Все ради тебя

Они не понимают. И он не понимает. Он до сих пор уверен, что я так пошутила, что я сама не выдержу и сдамся на волю собственных эмоций — а вот хрен! Он не победит и точка! Он побеждал слишком долго, и к чему это привело? К разбитой жизни и сердцу, правильно. Притом не только меня это касается. Его в первую очередь. Адам сам себя наказал, а может это карма так его в лоб долбанула. В любом случае, я здесь, чтобы удар этот был сокрушительным, и это придает мне силы и самообладания.

Улыбаюсь своим жалящим мыслям, допиваю шампанское, как раз когда звучит медленная музыка.

А потом рядом со мной раздается голос.

— Вы прекрасно выглядите, Елизавета Андреевна.

О нет.

— Позволите пригласить на танец?

Нет. Нет. Нет!!! Какого черта?!

Медленно поворачиваюсь — стоит. Улыбается своей обаятельной улыбкой. Ненастоящей. Потому что глаза сосредоточенные и холодные. Мои глаза.

— Что ты здесь делаешь, Андрей?! — цежу сквозь зубы, а он вдруг ржет.

Очень хочется спросить, а нет ли у него какой-нибудь душевной болезни? Ну так, чтобы знать, чего опасаться в будущем, но я молчу. Смотрю на него, не в силах сказать и слова — просто онемела от наглости, вероломства и коварства! И смотрю…на его черные усы, аккуратно уложенные, как и седая борода, волосы с модной стрижкой. На нем черная рубашка, расстегнутая на верхние пуговицы, так что я вижу контур татуировки. Это роза в честь моей мамы, и корона — в честь меня. Почему так? Без понятия. Я ни разу не спрашивала их точное значение, но, черт возьми! Знаю…

И так бесит!

Он выглядит слишком хорошо для подлого жулика. Подтянутая фигура, сильные руки, проклятые классические брюки, которые ему слишком идут, так что привлекают мимо скользящие аксессуары, как будто у нас тут распродажа Фенди! Я одариваю их говорящим взглядом, который, видимо, слишком пугает, так что модели ускоряются и сваливают с моего горизонта.

А лучше бы он свалил.

Честно? Прикинув, в чьем обществе я хотела бы оказаться — в его, Адама или проклятых телок, — я вам так сразу ответа и не дам. Но меня то никто не спрашивает…

Андрей успокаивается, потом двигается ко мне ближе и берет нагло за руку, а сам на ухо цедит.

— Лицо попроще сделай и улыбайся, твою мать. Ты же хочешь довести свой план до конца или как?

Хочу! И он это знает. А так как я, как бы, теперь в ловушке, ничего не остается, кроме как поддаться.

Я улыбаюсь широко и ярко, иду за ним следом, иначе он меня просто потащит! И это совсем не комильфо.

Мы встаем лицом к лицу. Кладу одну ладонь ему на плечо, вторую по-прежнему сжимает противная клешня с вульгарными метками.

Ненавижу татуировки.

Принципиально. Из-за него. Стыдно признаться, но было время и я себе хотела парочку, но как только подходила к тату салонам, перед глазами упрямо возникал образ папаши, и все желание горело дотла.

Мда…очевидно, я ненавижу все, что с ним связано? Но я этого не скрываю. Даже в моей натянутой улыбке много места для этой самой ненависти, поэтому он тихо цыкает, вовлекая меня в танец.

— Лицо попроще ты, видимо, сделать не готова?

Итак.

— Что ты здесь забыл?

Очевидно, я игнорирую все его остроты и вовлекаю в разговор, который важен мне. А не ему. Еще чего! Андрей тихо усмехается.

— Тебе же надо затащить его…

— Я и без тебя справлюсь!

— Со мной будет проще. Смейся.

Туплю, за что мою ладонь сжимают сильнее, и я начинаю смеяться. Зачем-то. Не понимаю зачем и почему ведусь, но ведусь, и это раздражает.

— Мне больно, — шиплю сквозь улыбку откровенную ложь, за что получаю саркастический взгляд и кивок.

— Если так ты блефуешь — дело труба.

— Я нормально блефую, ясно?!

— Ага. Смейся.

Выполняю приказ опять на автомате, но сразу и гораздо короче. Не понимаю, какую игру он затеял, и еще больше не понимаю, почему вписываюсь непонятно куда. Где мой мозг вообще?! Или же это интуиция? А может быть очередной раз, когда я верю непонятно во что, даже не удосужившись задать вопрос? Хотя бы один, твою мать! Лиза! Грабли больно бьют, могут и черепушку расколоть, если прыгать на них! Поэтому давай-ка мы обойдемся одним эпическим проебом, окей? Его и без того много для одной жизни.

— Какого черта ты задумал? — не перестаю улыбаться, но нервничаю.

Ладошки потеют.

Его рука чуть сильнее сжимает мои пальчики, будто даруя…поддержку? Господи, ты серьезно? Дергаю плечами, чтобы отодвинуть маразм еще на пару десятков лет. В двадцать четыре рано еще впадать в такие крайности, согласитесь.

Ха! Поддержка…насмешила. Нет, ты действительно любишь сказки, малышка…

Андрей тем временем не спешит с ответом. Он ведет меня в танце, смотрит пристально, по-прежнему улыбается не по-настоящему. Это точно игра, но сейчас это неважно — глаза его гораздо красноречивее.

Переживает? Или это все сентиментальная часть меня бьется в экстазе, потому что я впервые танцую с родным отцом? Пусть даже в качестве части его сумасбродного плана, но все же…

Впервые…

Это внезапно больно, но отчего-то будоражит и волнует кровь. Так непривычно…я танцую со своим отцом.

Маме бы понравилось…

О боже, нет! Только не это!

— Ну и?! — беру себя в руки, хмурюсь, — Так и будешь держать драматичную паузу или как вообще?!

— А ты сама не в состоянии сложить два и два?

— Когда дело тебя касается? Боюсь, никто не в состоянии.

Хмыкает с легкой полу-усмешкой. На этот раз настоящей, если кому интересно.

— Тогда я правильно сделал, что пришел. Лиза, окстись. У меня определенная репутация, а ты только что разведенная, богатая женщина. На что поспорим, что он сам подсядет к нам, м? Чтобы спасти тебя от провала?

Приподнимаю одну бровь, а потом бросаю взгляд на людей. На человека, если быть точнее.

Да, я конечно же безошибочно нахожу Адама в толпе и вижу, как пристально он следит за мной. А рядом стоит не только Сай, но и Али. Он тоже смотрит и что-то быстро наговаривает братьям Салмановым, от чего их выражение лица меняется и тяжелеет.

Андрей усмехается.

— А на что поспорим, что этот милый мальчик сейчас посвящает их обоих в детали моей биографии?

— Ты себе льстишь, Андрей. Али слишком молодой, чтобы тебя помнить. Или ты продолжаешь?

— Я — легенда, Лиза.