Всё равно растаешь, принцесса

А если так… Может ли такое быть, что Ульфрик на самом деле… его сын, а не кастеляна?

Мысль кажется чудовищной. Но это объяснило бы слишком многое. В частности жгучую ненависть Рагны и Ульфрика к Янгмару. Ведь его, такого же незаконнорождённого, ярг официально признал своим. А Ульфрика – нет.

Но пока что это только мои предположения. Надо обсудить это всё с Яном, когда останемся наедине.

Тем временем ходо Барнош продолжает. Рассказывает о том, что после смерти ярлы Гирхильды Рагна очень быстро начала набирать влияние. И показывать свой настоящий характер. Многие стали замечать, что с теми, кого она считает своими недругами, начали происходить всякие неприятности. Но ничего такого, что можно было бы доказать. Да и не слушал ярг никого.

После его смерти стало ещё хуже. Молодой ярг, хоть и был умным и прогрессивным, обещая стать великим правителем, почему-то в упор не замечал многие вещи, касающиеся жены кастеляна и её сына. А когда ему пытались рассказать, отмахивался, утверждая, что это пустые сплетни и наветы. Словно у него пелена какая-то на глазах была. А потом Гальвард умер. При очень странных обстоятельствах. В замок вернулся Янгмар, хоть и неохотно, но принял наследство, начал наводить свои порядки. И мать с сыном затаились, не зная, чего ожидать от колдуна.

А теперь вот, показали себя во всей красе.

Но вот о чём ходо Барнош вообще ничего не может рассказать, так это о девушках, пострадавших от Ульфрика, о том, что с ними произошло и почему они так все боятся признаться и поведать правду. А на вопрос ярга, как-то странно морщится, уверяя, что не знает ничего.

С кухни мы выходим слегка оглушённые свалившейся на нас информацией. Даже для меня услышать всё это было шоком. Боюсь представить сейчас, что чувствует Янгмар. Наверняка терзается предположениями, вопросами, подозрениями…

– Что ты теперь собираешься делать? — я первая беру его за руку. Сжимаю, в ободряющем жесте. — Будешь разговаривать с ходо Хайконом.

– Да. Но сначала мне нужно подумать, – мрачно трёт переносицу мой колдун.

– Мне оставить тебя одного? — спрашиваю осторожно.

– Ты хочешь уйти? — бросает он на меня внимательный взгляд.

– Нет. Я хочу помочь. Обсудить с тобой свои выводы и догадки. Если ты согласишься поделиться, услышать твои. Спросить кое-что. Предложить. В общем, я хочу вместе с тобой разобрать всю эту ситуацию и разложить её по полочкам. Как говорит моя мама, одна голова хорошо, а две ещё лучше. Если тебе, конечно, не претит участие девушки в твоих делах.

– Разве я давал тебе когда-нибудь повод думать, что мне это претит? — хмурится Янгмар.

– Не давал. И за это ты мне особенно нравишься, – уверяю с улыбкой. — Так что? Мне уйти?

– Нет. Я действительно хотел бы поговорить с тобой об этом. Идём в мой кабинет.

28.2

По пути я замечаю, что атмосфера в замке действительно весьма напряжённая. Служанки выглядят испуганными и дёрганными. Мужчины мрачными и собранными.

А в холле мы неожиданно встречаем Грима, только вошедшего со двора.

– Ян, я тебя как раз ищу, – направляется он к нам, как только замечает. — Нам нужно поговорить.

– Ну раз нужно, следуй за нами. Мы тоже как раз этим собирались заняться, – ворчит Янгмар на деларонском.

– Чем? — настороженно уточняет Грим, тоже переходя на мой язык.

– Разговорами. Тебя тоже послушаем.

Хмыкнув, мужчина, действительно к нам присоединяется. Пристроившись по левую руку от меня.

И я вот почему-то пока не знаю, как к этому относиться. С одной стороны друг Яна мне симпатичен. А с другой… я ловлю себя на том, что немного расстроена его появлением. Потому что рассчитывала, что мы с Яном будем наедине.

Вот это неожиданно.

Надо как можно скорее пресечь эту мысль. Слишком уж тревожный звоночек.

Да, я дала Янгмару шанс. Но это не значит, что мне теперь можно в него безоглядно влюбляться. Такое безрассудство было бы попросту опасным для моего сердца. Вдруг у нас ничего не получится?

– Появились какие-то новые сведения? — интересуется тихо командор.

– Можно и так сказать. Но подробности в кабинете. Йормун давно уехал? — спрашивает Янгмар, бросая на друга внимательный взгляд поверх моей головы.

– Часа три назад. Уже, наверное, на месте. Скоро вернётся, – сообщает тот.

– Хорошо, – скупо кивает колдун.

Больше они не произносят ни слова до самого кабинета. И лишь там, плотно закрыв двери, мой колдун спрашивает:

– О чём ты хотел поговорить?

– Об Астрид, – с решительным видом произносит Грим. — Как ты планируешь с ней поступить?

– А как я могу с ней поступить? Как только получу твёрдые доказательства, что они не причастны к действиям Рагны и Ульфрика, отпущу их с отцом на все четыре стороны, – отвечает Янгмар, направляясь к своему столу и увлекая меня за собой.

– Ясно. Тогда я должен спросить. Когда ты получишь эти доказательства, не будешь возражать, если я позову её замуж?

– Ты серьёзно? — Ян даже останавливается, удивлённо оборачиваясь к другу.

– Более чем. Девчонка, конечно, спесивая немного и с характером. Но мне такие нравятся. Она мне такая нравится.

– Хм. Я-а-а… возражать, пожалуй, не стану, – тянет Янгмар задумчиво. – Но решать не мне. Я девчонке не отец и не брат, чтобы влиять на её решение в таком вопросе. Так что дальше с ней сам разбирайся.

– Разберусь, – в предвкушающей улыбкой кивает Грим.

А меня после слов Яна вдруг посещает ещё одна мысль, ошеломляя до оцепенения. А что если он не прав, насчёт себя, Астрид и отсутствия между ними родственных связей? Что если он всё-таки брат?

– Так ты, значит, решил остепениться? А как же флот? Кого я вместо тебя поставлю? Или оставишь молодую жену на берегу, а сам продолжишь бороздить моря? — отмерев, колдун всё-таки обводит меня вокруг стола, чтобы усесться в кресло и в наглую усадить меня к себе на колени.

– Да вот Берга и поставь. Он мужик толковый, сам знаешь, – усевшись в единственное кресло для посетителей, напротив нас, Грим с усталым выдохом расслабленно вытягивает вперёд ноги. — А я не для того решил взять себе молодую и дерзкую жёнушку, чтобы оставлять её одну среди голодных хищников.

– И то верно, – хмыкает Ян. Но смотрит теперь на меня. Я буквально кожей чувствую его внимательный взгляд. — Что-то не так, Софи? Ты в лице изменилась.

Вот как ему удаётся так легко меня читать?