Все мы злодеи

Но Бриони только затоптала пламя своим мокасином. Сажа испачкала ее форму Илвернатской подготовительной школы. — Они не должны так с тобой обращаться. Ты способна на многое, и теперь все они знают, что ты часть чего-то особенного. Чего-то великого.

Изобель сменила тему, как делала всегда, когда Бриони описывала турнир как сказку, а не проклятие.

— В конце концов они прекратят, — сказала она, таща Бриони в класс. Но зловоние заклинания преследовало ее до конца дня, независимо от того, как часто она опрыскивала воздух духами пиона.

Неделю спустя Изобель выглянула из-за школьного автобуса, чтобы убедиться, что репортер, который только что подошел к ней, скрылся из виду.

— Я… я не понимаю, — заикаясь, пробормотала она. — С чего бы этому журналисту думать, что я чемпион?

Бриони, стоявшая рядом с ней, ухмыльнулась и легонько толкнула ее в плечо. — Потому что ты, очевидно, лучший выбор для своей семьи. Ты, вероятно, могла бы преподавать наш курс создания заклинаний. Ты была бы лучше, чем мистер Фланнаган.

— Но репортер не звучал так, будто это слух.

Страх скрутил желудок Изобель, когда они поспешили внутрь здания. Коридор казался уже, чем раньше, шепот ее одноклассников стал лихорадочным. — Он сказал «объявлена чемпионом». Зачем ему…?

Ее прервал визг громкоговорителя, в котором говорилось, что Изобель Макаслан должна посетить декана факультета студентов. Немедленно.

— Ты не хочешь это объяснить? — потребовал декан, размахивая утренним выпуском «Илвернатского затмения». — Или почему каждый журналист в Кендалле звонит в мой офис, спрашивая школу прокомментировать?

Именно тогда Изобель увидела заголовок: «ИЗОБЕЛЬ МАКАСЛАН ПЕРВОЙ БЫЛА НАЗВАНА «ЧЕМПИОНОМ» В СМЕРТЕЛЬНОМ ПРОКЛЯТИИ ИЛВЕРНАТА». Она схватила газету и пролистала статью на шести страницах, ее грудь так сжалась, что она едва могла дышать. Сначала она предположила, что это была садистская шутка, сфабрикованная городскими СМИ, чтобы привлечь больше туристов. Но исследование было тошнотворно тщательным. Фотография, на которой она выиграла золотую ленту на прошлогодней ярмарке заклинаний. Ее табель успеваемости за весенний семестр. Анонимный источник, подробно описывающий личность Изобель «отличницы» и «перфекционистки».

— Я не могу вернуться в класс, — прохрипела она, и когда она снова посмотрела на декана, ей захотелось закричать от жалости на его лице.

Час спустя мать забрала ее из школы. Изобель не возвращалась целую неделю. Она надеялась, что за это время папарацци, которые разбили лагерь возле домов ее родителей, заскучают и уйдут дальше.

Но стало только хуже.

Сплетни ее одноклассников, уже осмелевшие от книги, становились все более злобными.

«Кровавой Луны не должно быть до следующего года. А она уже так рвётся».

«Эти сюрпризы от Макасланов».

«Ищущая внимания сучка».

Затем стали приходит ненавистные письма. Незнакомые люди со всего города, страны, даже всего мира писали ей, чтобы сказать, что они считают ее храброй. Или что вся ее семья была презренной. Или что они с нетерпением ждали того дня, когда она умрет.

— Нет, нет. Послушай это, — прочитала ей Бриони в один из выходных, сжимая в руках экземпляр «Гламур Инкуайрер» и лежа рядом с ней на розовом пуховом одеяле Изобель. «С таким впечатляющим списком достижений мы не можем не задаться вопросом, является ли Макаслан именно той, кто может соперничать с будущим чемпионом Лоу, чья семья выиграла турнир предыдущего поколения.

— Как я должна быть рада этому? — рявкнула Изобель, зарываясь лицом в подушку.

— Разве ты не видишь? Теперь, когда весь мир видит, какой ты потрясающий чемпион, им наплевать на твою семью. Они заботятся только о тебе.

— Но я не хочу, чтобы они заботились обо мне! Я даже никогда не хотела быть чемпионом!

Несколько мгновений Бриони только смотрела на нее — как будто Изобель была незнакомкой.

— Что значит «не хотела быть чемпионом»? — осторожно спросила она. — Ты всегда хотела…

— Нет, это ты всегда хотела.

Лицо Изобель горело. У нее никогда не хватало смелости признаться в этом Бриони, но после того, как столько лжи о ней распространилось по всему миру, по крайней мере, в их дружбе больше не будет лжи. — Я не хочу умирать! Я, конечно, не хочу причинять тебе боль. А теперь это… — Она вырвала таблоид из рук Бриони и швырнула его через всю комнату. — Этот турнир уже разрушил мою жизнь.

Вместо того чтобы утешить ее, Бриони спустила ноги с кровати и попятилась, как будто Изобель была ядом. — Я не могу поверить тебе прямо сейчас.

— Ты уходишь? Что такого плохого в том, что я сказала?

— Я — Ты…

Лицо Бриони исказилось от гнева. — Ты собиралась стать просто еще одним чемпионом Макаслан, но теперь ты им не являешься. Теперь ты первый чемпион. Теперь ты соперник Лоу. Теперь ты произвела впечатление на всех — заклинателей, создателей заклятий, репортеров. Я спасла тебя.

Бриони была анонимным источником, который связался с газетами. Изобель почувствовала себя глупо из-за того, что не поняла этого раньше. Конечно, Бриони, которая едва ли столкнулась с десятой долей язвительности Изобель, решила бы, что Изобель нужен герой, чтобы спасти ее от своей семьи.

А Бриони всегда была героем.

После этого они кричали друг на друга. Бриони плакала. В какой-то момент они обе прибегли к заклинанию магического огня, оставив Изобель с магическим прорывом и неприятной головной болью.

И почему-то их ссора была не самой худшей частью вечера Изобель.

Хуже всего было, когда ее отец собрал остальных Макасланов вместе и радостно процитировал Изобель ту же самую статью. Когда они решили, что она официально станет их чемпионом.

— Это бред, Бриони, — огрызнулась Изобель в Замке так громко, что Алистер споткнулась и врезался в доспехи вдоль стены. — Спасти нас? Где я раньше слышала, чтобы ты говорил о спасении людей?

Бриони вздрогнула. — Это не…

— Если ты так хотела, то почему убила Карбри?

Изобель не была точно уверена, что его убила Бриони, но именно у Бриони, а не у Гэвина, была кровь на руках. И испуганный взгляд на ее лице подтвердил это.

— Это была самооборона, — прошептала Бриони. Слезы навернулись у нее на глаза, и на мгновение Изобель действительно почувствовала, что вернулась в свою спальню и ведет тот же спор со своей лучшей подругой. Но Бриони Торберн разрушила ее жизнь. Она не успела заплакать. — Послушай, я не прошу тебя верить мне, если ты не можешь прямо сейчас. Элионор не поверила. Но я прошу дать мне время, чтобы доказать свою теорию. Мне нужно только сопоставить одну Реликвию с правильным Ориентиром, чтобы доказать, что проклятие можно снять.