвар лежал, глядя в серый полог фургона, прямо как тогда, в первый раз. Только теперь девушка была рядом с самого начала. Лежала у него на плече, вцепившись рукой в ворот рубахи, как будто боялась, что стоит отпустить руку и Всадник исчезнет, сбежит.

— Сауле? — Анвар позвал тихонько, надеясь, что девушка уже спит и не услышит этого робкого вопроса.

— Мм? — не спала. Услышала и слегка повернула голову, чтобы видеть его лицо.

Сглотнув, Анвар попытался подобрать слова, чтобы начать разговор, с досадой сообразив, что нужно было этим озаботиться заранее.

Почувствовав неуверенность Всадника, Сауле перекатилась, забираясь на него наполовину, заглянула в лицо, — Анвар, что случилось.

— Ничего, — улыбнулся он, — хотел кое-что тебе предложить.

— И?

— Я забрал то, что нужно, и готов вернуться в Империю, но… тебе не обязательно идти со мной, — слова дались с трудом.

Сауле удивленно вздернула брови, пытаясь лучше разглядеть выражение на лице Всадника, придвинулась почти вплотную, — ты что, хочешь от меня избавиться? — подозрительно спросила она.

— Нет! — возмущенно протянул Анвар и тише добавил, — я хочу, чтобы ты была счастлива. Я прекрасно помню, каково тебе было в замке и не хочу тебя неволить. А здесь… здесь Береника, и остальные тебя любят, это лучшее место для тебя.

Всадник замолчал, в отличие от Сауле он видел выражение ее лица. Видел теплую улыбку, заигравшую на ее губах.

— Знаешь, — наконец шепнула девушка, — если бы ты предложил мне это тогда, в начале. Я бы не задумываясь согласилась. Грустила бы и скучала, но согласилась. А сейчас даже не надейся, тебе от меня не отделаться. Я готова и на замок, и на тьму, лишь бы с тобой.

Протяжно выдохнув, счастливый Анвар прижал девушку сильнее, и немного полюбовавшись на лицо с прикрытыми глазами и губами, пытающимися в темноте нащупать его, хмыкнул подставляясь.

— Ну что, не уговорил? — ехидно спросила Береника, подходя к укладывающей в седельные сумки все прибывающие гостинцы Сауле.

— Пускай и не надеется! — грозно протянула Сауле, вертя и прикладывая к сумке, в тщетной попытке найти, как это перевозить, небольшую гитару.

— Оставь! — злобно прошипел проходящий мимо, загруженный доверху, Анвар.

— Вот еще, — понимая, что в сумку это все же не влезет, Сауле стала прикладывать гитару к лошади, пытаясь найти место, где она будет меньше всего мешать. По всему выходило, что добиться этого можно только повесив инструмент на чужую лошадь.