Все, что не убивает...

– Вы... вы поможете?

– Да.

– Но... но... почему?
– впервые Наруто выглядела на свой возраст. Растерянный ребенок.

Сенджу улыбнулась.

– Я ведь тоже частично Узумаки. Кстати, советую поторопиться, вскоре кто-нибудь может задаться вопросом, почему квартал находится почти на осадном положении, и сенсоры потеряли его из виду.

Наруто фыркнула, сморщив нос.

– Они и раньше не слишком много видели. Кейко проверяла, ей удалось разглядеть лишь силуэты, а она сильнейший сенсор из всех, кого я знаю.

– Да-а?
– в глазах женщины появилось задумчивое выражение, кажется, она уже прикидывала выгоды.

Наруто усмехнулась и прикрыла глаза, пальцами поглаживая приказ Третьего.

Они справятся, обязательно.

– Что будем делать?

Семья в привычно составе собралась подле больного. Итачи они так и не перенесли, оставив в центре гостиной, даже мебель не стали трогать, как будто это могло повлиять на выздоровление. Тсунаде прислала список восстанавливающих лекарств, правила и рецепты их применения. Теперь Итачи мирно спал, все уколы ему делала либо Наруто, либо Кейко.

А еще вместе со списком пришел приказ о присвоении Учиха Наруто и Учиха Саске звания чунинов. А вот Сакуре придется подождать еще годик, до следующего экзамена, либо поднапрячься с количеством миссий. Таким образом, команда номер семь оказалась разбита.

Наруто насмешливо фыркнула и пожала плечами, доставая ножницы. Вопрос не нуждался в ответе.

– Формировать нового Узумаки, разумеется.

Она мысленно извинилась перед Итачи. Было до слез обидно отрезать густые, красивые волосы, пусть и местами подпаленные, однако они же являлись чуть ли не визитной карточкой старшего Учиха, как и глубокие морщины у крыльев носа. Но их можно скрыть под маской.

Саске и Шисуи помогли поднять Итачи, придать ему сидячее положение, чтобы женщины смогли придать волосам характерный для всех Узумаки оттенок. Чтобы не вызвать подозрений, краску Наруто делала сама, посоветовавшись предварительно с учителем. Не сложнее, чем яды создавать.

После того, как ушла Тсунаде, Кейко задала логичный вопрос, почему Наруто сама не вылечила мужа. на что глава клана горько усмехнулась. Пока она возилась бы с определением яда, с подбором компонентов, Итачи запросто мог умереть, так как ни у одного из них нет достаточных знаний по медицинским техникам. Ведь только благодаря усилиям Сенджу мужчина дожил до изготовления противоядия, та использовала не просто Шосен.

Правда в том, что она боялась. Навредить, не успеть, ошибиться. Она могла приготовить любое лекарство для каждого из родственников, но когда дело коснулось Итачи... ее разум отказал, заполнился волнением и тревогой. Не есть хорошо для шиноби, но она ведь всего лишь человек. У нее могут быть собственные слабости.

Наруто почти легла на Итачи, тем не менее, удерживая вес, тонкой кистью нанося на нежную кожу щеки символы печати, что должна слегка исказить правильные черты Учиха. Никто не узнает ее мужа, если он наденет маску, да станет красноволосым.

По крайней мере, она на это надеялась.

Девушка как раз заканчивала последнюю вязь, высунув язык от усердия, когда пришел Рюю-сан с готовыми документами на имя Узумаки Ичи, брата Шии. Клан Узумаки не слишком заморачивался с именами, взять хотя бы Мито или Кушину, или ту же Наруто. Они называли свои детей, как сердце подскажет.

От радости хотелось петь, кричать и смеяться, запрокидывая голову. На работу Наруто практически летала. Она с радостью возвращалась домой. И пусть Итачи еще не пришел в себя, его состояние улучшалось с каждым днем. Шиноби тварюшки живучие, их так просто не убить.

И в то же время... немного побаивалась его реакции после пробуждения. Что он скажет, ведь виной всему ее эгоистичное желание быть рядом с ним. Но Наруто не сомневалась, что сумеет уговорить мужа быть немного... милосердным.

– Наруто, задержись, - Тсунаде отложила листы.
– Нам надо поговорить.

Учиха кивнула, взяла Хокаге за руку и переместила к клановому кварталу. Они уже привычно прошли в особняк главы, зашли на кухню, где девушка заварила чай. Тсунаде достала какие-то медицинские выкладки.

– Помимо яда я обнаружила у твоего мужа инфекционное заболевание. Пока поражены только легкие, но уже наблюдается острая недостаточность витаминов, некоторых элементов, истощенность организма и еще много всего разного.

– Что нужно делать?

Тсунаде хмыкнула.

– Кормить, поить, холить, лелеять и не давать напрягаться, хотя бы первое время. Я передам препараты, действующие активно на саму инфекцию, яд сыграл нам на руку, ослабил организм, и болезнь перешла в более мощную стадию, в то время как раньше, скорей всего, твой муж подавлял ее чакрой, загонял внутрь.

– Поэтому он до сих пор не очнулся?

– Именно. Назначу внутривенное питание, проколешь ему группу витаминов, напоишь кое-какими отварами. Будем следить за течением. С болезнью справиться легко, гораздо проще, чем с потерей зрения. Ты знала, что он может вскоре совсем ослепнуть?

Наруто кивнула.

– Мангекьо Шаринган тянет много энергии, на глаза идет большая нагрузка, чем больше его используешь. От этого есть лекарство, но оно пока еще слишком маленькое и не готовое. Мы постараемся, чтобы Итачи не применял додзюцу слишком часто.

Тсунаде выглядела удовлетворенной. Еще бы, на всякий случай в Деревне имеется отличное оружие.

– Я приготовлю лекарства...

– Лучше рецепт, в данном случае я сама все сделаю.

Сенджу лишь удивленно приподняла брови, но спорить не стала. Рекомендации в письменном виде выдала в полной мере. И покинула гостеприимный особняк.

Наруто облегченно вздохнула.

Они справятся.

16

Узумаки Ичи, пострадавший от рук нукенинов Суны, стал полноправным жителем Конохи. Наруто дни проводила в кабинете Хокаге, загруженная заданиями по самое не могу, а по вечерам готовила снадобья, колола препараты, выданные Тсунаде. Еще в первый год она организовала в подвале дома небольшую лабораторию, чтобы не потерять навыков, но практически ею не пользовалась, загруженная делами клана, миссиями, тренировками с командой и без. Сейчас она спешно восстанавливала навыки, заново училась не разбивать пробирки. Руки легко вспоминали любимое дело.