Все, что не убивает...
Шрифт:
Пять сюрикенов с Футоном стали ее потолком - затем Учиха неминуемо падала в обморок. Но если чередовать технику с каким-нибудь другими атаками и потихоньку подпитываться от Кьюби, она могла сражаться длительное время. С каждым днем это самое время Наруто увеличивала, насильно растягивала свой резерв. Для этого требовалось полностью опустошить его - Девятихвостый не в счет - и затем наполнить постепенно, из очага. Для шиноби подобный способ весьма опасен: никогда не знаешь, где и кто нападет в следующий раз. С опустошенным резервом запросто могут убить. Но Наруто-то была в собственном квартале, в безопасности, за щитами, поэтому смело рисковала. Хотя и ругалась Кейко знатно, залечивая новые и новые
Пока Наруто отрабатывала удары, Карин медитировала, перегоняла собственную чакру в нейтральное состояние и заполняла ею сосуды, чтобы затем отдать их главе. И так снова и снова, по кругу. В силу физиологических особенностей усилий от Карин требовалось много: лечить она привыкла специфическим способом - при укусах больной должен был выпить ее чакры. Самой же девушке подобный насильственный отбор причинял жуткую боль. Как кусок плоти отрывали. Вот она и планировала стать профессиональным ирьенином, чтобы не пришлось прибегать к крайним мерам.
– Твой крестный вернулся в Деревню, - как бы между прочим заметил Шисуи, когда Наруто опустилась рядом с ним под дерево.
– Я знаю, - кивнула спокойно девушка, разглядывая облака.
Великий Жабий санин Джирайя, ученик Третьего Хокаге, лучший разведчик Конохи и так далее по списку, и тому подобное. Новость о его возвращении не вызывала никаких эмоций: ни радостных, ни негативных. Перегорело. В детстве Наруто дулась на крестного, не понимала, почему он оставил ее, почему не навещал, хотя бы изредка. Ведь он наверняка мог бы рассказать ей о родителях, о техниках отца и матери, об их характерах.
Поэтому его и отослали на разведку после нападения Кьюби. А он и не возражал. На что рассчитывал? На то, что к джинчурики будут относиться по-доброму, как и Минато? Иногда взрослые мужчины такие наивные.
Наруто прислонилась к шершавой коре, вдохнула аромат зеленого колышущегося моря листвы над головой. Солнечный лучик прыгнул по ладони, переместился на тонкое запястье, словно дневное светило пыталось утешить девушку. Глупые, сентиментальные мысли, какие-то... детские. Но Наруто нравилось. Так она не чувствовала себя совсем уж очерствевшей. Главой клана.
– Все будет хорошо, - Шисуи взял ее за руку, погладил большим пальцем то место, которого касался солнечный лучик.
Наруто вздохнула и прислонилась к плечу друга. До этого момента она даже не осознавала, как же ей не хватало дружеской поддержки и участия, мужского сильного плеча. Стены за спиной. Она все время балансировала на канате над пропастью, грозя упасть вниз с огромной скоростью. Между Старейшинами и интересами собственного клана, между Хокаге и маленьким, глупым братцем. Она балансировала, чтобы выжить. Потому что после ее смерти... страшно представить, что могут сделать с последним носителем легендарного додзюцу.
Хотя бы на пару секунду расслабиться, зная, что теперь она не одна. Соклановцы, подчиненные - это одно. Семья: Саске, Итачи, Шисуи, Кейко, Карин - совсем другое. Если детей она не впутывала в свои интриги, то старшая Узумаки уже поступила на службу, ее оформили задним числом, присвоили звание джонина раньше, ссылаясь на напряженную обстановку экзамена. И женщина уже стала приносить первую информацию. На все намеки, скрытые вопросы, устраивает ли Кейко, что ее... используют подобным образом, женщина улыбалась и снисходительно поясняла, что родилась
в семье разведчиков и шпионов. Ее и Карин так или иначе будут использовать. Пусть уж лучше их усилия идут на благо семьи.– Ты слишком много мне дала, Наруто, - Кейко смотрела серьезно и открыто.
– Защиту, дом, благополучие, сильного и верного спутника моей дочери, что не оставит ее в беде. За это мои верность и преданность принадлежат только тебе. Не твоему клану.
Наруто прикрыла глаза. Спокойный голос рассудительной Кейко звучал в ушах, как наяву видела она блики, играющие на светлой вышивке алого кимоно.
Две женщины-Узумаки всегда поймут друг друга с полуслова. Игры, интриги, политика - для них все это не имело ни малейшего значения. Только семья и любимые люди.
Она постарается, чтобы Саске выжил в этой мясорубке. Чего бы ей это ни стоило.
Утро дня финального этапа на звание чунина наступило незаметно. Наруто проснулась резко, как будто кто толкнул ее под руку. В теле не осталось ни капли сонливости, разум был на удивление чист и ясен.
В полутемную комнату, вместе с рассветным морозцем, через запотевшее стекло проникали первые лучи солнца, робкие, нерешительно блеклые, как будто они еще не проснулись до конца. А край неба уже розовел, пламенел оттенками магнолии и персиков.
На второй половине кровати уютно сопел Саске, его рука сжимала прядь волос сестры, как будто даже во сне он боялся, что Наруто оставит его. Девушка погладила взъерошенные черные прядки, и морщинка между бровей брата, что не сходила в последние дни, слегка разгладилась. Саске выглядел таким спокойным, таким умиротворенным. Не хотелось нарушать эту утреннюю гармонию.
Последние дни он сильно нервничал, хотя и старался не показывать этого, держать лицо. Все время он проводил на полигоне, отрабатывая Чидори, чтобы не пришлось тратить время на разгон. Учился метать сюрикены с печатями и ставить фуин-ловушки. И многое, многое другое. По вечерам Наруто тащила уставшего парня на спине, раздевала и укладывала спать, как маленького. Саске даже не шевелился. Но это не могло прогнать его беспокойство. Даже Шисуи был бы уже рад, если бы Саске терроризировал его, но самому младшему Учиха шалости уже не помогали.
Такой беззащитный, уязвимый на вид. И такой колючий. У него ведь переходный подростковый период начался. Конечно, у шиноби он проходил легче, в силу того, что носители чакры умственно и эмоционально взрослели раньше своих сверстников. Однако влияния гормонов это не отменяло.
Вечером, накануне решающего сражения, он пришел к ней в спальню, как делал это после гибели клана. И попросился переночевать. Наруто, разумеется, пустила его под одеяло. И Саске вцепился в нее руками и ногами, как маленькая обезьянка, уткнулся в грудь и шумно задышал. Наруто могла только гладить и обнимать его, шептать, что все будет хорошо, что она не допустит, чтобы он пострадал. И так до бесконечности, пока Саске не заснул.
Он ведь не идиот, пусть и не гений, как Шисуи с Итачи. Саске умен, проницателен, умеет читать между строк, а на свой якорь настроен подсознательно. И он видел, что экзамен - всего лишь прикрытие для чего-то гораздо более масштабного. И это гнетет сестру, которая не может предсказать развитие событий наверняка. А когда волновалась Наруто, начинал волноваться и он.
Такая связь... пугала и в то же время радовала. Наверное, именно об этом мечтала маленькая Узумаки, когда в приюте по ночам просила Ками о собственной семье.