Всё ещё люди
Шрифт:
2081, осень
Очередное непримечательное утро очередного непримечательного дня, похожего на сотни других. Джоан встала за три минуты до утилиты-будильника. Эмма спала рядом: распрощавшись недавно с местом представительницы пищевого концерна, она находилась в поисках нового (частая смена работы давно не была для неё чем-то необычным). Сын, очевидно, уже отправился в школу. Итак, что ожидает сегодня? Две пары, старомодные живые лекции перед двумя потоками, затем можно не возвращаться домой, а поработать прямо в университете. Опять Эмма будет ныть, но, хочется надеяться, быстро отойдёт. Джоан искренне ценила их отношения, до сих
Она аккуратно начала вылезать из постели, чтобы не разбудить жену. Кажется, удалось…
Чёрт.
Эмма, всё ещё с закрытыми глазами, издав тихий стон, повернулась в сторону Джоан, затем с трудом приоткрыла веки.
– Спи.
– Во сколько ты придёшь? – проговорила Эмма сонным голосом.
Лучше сразу признаться.
– Я сегодня задержусь немного, может, около шести вернусь.
– Опять будешь торчать в университете? Я тебя ненавижу. – Эмма слегка потянулась, зевая.
– Взаимно.
– Алан уже ушёл?
– Судя по времени, думаю, да. – Было восемь утра.
Джоан быстро поцеловала жену в щёчку. Та, снова закрыв глаза, свернулась на постели, будто огромный эмбрион. Джоан поднялась и направилась на кухню. Обычная рутина – чистка зубов, душ, приведение всех имплантатов в активный режим.
В голове пронеслась до боли опостылевшая заставка «Sieve». «Только то, что интересно вам». Нейросетевой сервис обещал защиту от вездесущей рекламы и отбор новостей в строгом соответствии с интересами пользователя. Да, конечно, говорите об объективности вашего фильтра после прошедшей избирательной кампании! Надо сменить, кстати. Как-нибудь позже. Хороший фильтр – необходимость, если не хочешь утонуть в море сетевой информации.
Микроволновка. Кофе.
Одежда – как обычно, штаны и рубашка. Черные матовые туфли.
Джоан решила ещё раз заглянуть в спальню. Эмма, похоже, уснула. Жена не стала её тревожить и направилась к входной двери.
Джоан спустилась на лифте вниз, прошла к выходу. На улице раннеосенняя благодать – не чета летней парилке. Вспомнился жуткий июнь этого года. Минувшее ванкуверское лето было воистину кошмаром – оно выдалось особенно влажным и притом жарким.
Путь пролегал до ближайшей станции наземного метро – пройти метров сто, подняться по лестнице на платформу и немного подождать поезда до университета.
Людей в вагоне хватало, однако Джоан не пришлось стоять. Она вывела из спящего режима оставшиеся имплантаты, затем, читая краем внимания фид, активировала нужный паттерн, чтобы легко взбодриться. На станции «Беррард-Стрит» в вагон зашла пара тинейджеров, парень лет пятнадцати на вид и девушка примерно того же возраста с зелёными волосами. Они активно жестикулировали. У обоих, должно быть, линзы, но почему-то не используют функционал полностью – может, устают глаза или просто хотят всамделишно кидаться смайликами, словно снежками, и тому подобные глупости творить (сомнительное развлечение). Движения одетых в полупрозрачные эффекторные перчатки рук молодых людей напоминали одновременно представление клоунов-мимов и разговор на языке жестов.
Парень, махнув рукой, случайно задел Джоан по лицу, после чего рассыпался в извинениях.
«Чёрт».
Но Джоан ничего не сказала, лишь снисходительно улыбнулась, затем принялась снова изучать материал лекции, держа на периферии сознания фид.
