Все напоминает о тебе

– Я встречалась с мужчиной, на которого у нее были большие планы. Они были вместе около полугода, но я об этом не знала. Парень не захотел со мной расставаться. Решил бросить ее.

Марина усмехнулась, затушила сигарету о листок бумаги и выкинула окурок в мусорное ведро под стол. Некоторое время помолчала, вернувшись к подоконнику, стоя лицом ко мне и размышляя. Я терпеливо ждала.

– Мы подружились в пятом классе, - заговорила она.
– В начальной школе учились в разных классах, а потом нас перемешали, и мы попали в один. Я была самой красивой девочкой в классе, хотя сейчас в это, наверное, сложно поверить, - усмехнулась Марина, - мальчишки за мной ходили табуном, но я, знаете, не ветреная была, больше на учебу внимание обращала. У меня был верный друг - Витя, мы с ним выросли вместе, в один детский сад ходили. Он жил напротив меня на лестничной клетке. Наташку я не замечала, она была серой мышкой, неприметная, себе на уме. Она ко мне первая подошла. Поначалу я с ней общалась из вежливости, но она так прилипла, что от нее не избавиться было. И я к ней привыкла, мы даже подружились, стали везде втроем ходить: я, она и Витька. Ну за мой счет на нее начали внимание обращать, да и я пыталась ее пропихнуть... В общем, она была моей некрасивой подружкой, с которой приходится всем мириться. Не скажу, что я считала ее лучшей подругой, но она прочно вошла в мою жизнь, так что я уже не представляла, что могло быть по-другому. Витька был в меня влюблен, с самого детства. Он этого не скрывал, я никогда его не воспринимала всерьез, а он все надеялся. Даже когда я лет в четырнадцать стала с мальчишками на свидания бегать, он меня ждал, и бредни мои выслушивал романтические, надеялся, я одумаюсь, и мы будем вместе. В одиннадцатом классе я влюбилась так, что голову потеряла, выпала из жизни и друзей забыла. В школе была рассеяна, потом сразу бежала на свидание. Месяца два-три я ничего толком не видела, вот и проглядела тот момент, когда все началось.

– Марина немного помолчала, хмурясь, было видно, что воспоминания причиняют ей боль.
– Наташка постоянно липла к Витьке, я ему не раз говорила, чтобы он на нее внимание обратил, но он ни в какую. А пока я витала в облаках, оказалось, они успели сойтись. Я, честно сказать, была удивлена. Встретила их возле дома, они к Витьке шли, оба нервные какие-то, я хотела с ними пойти, но они стали отнекиваться, я не понимала, тут Наташка и выпалила:

– Да как ты не видишь, что мы хотим побыть вдвоем.

Тут до меня дошло, я перевела взгляд на Витьку, он упорно отводил глаза. Ну и потом я несколько раз видела их в нашем дворе. Витька выглядел не очень: волосы грязные, одет не пойми как, раз я его одного перехватила, он со мной даже говорить не стал. Я видела: что-то не так. Стала расспрашивать, он ответил, что у него депрессия из-за разбитого сердца. Что он меня любил, а теперь понял, что ждать бесполезно, и некоторое время нам лучше не общаться.

В школе мы почти перестали разговаривать, зато с Наташкой они проводили все больше времени вместе. Стало ясно, что он хочет забыть меня с ее помощью. То есть я тогда так думала... А потом наступили новогодние праздники, и после них начался весь этот ад...
– Марина достала еще одну сигарету, закурила. Я молчала, боясь представить, что будет дальше. Тон Марины был пугающе-угнетающим. Выдохнув дым, она продолжила, слушая ее рассказ, я словно перенеслась в то время.
– У меня родители второго числа уехали к родным, я осталась одна. Пятого числа звонок, я спала, было часов семь утра. Подхожу к двери, там Витька. Я его впустила, говорю, в чем дело, и тут вижу: его всего трясет, и зрачки такие огромные, что смотреть страшно. Он дверь закрыл и ручку подергал, словно боялся, что за ним кто-то идет. Куртку на пол скинул, ботинки еле стянул и в кухню. Рухнул на уголок и сидит, перед собой смотрит, а у самого губы бледные и дрожат.

Я ему говорю:

– Витя, ты, что, принял наркотики?

– Марина, - он так посмотрел, что меня саму пробило ознобом, - я сейчас такое совершил...
– тут он зажмурился, ухватив меня за руку, мне больно стало, я вскрикнула, он испуганно дернулся, отпуская меня.
– Сделай мне крепкого сладкого чая, пожалуйста.

Я бросилась к чайнику.

– Ты можешь рассказать, что случилось?

– Это все она, она, - прошептал он.

– Кто?

– Наташка.

– Да расскажи все по порядку!

Он сделал глоток, обжегся, закашлялся, а потом заговорил, глядя вперед и вниз:

– Когда ты с Пашкой стала встречаться, я места себе не находил, так хреново было... Я же видел, что у вас всерьез. Стал бухать, а тут Наташка... Говорит, есть способ получше. Притащила траву, мы стали курить, потом СПИДы, я не знаю, где она их брала... Потом притащила грибы.
– Я слушала его в ужасе, не могла поверить.
– Она умеет убеждать... Короче, она запихивала в меня наркоту, а я все жрал... Было, действительно, легче. На утро, правда, становилось хреново, в школе хоть волком вой, зато потом опять закинешься, и кайф... Но дело не в этом, - он поднял на меня глаза, и в них снова мелькнул тот ужас, который читался при его появлении.
– Я совершил преступление.

– Ты же никого... не убил?
– с трудом спросила я.

– Нет. То есть, сам нет... Я... Я не знаю.
– Он снова посмотрел на меня и быстро продолжил.
– Наташка постоянно молола про свою семью, что отец изменяет матери с какой-то девицей, что та беременная, и что Наташка может остаться без копейки за душой, если отец уйдет из семьи. Я не вслушивался, но она капала и капала, а потом говорит: скоро она родит, любовница ее отца. И ты, говорит, должен мне помочь.

– В чем?
– я аж похолодела.

– Она решила выкрасть ребенка.

– Что? Зачем?

– Я... Я не знаю... Я же говорю, она пичкала меня наркотой, я ничего не соображал. Я не знаю, как она меня убедила, - в голосе его появились истеричные ноты, я схватила его за плечи и тряхнула.

– Успокойся, и давай по порядку.

– Вчера вечером она родила, - продолжил он, - Наташка все время паслась возле ее дома, выслеживала. Мы с ней закинулись кислотой, которая страх напрочь вырубает, зато очень обостряется соображалка. Я отправился в больницу. У нее все было продумано. Через заднюю дверь я проник внутрь, в одном из подсобных помещений разделся и надел халат, прошел в отделение. Праздники, плюс ночь, сама понимаешь, там творится не пойми что... Она мне фамилию этой девки сказала, я нашел ребенка, забрал и обратно к выходу. В том же помещении переоделся, у меня с собой коробка была и большой мусорный пакет, я туда ребенка положил, и на выход... Не знаю, как меня не засекли... Наташка ждала неподалеку, ребенка забрала, и мне говорит: иди домой и никому ни слова. Я и пошел, а пока шел, меня отпускать начало, и я вдруг понял, что вообще произошло... Ты понимаешь, Марин? Что, если она его убьет?

– Я была в шоке, - Марина судорожно выдохнула, - рассказ походил на дурной фильм, знаете, когда теряешь суть и смотришь, ничего не понимая. Я не могла поверить, что это правда. Мой лучший друг стал наркоманом, моя подруга втравила его в противозаконную историю... К тому же, возможно, она собирается убить ребенка... Вот что, сказала я ему с трудом, ты должен сознаться. Иди в милицию и все расскажи.

– Нет, - Витька в ужасе затряс головой.
– Они мне не поверят. Или еще хуже, засадят за решетку. Ты пойми, - он перешел на шепот, - отец Наташки ее отмажет, в любом случае, понимаешь?

– Она тебя не бросит, - сказала я без уверенности, он хмыкнул.

– На кой я ей нужен? Я теперь считаю, она это давно придумала, только не знала, как провернуть. Самой страшно было, а тут ты в любовь ударилась, я хожу один, потерянный идиот. Вот она и стала меня обрабатывать.

– Так вы с ней не встречались?

– Нет. Она хотела, было, но мне все это противно... Так что мы только упарывались. А потом она свой план выложила, и мне говорит, мол, если все получится, я тебе этого не забуду, помогу по жизни устроиться, отца упрошу... Знает ведь, что мать у меня инвалид, а папашка копейки получает... Мне дорога в техникум, Маринка, а она говорила, что я стану деньги зарабатывать, и так далее...
– Витька заплакал, растирая слезы кулаком.
– А я, дурак, закидывался дурью и верил. Ты себе не представляешь, как она может уболтать, вцепится, как репей...

Это я как раз хорошо представляла. Правда, чтобы дошло до такого...

– И что ты будешь делать?
– спросила его.

– Я не знаю. Пойду домой, позвоню ей, я хочу знать, что она сделала с ребенком. Если она...Я себе этого не прощу.

– Хочешь, ложись пока у меня, - предложила я, он согласился.

Марина замолчала, глядя в окно. Я сидела, открыв рот. Я готова была ко всякому, но чтобы такое... В голове это не укладывалось совершенно.

– И что было потом?
– спросила осторожно. Марина резко повернулась ко мне.

– Через два дня Витька принял кислоту и вышел в окно. Всем было очевидно, что это самоубийство. Нашлись те, кто давно подмечал его странное поведение, неряшливый вид, ну и так далее. Про Наташку молчали, словно ее никогда и не было. У нее отец известный в городе человек, и все понимали... Я тоже молчала, боялась, что Витька не выдержал и решил в милицию пойти, и его за это... выкинули из окна, инсценировав самоубийство.

– Выкинули? Кто? Наталья?

– Я не знаю, - она судорожно пожала плечами и поежилась, словно замерзла.
– Потом Наташка заявилась ко мне, я ее сторониться стала, не общалась с ней. Родителей дома не было, она пришла и говорит, я, мол, знаю, Витька тебе всякую ерунду наговорил про ворованного ребенка и прочее... Ты его не слушай, у него крыша поехала от наркоты, вот он и нес пургу... Я не выдержала, и на нее: кто, говорю, его на наркоту подсадил? Кто довел до такого состояния? Кто заставил пойти на преступление? Чуть в лицо ей не крикнула, что она убийца. А она молчит, смотрит и улыбается презрительно. А потом говорит: