Все, что мне нужно

Я уже говорил со своими родителями, и они сказали, что на сто процентов поддерживают во всем, что я решу сделать. Их поддержка очень много значит для меня, потому что я знаю, что принял правильное решение.

Тренер наклоняется вперед, опираясь на локти, между его бровями образовалась глубокая складка, на лице отразилось беспокойство.

— У тебя проблемы?

— Э-э, проблемы, нет?

— Тебя кто-то принуждал? — осторожно спрашивает он.

— Принуждение?

— ТиДжей, сынок, кто-то угрожал, манипулировал или заставлял тебя не заявлять? Учитывая все происходящее, я могу понять, почему кто-то…

— Нет, это мое решение.

Кожаное кресло скрипит, когда он откидывается назад и складывает руки на груди. Его глаза сужаются, изучая меня пристальным взглядом.

После некоторого молчания он спрашивает:

— Ты что-нибудь курил? Кольнул что-нибудь? Клянусь Богом, если ты сейчас под кайфом…

Я сдерживаю смех и быстро качаю головой.

— Нет, клянусь, я чист. Вы можете меня проверить.

Тренер потирает виски, на мгновение закрывает глаза, прежде чем они снова открываются.

— Ладно, тогда что, черт возьми, происходит? Ты не переставал говорить о декларировании с первого курса, а теперь не хочешь этого делать? СМИ достали тебя? Я знаю, что это ошеломляет, но ты хорошо справился.

— Дело не в СМИ.

На них мне было плевать. Они могут говорить любое дерьмо, которое хотят. Я закончил с этой ерундой. Я знаю себе цену.

— Если я подожду до следующего года, то смогу получить высшее образование.

Он недоверчиво смотрит на меня.

— Не говори чушь, Теодор. Я может быть вдвое старше тебя, но не идиот. Я тебе кажусь идиотом?

Это риторика, но, тем не менее, он хочет, чтобы я ответил.

— Нет, сэр, вы не выглядите идиотом для меня.

— Итак, давай попробуем еще раз. Почему ты вдруг не хочешь заниматься тем, над чем работал всю свою жизнь? То, о чем ты никогда не молчишь. Что-то, для чего ты отсчитывал дни?

— Моя семья.

Я собирался на этом закончить, но по какой-то причине не могу удержаться от остальных слов. Я никому ничего не должен, но он, как никто другой, заслуживает знать.

— Мой сын и девушка здесь. Было бы неправильно уйти после всего, что произошло. И я не хочу упускать из жизни Феникса больше, чем уже есть. Я пропустил его рождение, первые шаги, первый день рождения и многое другое. Я знаю, что ничего не мог сделать, потому что не знал, что Лола беременна, но теперь могу что-нибудь предпринять. Я понимаю, что упускать какие-то события неизбежно, но, если смогу это предотвратить, я сделаю это. И, Лола, я не хочу, чтобы она чувствовала, что ей приходится что-то делать в одиночку.

Я несколько раз прокручивал в голове наш разговор, гадая, что мне следовало сказать, чтобы заставить ее согласиться переехать со мной. Но подумав об этом, я понял, насколько хреново было заставить ее отказаться от всего, ради чего она так упорно трудилась.

А еще вспоминать родителей было дерьмовым делом. Я никогда не узнаю, каково это, когда тебя бросают люди, которые должны быть рядом с тобой больше всего. Но я потрачу остаток своей жизни на то, чтобы она никогда больше не чувствовала себя так.

На его лице расплывается улыбка, а серьезное выражение лица смягчается. Он смотрит на меня так же, как когда я привел Никса на тренировку.

— Лола, должно быть, очень много значит для тебя, если ты уже решился отказаться от того, чего хотел всю свою жизнь.

Моя потребность в ней — это больше, чем просто желание.

— Она очень много значит для меня. Она мать моего ребенка.

— Если это то, чего ты действительно хочешь, то я поддерживаю это решение. Ты знаешь, что можешь рассчитывать на меня во всем, что тебе нужно. И я думаю… я не буду против, если ты будешь здесь еще год.

Я ухмыляюсь притворному презрению в его голосе.

— Спасибо, тренер, я очень ценю вашу поддержку.

— Нет, спасибо, что ты оказался достаточно мужчиной, чтобы взять на себя ответственность. Это непросто, никогда не бывает просто, но я могу обещать, что оно того стоит. Особенно неожиданные вещи.

Вот какой была встреча с Лолой, неожиданной. Мы ничего не планировали. Просто так получилось.

Точно так же, как я не ожидал, что влюблюсь в нее, это просто случилось. Я не осознавал, насколько глубоко повяз, пока не понял, что если это не она, то никто другой.

Каждый момент, который я провожу с ней, заставляет желать большего.

Нет ни одного момента, который казался бы лучше другого, потому что я жажду всего, что вращается вокруг нее. От громких до тихих моментов. Время на кухне, пока она учит меня готовить. Видеть ее на своих играх в моей футболке. Смех, который вырывается из нее каждый раз, когда я пытаюсь рисовать. Пробовать новый кофе, пока посреди ночи готовим черничные блины. И мои попытки держать глаза открытыми, пока она не будет довольна своими картинами.

Если это не она, то какой в этом смысл?

— Если передумаешь, крайний срок — 26 апреля.

Он поднимает ладонь, давая мне понять, что он еще не закончил.

— Просто подумай об этом. Я поддерживаю твое решение, но до этого момента многое может измениться.

Хотя до этого осталось два месяца, я принял решение. Я также сделал что-то, чего не могу вернуть.

— Спасибо, тренер, за все.

— Пока ты не делаешь ничего противозаконного, я всегда буду поддерживать тебя и остальных ребят.

Он встает, обходит стол и открывает дверь.

— Теперь иди туда. Мне нужно, чтобы ты сосредоточился. До «Мартовского безумия» осталось всего несколько недель, и ты нужен мне в лучшей форме.

— Да, сэр.

Я улыбаюсь, встаю со стула и выхожу из его кабинета.

Джаггер: Клянусь, вы никогда не увидите меня под каблуком.

Джейден: Мы знаем.

Никто больше ничего к этому не добавляет, потому что мы все полностью согласны с Джеем.

Джаггер: К черту вас всех. Я способен быть хорошим парнем.

Сейнт: Какого черта, ты заявляешь, что никогда не будешь под каблуком, а потом говоришь, что способен быть хорошим парнем?

Джейден: Сделайте так, чтобы это имело смысл.

Джаггер: Я хочу сказать, что никогда не буду под каблуком, но, если бы я был парнем, то был бы чертовски хорошим парнем.

Никто не отвечает на это сообщение, потому что мы все знаем, что из него ничего хорошего не выйдет. Не потому, что он ужасный парень или что-то в этом роде, но его не волнует моногамия или привязанность. По крайней мере, он так сказал.