Всё ещё люди

Карла Уилсон… Эмма знала о ней мало. Года на полтора старше Алана. Довольно милая. Алан не горел желанием посвящать мать в подробности, да она и не пыталась его расспрашивать. Отец Карлы, судя по всему, был человеком достаточно обеспеченным, и занимался эго-этичным бизнесом по производству одежды; больше Эмме ничего не было известно. Вскоре после происшествия Карла, сама не своя, связалась с Эммой, и потом всё это время то и дело старалась узнавать, как Алан. Нет, думала Эмма, то, что между ними – не простое баловство.

Карла присылала деньги на счёт Эммы. И та продолжала их принимать даже после того, как Джоан стала получать значительно больше на новом месте. Эмме было почему-то очень трудно сказать Карле «нет». Да и мало ли что могло случиться, так ведь? Но, все равно, Эмме также было и весьма неловко.

Эмма старалась общаться с Карлой сама по себе, не сообщая об этом Джоан. В последний раз, когда эти две встретились (Карла ждала Алана, пока тот собирался), кончилось плохо. Джоан подошла к девушке и негромко, с холодной насмешкой спросила: «Ну и как? Ты его уже трахнула? Тебе понравилось?» Эмма помнила до сих пор: они стоят друг напротив друга, Джоан смотрит на Карлу, та сжала кулаки и словно вот-вот скажет что-то в ответ, но спустя секунду поворачивается и, ни слова не проговорив, выходит за дверь. Эмма ошарашена, она не ожидала услышать такое из уст жены. Наконец подходит Алан и сразу замечает, что Карла ушла. На его лице появляется недоумённое выражение, но, увидев Джоан, он как будто всё понимает и быстро выскакивает наружу.

То был не единственный раз, когда поведение Джоан отталкивало и даже немного пугало. Время от времени Джоан совершала неожиданные поступки и говорила неожиданные слова, а иногда создавалось впечатление, будто она каким-то образом знает больше, чем все остальные вокруг. Возможно, зачастую так и было – расширенное рабочее пространство сознания поднимало способности Джоан к анализу и синтезу до недоступного обычным людям уровня. Даже с работающими не в полную силу имплантатами её перекроенный мозг работал иначе. К её чести, Джоан не хвастала фактом своего превосходства. Да и факт этот имел издержки. Регулярные посещения психиатра не были для неё формальностью: для каждого, уходящего всё дальше от ментального уровня кроманьонца, существуют значительные риски. Неучтённая индивидуальная особенность может привести к серьёзному расстройству после комплексной перепланировки или даже простого курса стимуляторов мозговой активности. Сами психотерапевты и психиатры, практически все – усовершенствованные и тщательно отлаженные в соответствии с профессиональными стандартами, обычно работают в связке с ИИ, часто в режиме глубокой интеграции, а не только используя в качестве экспертов-консультантов. Мало того, что специальность не из легких – для чистого, без правок, человека может оказаться просто невозможным иметь дело со сверхинтеллектуалом. Но кто бреет брадобрея? Психиатров как-то аттестовывали, должны были… Но если сам психиатр зашел далеко в своем совершенствовании, кто адекватно проверит его? Другой такой же? Как именно это работает? Мысли, типичные для модофобов, пресловутая концепция «кризиса доверия» по отношению к людям с расширенными возможностями и сложным ИИ. Вот только на деле всё работало куда лучше, чем могло казаться технофобам. Эмма корила себя за то, что в некоторые моменты жизни, пусть и в очень малой степени, позволяла себе подобные страхи. За всё проведённое вместе время она лишь изредка испытывала это гадкое, нежеланное отчуждающее чувство. И когда оно появлялось, Эмма изо всех сил старалась его прогнать.

Так. Привести себя в порядок после сна, одеться…

Скоро, согласно расписанию, должны были доставить завтрак. Услуги были оплачены на месяц вперёд, при желании можно было легко и быстро изменить заданное меню или вообще отказаться от доставки. Эмма вспомнила, как ей самой приходилось быть доставщицей еды. Ужасная, выматывающая работа.

Минут через десять пришел курьер. Эмма взяла заказ и поблагодарила работника – молодого паренька. Закрыла входную дверь, вернулась на кухню и сделала эспрессо.

Закончив с едой, допив кофе и прибрав за собой, Эмма позвонила Карле. Как бы к той ни относилась Джоан, стоит сообщить об изменении состояния Алана.

Карла ответила довольно быстро.

– Да, миссис Карпенко?

В её голосе Эмме послышались нотки волнения.

– Здравствуй, Карла… – Замявшись со вступлением, Эмма решила сразу заговорить по существу:

– Я знаю, ты очень волнуешься за Алана, и есть новости.

– Что с ним?

– Похоже, он… начинает приходить в себя. Правда, пока мало что известно точно. – Здесь голос Эммы слегка дрогнул.

– О, большое спасибо, что вы позвонили, миссис Карпенко. Когда… когда я смогу его увидеть?

Вопрос мог показаться слегка наивным, но было бы странно, если бы она его не задала.

– Честно сказать, не знаю. Пока что трудно сказать. Я обязательно сообщу тебе, как станет известно.

– Да, конечно. Хорошо. Я всё понимаю. Ещё раз спасибо вам, что позвонили, миссис Карпенко.

– Карла, и ещё… Я бы хотела поблагодарить тебя за помощь.

– О, не стоит. Если что-то нужно, только скажите.

– Э… нет, спасибо. Пока ничего.

Эмма вспомнила, который час, и почувствовала себя глупо. Она не знала в подробностях, чем занимается Карла, но время для звонка более чем вероятно было не самое удобное.

– Кстати, извини, может, сейчас тебе неудобно говорить?

– Нет-нет, всё нормально.

Они распрощались.

«Вряд ли девчонка так плоха, как думает Джоан», – сказала себе Эмма.

Она снова взглянула в окно. Погода была ясная, яркий солнечный свет и редкие облачка на светло-голубом небе. Согласно прогнозу, к полудню должно было разойтись до тридцати по Цельсию, не меньше. Выходной обещал быть жарким, как и всё лето в этом году. Внизу проезжали автомобили, характерно шурша шинами – видимо, недавно прошёл дождь и покрытие пока оставалось влажным.

Конец ознакомительного фрагмента.