Всё разрушающий прибой

Без чая вернулись кошмары, и подобно её предыдущим видениям, эхо её предсказаний остается и после того, как она проснется. Только в этот раз это не была мигрень или больная нога. Кэсси перестала дышать. Она могла умереть, наверное, именно поэтому в первую очередь бабуля давала ей чай. Не удивительно, что для неё было опасным не пить чай.

Вина рвала меня изнутри также, как Кэсси царапала свое горло. Как я могла упустить возможность того, что такое может произойти?

Она начала трястись. Слезы струились по её щекам, оставляя влажные пятна на её пижаме. Её губы дрожали.

— Мамочка? — Она плакала. — Мне страшно.

Я была в ужасе. Я стащила её с кровати к себе на колени. Мы раскачивались на полу.

— Прости, — прошептала я ей на ухо. — Мне так жаль.

Прошли двадцать минут, прежде чем Кэсси перестала плакать. Я подумала о чае внизу. Это не привело бы ни к чему хорошему. Кошмары уже были сегодня. Молоко было лучшим вариантом. Я наливала ей стакан молока, и затем мы вместе смотрели телевизор до тех пор, пока не засыпали на диване, подобно тому, как мы делали много ночей за последние месяцы. Завтрашней ночью, которая должна быть последней с её кошмарами о предсказании касательно меня, я дам ей чай. Риск не дать его Кэсси был слишком велик, так же, как и риск не осуществить её предсказание. Так или иначе у меня не было подтверждения того, что избегание воды до пятницы внесет изменения в исход предсказания или же просто отсрочит его. Если последнее, то чем дольше я буду переносить это, тем больше ночей мне придется давать Кэсси чай. Да простит меня бог, я уже забыла дать его ей одним вечером.

Мои глаза закрывались, и я прижала Кэсси к себе, пока мой мозг впитывал то, что должно быть сделано. Грейс пережила ту аварию без серьезных травм головы из-за своего нового шлема, но автомобиль все-таки сбил её. Только после произошедшего случая, кошмары Кэсси о Грейс прекратились. Тоже самое было с Итаном и качелями. Кошмары о нём остановились после того, как он сломал ногу.

Это значило одно.

Мне стоило утонуть. Это было единственным способом, который я знала, чтобы остановить кошмары Кэсси обо мне.

— Посмотри на меня, дорогая. — Я убрала волосы с её лица. — Я собираюсь сказать что-то очень важное, и мне нужно, чтобы ты выслушала меня.

Она подняла свой подбородок, всхлипнула и икнула.

— Люди выживают после утопления, поэтому мне нужно выяснить, что поможет мне спастись.

Она хрипло вдохнула, её нижняя губа задрожала, она повернулась на моих коленях. Поднявшись на колени, она крепко меня обняла.

— Я хочу помочь. Ты позволишь мне помочь тебе?

— Да. Мы вместе подумаем над идеями. Это хороший план?

Кэсси кивнула, и я скрестила пальцы, надеясь, что у меня будет своя версия велосипедного шлема, и что я выйду из этого всего нетронутой. Или в моём случае, живой.

***

Остаток ночи мы с Кэсси почти не спали. Свернувшись калачиком в постели, мы шептались о возможных планах, начиная с поиска другого спасательного жилета и заканчивая запиранием всех дверей и окон, чтобы я не выходила. У меня не было желания подходить куда-либо близко к пляжу, хотя я и удивлялась, как я могу оказаться у воды. Разнообразные сценарии просачивались в мой мозг, подобно песку сквозь пальцы, пока я оценивала вероятность каждого, от бабули, выходящей из дома во сне до моей машины падающей с дороги.

Когда Кэсси, наконец, уснула, тихое принятие опустилось на меня подобно теплому одеялу. Пока я надеялась на то, что кто-то, кто смог бы спасти и реанимировать меня, будет рядом, все равно существовала вероятность того, что где бы и когда бы не произошло моё утопление, я буду одна.

Около пяти утра пришло сообщение от Оуэна:

«Напиши мне, когда проснешься. Нужно знать, что ты в порядке».

Я услышала тихое урчание двигателя автомобиля, прогревающегося за окном. Оуэн уезжал.

Мою кожу покалывало вдоль рук. Я хотела плакать от облегчения из-за его решимости провести меня сквозь пятницу невредимой, и я хотела плакать от горя. Я не могла позволить его плану сработать. Кэсси слишком сильно рисковала, если я не утону.

Пришло еще одно сообщение:

«Мы пройдём через это, карамелька. Вместе. Хорошо?»

Уголки моих губ приподнялись, когда я увидела, как он написал моё прозвище. Но на душе появилась тяжесть, прямо над моим сердцем. Оуэн мог снова меня потерять, и после всех этих лет, я должна была признать, что тоже не хочу его терять. Могли ли мы пройти через мои страхи о его безопасности рядом со мной? Могла ли я научиться контролировать свои способности, подобно тому, как Кэсси училась контролировать свои? Или всегда будет существовать вероятность того, что я могу потерять контроль, подобно алкоголику возле алкоголя, и что проблема принуждения будет угрожать жизни Оуэна.

У меня может никогда не быть возможности выяснить.

Я отправила ответ:

«Ок».

Я могла как минимум надеяться.

И с этой мыслью я отправила ему другое сообщение:

«Определенно. Вместе».

Повернувшись на бок, я обняла маленькую фигурку Кэсси. Оуэн завел двигатель и затем уехал, звук мотора стихал, забирая моё сердце с собой.

Несколькими часами позже, я спустилась вниз, чтобы приготовить завтрак. Пока хлопья готовились, я позвонила Фиби. Она взяла трубку после первого гудка. Даника плакала на заднем фоне. С другой комнаты звучало детское шоу, голоса пронизывающие и мультяшные.

— Ты сегодня дома? — спросила я после того, как она поздоровалась со мной.

Она фыркнула.

— А когда я не дома? Я раб миньенов, которые живут здесь. Пожалуйста, скажи мне, что ты придешь, чтобы спасти меня от этого сумасшествия.

— На самом деле, я надеялась, что ты придешь сюда. Бабуля плохо себя чувствует, и я хотела бы увидеть тебя. Мне нужно днём сбегать по делам, но, возможно, мы можем сходить в океанариум после этого.

Вылазка позволит Кэсси отвлечься.

Фиби закричала на Курта, и я убрала телефон от уха, пока она не вернулась назад на линию. Она фыркнула от неодобрения:

— Этот мальчик… — простонала она. — Да, это звучит неплохо. В какое время?

Каша закипела, и я потянулась за кастрюлей.

— В десять? — предложила я, выключая плиту. Я передвинула кастрюлю на другую конфорку.

— Отлично. Увидимся тогда, — согласилась она.

После нашего звонка, я собрала поднос с овсянкой, соком и чаем, и затем понесла завтрак наверх бабуле. Она как раз возвращалась из ванной, когда я вошла в комнату. Я поставила поднос на комод и поторопилась, чтобы помочь ей.

— Почему ты не в постели?

Она оттолкнула мои руки.

— Разве пожилая леди не может даже пописать без твоей суеты?

— Ладно, ладно. — Я подняла руки и отступила в сторону.

Она медленно двинулась к окну с видом на бухту и опустилась в кресло-качалку. Я раздвинула шторы. Румянец вернулся к её щекам, её глаза отдохнувшие и бдительные.

— Этим утром ты выглядишь лучше.

Её взгляд скользнул по мне.

— Я уж точно выгляжу лучше, чем ты. Длинная ночь?

Я погладила голову, пробегая пальцами по волосам как гребешком, думая о том, что она слышала утренний плач Кэсси, и о том, что я выгляжу так, будто не спала. Я ещё не смотрелась в зеркало. Затем я заметила выражение лица бабушки. Её глаза горели. Мои же уткнулись в стену, разделяющую наши комнаты, и моё лицо вспыхнуло.