Примерно через час её снова ждет знакомая публика – меньшинство, действительно ценящее живые лекции, и те, для кого всё это, напротив, лишь формальность. Ну и, конечно, непременная когорта вейстеров, которые то и дело отвлекаются, – большая часть таких быстро отсеивается, но кто-то да остаётся до последнего курса. Всегда.
Тотально зависимые от инфопотока социальных медиа и не умеющие с ним справляться должным образом, с приобретённым дефицитом внимания, они испытывают сложности с концентрацией. Джоан их по-своему жаль.В отличие от них, Джоан способна совмещать просмотр фида с более серьёзными делами – спасибо модифицированному мозгу. Правда, всё равно приходится пользоваться фильтром.
…Университет, конец линии. Пора выходить.
После лекций Джоан покинула огромную гулкую аудиторию и направилась в исследовательское крыло комплекса. Вполне ожидаемо, там больше никого не было. Вот и прекрасно.
Когнитивно Джоан и так заметно отличалась от простых людей, но в ближайшие часы она должна была стать ещё более модом. Компьютер проверил идентификатор. ОК. Можно подключать облачные модули. Она делала это уже много раз, но до конца, видимо, так и не свыклась с изменением восприятия реальности, когда дополнительные мощности меняют привычный взгляд на вещи.
Предстояло в связке с напарниками, искусственными интеллектами, проанализировать логи новой нейронной модели, а затем внести точечные правки. Джоан прекрасно понимала, что это работа инженера, а не исследователя её специальности, но деньги имели значение, особенно сейчас.
Джоан работала уже два часа. Фид всё так же оставался где-то в углу сознания, постоянно пополняясь. Почему-то привлекла внимание запись об аварии. Ванкувер. 14:12. Метропоезд сошёл с рельсов. Погибших нет, десять раненых. Что она делает в фиде? Обычно такое фильтруется, происшествия Джоан привыкла смотреть отдельно. Внезапно возникло чувство тревоги – чутьё мода.
Алан или Эмма? Кто-то из них был там, и поэтому сообщение получило приоритет и попало в ленту?
Надо быстро позвонить и проверить. Да ну, чушь. А если нет?..
Алан не отвечает. Тревога усилилась.
Входящий.
«…Миссис Мейерс, мне очень жаль… авария на линии наземного метро… сход с рельсов… вагон рухнул на велосипедную дорожку… ваш сын… госпиталь…»
Сначала она сообщила Эмме – на случай, если та была ещё не в курсе (как действительно и оказалось). Потом быстро сохранила работу, выключила компьютер, заперла дверь и буквально побежала к лифту.
«Как же долго», – судорожно думала Джоан, ожидая, когда уже дверцы лифта распахнутся и выпустят её в вестибюль.
2059
Дождь.
Было около четырёх, и Эмма, выйдя из кафе, собиралась к Пондероса Коммонс.
Но увидела эту девушку. Снова.
Та шла куда-то вдоль Агрономи. Лицо было почти скрыто капюшоном тёмного худи, но Эмма безошибочно её узнала. Изменился сердечный ритм, снова пришло волнение.
«Ох, опять она».
Эмма вдруг подумала: почему бы не пройтись? Моросящий дождь – в сущности, не проблема.
Хорошо бы, конечно, найти хоть слабый повод…
Ею овладела неуверенность. Но она вдруг плюнула на все сомнения и неспешно побрела вслед за девушкой.
«Поздравляю, теперь ты вытворяешь ещё более стрёмные вещи. Преследуешь людей в реале. И даже не пытайся оправдываться тем, что тебе просто захотелось пройтись».
Эмма шла, глядя перед собой, и думала. О том, что она сейчас делает. О том, что, закончив учебу, возможно, больше никогда не увидит эту девушку. Не потому, что не сможет в принципе – у неё может просто не оказаться оправданий для самой себя, чтобы приходить сюда вновь, даже если она не покинет Ванкувер. А уж написать ей – казалось страшным и почти невероятным. Примерно как подойти и заговорить.