Все имеет свою цену

Когда они оторвались друг от друга, он вздохнул.

— Я гожусь тебе в отцы.

— Я это знаю.

— Я женат.

— И твоя жена тебя не понимает.

— Нет, она слишком хорошо понимает меня. Именно поэтому у нас уже давно нет ничего общего, кроме имени.

— Мне все это безразлично, — ответила Сандра, ожидая, что он скажет ей еще одну вещь. Интересно, как он это сформулирует? «Когда ты была ребенком, мы с твоей матерью были любовниками? Я наставил рога своему лучшему другу? Я был отцом твоего младшего брата?»

Но он ничего не сказал. Вместо этого он наклонился вперед и стал опять целовать ее губы. Сандра забыла о том, что хотела что-то услышать от него.

* * *

Сандра была в своей спальне, упаковывая сумку, когда зазвонил телефон. Она бросилась к нему, перепугавшись, что это звонит Брайан, чтобы предупредить, что их поездка на уик-энд снова откладывается. Услышав на другом конце линии голос своей тети, она от неожиданности чуть не бросила трубку.

— Не могу поверить, что ты находишься в Нью-Йорке в июле, — сказала Александра Мейнворинг, как будто они разговаривали только вчера.

— Я здесь работаю, тетя Алекс.

— Судя по газетам, у меня сложилось другое впечатление. Ради Бога, что ты такое замышляешь, Сандра?

— Замышляю?

— Я рассказывала тебе, что Брайан Ролингс сделал Чарльзу?

— Это было тысячу лет назад.

— Уверена, что этот мужчина не может что-то значить для тебя. Ведь он годится тебе в отцы.

— Я думаю, что это тебя...

— Ты должна порвать с ним. Твоему отцу больно видеть твою фотографию с этим мужчиной в газетах.

Сандра набрала в легкие побольше воздуху.

— Мне было больно, — сказала она медленно и отчетливо, — видеть тебя и отца вместе в постели.

Сандра прислушалась к молчанию на другом конце линии, затем бросила трубку. Сандра с нетерпением ожидала этого уикэнда. Такие случаи, когда ей и Брайану удавалось сбежать каждому от своих обязанностей в расположенный в полутора часах езды летний коттедж, который он купил на Лонг-Айленде, выпадали не часто. Ей нравился обшитый светлыми досками коттедж, укрытый в тени рожковых деревьев, окна которого выходили на Стони-Брук-Харбор. Когда он впервые привез ее сюда в марте, она испытала минутное замешательство, подумав, что, может быть, именно здесь бывали вместе он и ее мать. И испытала большое облегчение, узнав, что он приобрел коттедж только на прошлой неделе.

Сандра давно ожидала подобного разговора по телефону, но не от тети. Раз в полмесяца Сандра разговаривала с матерью о состоянии дел в компании «Косметическая продукция Гизеллы Дюран». Когда в колонках светской хроники стали появляться заметки о Сандре и Брайане Ролингсе, Сандра ожидала, что мать что-нибудь скажет по этому поводу, но Гизелла до сих пор не проронила ни слова. Она едва ли могла пропустить такую новость, думала Сандра. Джесси Фидлер зачитывалась заметками подобного рода, и Сандра не обманывала себя насчет того, кому была предана Джесси. Она сообщила бы своей начальнице, с кем встречается ее дочь.

Сандра упаковала поудобней последние несколько вещиц, которые были небрежно брошены в сумку. Она задумчиво посмотрела на коробочку противозачаточных таблеток, которую только что положила туда. Мгновение спустя она выбросила ее в мусорную корзинку. Затем продолжила свои сборы.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Брайан, проехав вдоль бульвара Лас-Вегас, остановился перед входом в часовню бракосочетаний, едва заметную между зданием мотеля и автозаправочной станцией «Тексако».

— Придется остановиться на этой, — сказал он Сандре. — Если поедем дальше, окажемся в пустыне.

Эта часовня была не лучше и не хуже, чем десяток других, мимо которых они проехали. Часовня, снабженная белым шпилем, напоминала странную маленькую церковь Новой Англии, которую по какой-то ужасной ошибке пустили плавать в неоновый океан ночного Лас-Вегаса. Им наконец удалось сбежать от фотографов, которые следовали за ними по пятам с тех самых пор, как весть о разводе Брайана Ролингса стала достоянием публики, подумала Сандра. Как забавно выглядела бы фотография беременной невесты на страницах бульварных газетенок.

В вестибюле владелец зачитал им перечень услуг и их стоимость. «За пользование часовней — двадцать пять долларов. Свидетели — шесть долларов. Обручальные кольца? Черно-белые фотографии? Запись церемонии на пленку?» Вошла еще одна чета. Владелец жестом предложил им подождать на обитом винилом диванчике, а сам продолжил перечень. «Цветы? Пластмассовые сувениры на память о событии? Или, может быть, предпочтете живую орхидею?»

Сандра отрицательно покачала головой и прошла в часовню, оставив Брайана завершить организационную часть. Она опустилась на одну из деревянных скамей. Она чувствовала себя отвратительно и не ожидала, что переносить беременность весьма утомительно. Сверкающая огнями вывеска самой часовни вызывала мерцание поддельных витражей в ее окнах. В свете вычурной электрической люстры гирлянды из белых пластмассовых гвоздик могли вполне сойти за украшения из живых цветов.

В часовню вошел Брайан. Сандра была тронута тем, что он, поддержав коммерцию владельца, приобрел букетик из мелких розочек, чтобы приколоть к корсажу Сандры, и белую розу, чтобы вставить себе в петлицу. Он подошел и взял ее за руку. Она слышала, как из вестибюля доносился голос владельца, зачитывающего свой список новой чете. «Цветы? Пластмассовые сувениры на память о событии?» Вступительные такты «Свадебного марша», раздавшиеся из громкоговорителя, установленного в глубине часовни, заглушили остальное.

Священник жестом предложил им пройти в переднюю часть часовни. К ним присоединились наемные свидетели. Мелодия резко оборвалась, и священник низким монотонным голосом начал церемонию бракосочетания. Он еще не довел ее до конца, а Сандра уже слышала голос владельца, обрабатывающего следующих клиентов.

— ...Поцелуйте невесту, — сказал священник. Поцелуй Брайана был торопливым, словно извиняющимся. Покидая часовню, Сандра взглянула на свои часы. Они пробыли в этом здании менее четверти часа.

— Теперь мы связаны узами брака, — сказал Брайан, усаживаясь в машину. — Извини меня за эту церемонию, ведь только таким образом удалось избежать газетчиков. Но для медового месяца это неподходящее место.

— У нас уже был медовый месяц, — Сандра похлопала свой округлившийся живот. Увидев, как на его лице появилось страдальческое выражение, она сразу же пожалела о своих словах. Торопливо, пока ее не покинуло мужество, Сандра произнесла: — Нам нужно поговорить о моей матери.

Все еще держа руку на ключе зажигания, он замер. Потом осторожно спросил: