Все, что не убивает...

– Возможно, мне скоро придется оставить Коноху на некоторое время, так что вы останетесь за главного.

– Слушаюсь.

– Значит, Танзаку.

– Да, Старейшины, Данзо-сан.

Старики переглянулись. Наруто и Джирайя терпеливо ожидали продолжения разговора.

– Наруто, Джирайя-сан, вы отправитесь и попробуете привести Тсунаде Сенджу в Коноху, - решила наконец Кохару.

Девушка коротко кивнула, вышла за дверь. Как она и думала, Старейшины не могут отдать власть в руки Данзо, а для этого им нужно триумфальное возвращение легендарной неудачницы. И они решили использовать ее давнюю привязанность к единственному оставшемуся в живых сокоманднику и товарищу и Минато с Кушиной. В свое время Тсунаде была близка с прошлой джинчурики, поговаривали, что если бы она не ушла, стала бы крестной матерью Наруто.

А еще - они благоразумно оставили в Деревне Саске. Паранойя Наруто разрослась и расцвела пышным цветом. Надо будет попросить Рюю-сана не давать никакие миссии Шисуи, чтобы он неотступно следовал за младшим братом и следил, следил, следил. В свободное время тем же самым смогут заняться Карин и Кейко.

Наруто потерла переносицу. Кажется, она перебарщивает, но иногда лучше перестараться, чтобы потом ни о чем не жалеть.

– Наруто, когда отправляемся?
– санин был на удивление серьезен. Насколько знала Наруто, а она знала от Анко, Великая троица ни разу не пересекалась после ухода из Деревни. Они старались не встречаться, не ворошить прошлое. Слишком больно.

– Завтра, если не возражаете.

Остаток дня и почти всю ночь Наруто металась по комнате, собирая вещи, укладывая запасную одежду, оружие, взрывные печати, свитки для оружия, продуктовые свитки, расширенную версию аптечки. За ее перемещениями следили Узумаки вместе с Шисуи и Саске. Наруто наставляла их приглядывать за братом, уточняла, где это лучше сделать, какие наблюдательные пункты выбрать. не замечая, что повторяется. Так бы и продолжалось, если бы Кейко не перехватила девушку за плечи.

– Успокойся, Наруто, все будет хорошо, мы приглядим за Саске.

Наруто резко погасла, поникла.

– Простите, я волнуюсь. У меня... нехорошее предчувствие. Что-то случится, что-то очень и очень серьезное. И мне страшно.

И признаваться в собственной слабости, даже семье, нелегко.

– Все будет хорошо, мы справимся, - Кейко обняла подругу, сжала. Многие считали Узумаки демонами не только из-за их силы и неугомонного характера, но и из-за связи с миром. Их предчувствие сбывались почти наверняка, старшая Узумаки помнила, как сама волновалась накануне нападения на деревню, где жила. И если бы не Шисуи...

Так, может, Наруто тоже ощущает нечто подобное. Или просто поссорилась с тем, к кому уходила в призывной мир почти каждый вечер? Неяркие всплески чакры, практически полностью погашенные барьером на рабочем кабинете, внезапно прекратились. И с тех пор Наруто вся на нервах, встревоженная без причины.

Но как ее успокоить, женщина не знала.

До Танзаку они домчались с использованием чакры за половину дня. Город ошеломлял, оглушал. Люди веселились, танцевали. Город развлечений, город азарта, здесь воплощались самые смелые мечты, здесь за деньги можно было купить практически все.

Наруто сморщила носик, уловив стойкий запах алкоголя и заметила, как Джирайя расплылся в улыбке. Нюх, как у собак Инузука. Впрочем, если учитывать общность интересов двух санинов, искать Тсунаде нужно в каком-нибудь питейном заведении.

– Туда, - ткнул пальцем санин и направился смело к одному кабаку, вход которого был прикрыт традиционным занавесом.

