Все мы люди

– Для кого ты покупаешь это? Мы ударим по одному из торговых центров на острове и получим доход с него.

– Для рождественского подарка? – Дортмундер покачал отрицательно головой. – Подарок на Рождество – это нечто особенное, это то, что ты покупаешь.

– Да? – Келп воспринял это как совершенно новую идею, заслуживающую дальнейшего размышления.

– Кроме этого, – продолжал Дортмундер, – у меня все еще есть деньги, полученные от Чонси. Семь тысяч долларов, вырученных с продажи драгоценностей и другого добра после неудачного ограбления, были разделены поровну между пятью участниками. Келп был очень удивлен:

– У тебя все еще есть деньги? Но это было больше месяца тому назад!

– Ну, я не большой транжира.

Вернулась девушка с покупкой Дортмундера и изменениями для него:

– Двадцать девять семьдесят, – сказал она, и бросила на его ладонь четвертак и монету в 5 центов.

– Вы сказали мне двадцать семь пятьдесят.

– Плюс налог.

– Вот дерьмо, – расстроился Дортмундер, засунул сдачу в карман, взял упаковку и отвернулся.

– И веселого Рождества Вам – пожелала девушка его спине.

– Послушай, – сказал Келп, когда они отошли от прилавка, – я должен поговорить с тобой, вот поэтому я и искал тебя. Здесь слишком многолюдно, может, пойдем домой?

Дортмундер подозрительно посмотрел на него.

– Никаких сомнительных дел, – произнес он.

– Ничего такого, – сказал Келп и забавно подчеркнул. – Я обещаю.

– Тогда хорошо.

Было почти шесть часов вечера, когда они вышли и направились к Геральд-сквер. На улице уже совсем стемнело, было относительно тепло, и слегка падал снег. Пробки на дорогах и толпы людей были везде.

– Холоднее чем в аду, – произнес Дортмундер.

– Это не холод, а влажность, – возразил Келп. – Промозглый воздух пробирает до костей.

Если температура опуститься ниже нуля, тогда воздух станет суше, и мы не так сильно будем ощущать холод.

Дортмундер посмотрел на него:

– С тобой произойдет все с точность наоборот, – заверил он его.

– Я просто говорю…

– Не надо. Где твоя машина?

– Я пока не знаю, – ответил Келп. – Подожди меня здесь. Я вернусь.

И он, шлепая по лужам грязи, ушел, неся свою сумку из Korvette магазина через плотную толпу людей и падающий снег. После того как Келп исчез из поля зрения, его слова рикошетом отразились в сознании Дортмундера. Вслух он пробормотал: «Он пока еще не знает?». Возникла мысль о побеге, но когда он подумал о возможных вариантах: стремительные потоки людей в метро, попытка поймать такси в Геральд-сквер в шесть вечера торгового дня декабря-месяца или прогулка пешком 25 кварталов под снегом и в холоде – он подумал, что лучше остаться на месте. Он прислонился спиной к стене Мэйси, недалеко возле входной двери, сунул одну руку в карман пальто, а правой рукой сжимал коробку духов и принялся ждать. Снег ложился ему на плечи и его черную вязаную шапку, снег таял на его лбу и стекал вниз маленькими ледяными струйками по носу и ливнем по пуговицам на пальто, ледяной жижей проникал через закрытые мокрые ботинки к его ступням.

Он простоял так около пяти минут, когда перед ним остановился безупречный джентльмен с белыми усами в каракулевой шапке и пальто с меховым воротником. Он положил что-то в нагрудный карман пальто Дортмундера и произнес:

– Не унывай, старина. И с Рождеством Христовым тебя, – и ушел.

Дортмундер в замешательстве посмотрел ему вслед, затем пощупал свой карман и вытянул оттуда аккуратно сложенную долларовую банкноту.

– Неисповедимы пути Господни, – только и произнес Дортмундер.

Просигналил автомобиль. Дортмундер посмотрел мимо доллара и увидел рыжий мерседес у обочины, и кто-то внутри махала ему. Келп?

Келп. И неизвестно как, но мерседес имел регистрационные знаки Коннектикута.

Дортмундер быстро зашагал в сторону пассажирского сиденья, проскользнул в машину и почувствовал сухой теплый воздух, когда Келп ускорил ход мерседеса.

– Ах, – вздохнул Дортмундер.

– Невероятный трафик, – произнес Келп. – Даже Стен Марч не смог бы найти что-нибудь. Я взял этого зверя через квартал отсюда, ты можешь в это поверить? Поэтому все это заняло так много времени, – он посмотрел вверх. – Что с долларом?

Дортмундер все еще держал его в руке. Затем спрятал подальше в боковой карман.

– Я нашел его, – ответил он.

– Без шуток. Может быть сегодня твой счастливый день.

– Что за идея, – подумал про себя Дортмундер и вслух произнес: – Да.

– На самом деле, это удачный день.

Дортмундер закрыл свои глаза. Он мог наслаждаться комфортом автомобиля и просто не слушать того, что говорил Келп.

– Например, – начал Келп, – есть вопрос насчет картины и того, что произошло шесть месяцев тому назад.

– Четыре с половиной, – поправил его Дортмундер. Его глаза оставались закрытыми.

– Ладно, четыре с половиной.

– Я думаю, что уеду из страны, – предположил Дортмундер. – Поеду в Южную Америку, может быть. Я и Мэй, мы могли бы открыть бар или что-нибудь в этом роде. Будет ли нас преследовать по всему миру тот парень из-за двадцати штук?

– Да, – ответил Келп. До тех пор пока они не найдут картину они будут искать тебя, и ты знаешь это.

Не открывая глаз, Дортмундер вздохнул.

– Ты, по крайней мере, мог дать мне немного помечтать, – произнес он.

– У меня есть что-то получше, – заинтересовал Келп. – Есть.

– Нет у тебя ничего.

– Есть.

– Нет. Пока мы не получим обратно картину ты ничего не сможешь предложить лучше.

Когда Чонси придет и захочет ее обратно, у нас не будет выхода.

– Один, – возразил Келп и внезапно, за рулем, впал в бешенство. Начал сигналить в безумном ритме и одновременно кричать:

– Двигай своей чертовой задницей или ты не хочешь попасть домой?

Дортмундер открыл глаза.

– Успокойся, – сказал он.

– Они дают лицензии всем, – проворчал Келп, уже успокаиваясь, затем сказал. – Слушай, я не могу разговаривать в такой пробке. У тебя есть еще тот хороший бурбон?

– Ты шутишь.

– Вот, что я тебе скажу, – начал Келп, – я куплю бутылку бурбона на выезде из города, не такой марки как у Чонси, но тоже что-нибудь хорошее. Что-нибудь разлитое в Кентукки.