Учиха пожала плечами и молча последовала за крестным.

На протяжении всего пути они не разговаривали, Наруто предупредила, что, если Джирайя отвлечется на вдохновение, уйдет без него. Иррациональная обида все еще продолжала существовать, тлеть где-то внутри сердца. Кейко всегда со смехом заявляла, что не стоит пытаться понять женщин, из-за их нелогичности они самые опасные противники в мире. А если бы еще и были сильны, как мужчины.... Новый Мизукаге вам в пример.

Время было не властно над Тсунаде Сенджу. Моложавая, лет тридцати на вид, блондинка с двумя низкими хвостиками. И отчаянным, больным взглядом побитой собаки. Она все еще гордо несла свое имя и поднимала подбородок, но уже не было того запала, который описывали Наруто приятели-джонины. Потухла, сдулась, как воздушный шарик.

– Тсу, давно не виделись!
– махнул рукой Джирайя, присаживаясь за столик.

Наруто опустилась напротив Като Шизуне. В свое время, после гибели жениха, Тсунаде схватила в охапку единственного уцелевшего родственника Дана и смоталась, пока имелись силы. Продала все имущество клана, перевела в деньги и пропала бесследно.

Шизуне приветливо и немного неловко кивнула, поздоровалась. И попыталась отнять у наставницы бутылку - заранее проигрышное дело. Тем более, что теперь к Тсунаде присоединился Джирайя. Санины молча напивались, смотря друг другу прямо в глаза, как будто проводили свой собственный ритуал.

– Я не вернусь, Джирайя, - молча, с горечью, произнесла женщина. Голос у нее оказался бархатный, грудной. Красивый.

– Тебе предлагают стать Хокаге, Тсу, - спокойно произнес Джирайя.
– Исполнить мечту Дана и Наваки.

– Не упоминай о них!
– Тсунаде ударила кулаком по столу, подпрыгнула и зазвенела посуда, а окружающие даже внимания не обратили. Из чего Учиха сделала вывод, что подобные сцены здесь не редкость.

– Почему?
– вмешалась она.
– Потому что вы предаете их стремления?

О мечте Дана и брата Тсунаде, Наваки, тоже говорили много, если знать, у кого спрашивать. Оба хотели стать Хокаге, изменить мир к лучшему, сделать так, чтобы больше не было войн, не убивали друг друга шиноби. Не оставалось сирот, не погибали дети.

Тсунаде перевела взгляд на новое действующее лицо, и по спине Наруто пробежал мороз. Абсолютно трезвый, злой взгляд. Ей сейчас придется либо бежать, либо защищаться. Либо искать слова, чтобы вскрыть этот гнойный нарыв. У нее совсем нет времени на слезоточивые уговоры, на пари и споры, ей нужно вернуться в Коноху. Наруто беспокоилась за брата, ей было страшно, хотя теперь клан Учиха намного сильнее, с ним Шисуи и двое Узумаки.

– Они защищали свою сестру и невесту, знаменитого медика, рвущего жилы ради Деревни, предложившего новое построение команд, благодаря которому стало меньше жертв. Ради медика, который усовершенствовал столько лекарств, написал столько программ. Ради женщины, которая никогда бы не предала Коноху. Они боролись и сражались, делились мечтами с вами не просто так. Они...

Осознание собственной вины навалилось в полной мере. Разве она не так же поступила с Итачи? Разве не бросила его в трудный момент? Когда он вдали от Деревни, от семьи, один, без людей, на которых можно положиться. Эгоистка? Так и есть, она поступила эгоистично, когда заявляла свои претензии. Когда требовала от него невозможного, бросить задание Хокаге. Он защищал ее, все время защищал, а она...

Хотелось наплевать на Тсунаде Сенджу, сорваться в ближайший отель, поставить барьер и нырнуть в промозглый, мертвенный призывной мир, чтобы вновь увидеть Итачи, попросить прощения....