Все схвачено

– Всех сразу вызовут?

– Не знаю. Если честно, в такой ситуации я впервые. Никогда не приходилось близко сталкиваться с Конторой.

Однако сиднем сидели недолго.

Дверь открылась. Давешний «старшой» полувошел и попрежнему вежливо обратился к Легату:

– Попрошу вас…

– Значит, по одному, – утвердил Легат и последовал за серым.

Они молча прошли коридор, дошли до двустворчатой высокой двери в торце его, серый тихонько постучал, предупреждая о визите, и сразу открыл дверь. За нею оказалась довольно просторная приемная с рядом казенных стульев с обитыми кожей сиденьями и тоже кожаным казенным диваном, который явно сохранился здесь еще с шестидесятых, помнил такую мебелишку Легат. Был еще письменный стол с пятью или шестью телефонными аппаратами, в том числе и традиционного цвета слоновой кости аппаратом Правительственной связи № 2. За столом сидел молодой старший лейтенант. Справа и сзади него имелись другие двери, внешне – близнецы первых, фигурально выражаясь, из-под одного рубанка вышли. Начальнические, надо полагать.

– Первого привел. Который вроде главный, – доложил серый спутник Легата.

Старлей молча кивнул, снял трубку аппарата прямой связи с шефом и сообщил:

– Первый в приемной, товарищ Полковник.

Полковник, автоматом отметил Легат, сошка некрупная в местной иерархии. Иными словами – первая ступенька. Значит, еще шагать и шагать, пока до нужного командира доберешься.

А все-таки ностальгически славно, подумал, что и в армии, и в спецслужбах «господа» еще не заменили «товарищей»!

Но это так – к слову…

– Проходите, – вежливо сказал Легату старлей, встал со стула и сам открыл дверь в кабинет.

Знак опять неплохой. Хотя еще не вечер.

Легат вошел. Полковник, сидящий за большим письменным столом, поднял от бумаг голову, пригласил:

– Присаживайтесь.

Легат сел на стул перед маленьким столом, припаркованным к большому. Как и у него в Службе. Одного не хватало – портрета Верховного на стене позади хозяина кабинета. Или, на крайняк, портрета Шефа Конторы. А висел портрет Железного Аскета, некогда сочинившего Контору… Что это: вольность нравов в Конторе или здесь все – гостайна, включая лики руководителей?..

Бог знает!

Ну, не приходилось Легату бывать в Конторских кабинетах, опять не его полянка…

– Слушаю вас, – сказал Полковник.

По виду – ровесник Легата. Вежливый. Спокойный. Форма, правда, чем-то неуловимо отличается от обычной. Или Легату кажется? Вообще-то он никогда особо не разглядывал форму военных. Но здесь явно что-то было лишним. Или, наоборот, не хватало.

– Что именно вас интересует? – спросил Легат. – Наше пребывание в тоннеле или мне представиться?

– Пожалуй, представьтесь. – Полковник чуть дрогнул уголками губ, что означало, видимо, улыбку.

Уже плюс – начинать с улыбки. Поэтому Легат в ответ улыбнулся более явно.

– Меня зовут Легат, я работаю руководителем Департамента в Службе Верховного.

– Простите, не понял, – по-прежнему вежливо и негромко сказал Полковник. – Какого Верховного? Какой Службы? Какого Департамента? Подтверждающих документов у вас по имеющейся у меня информации нет. Так хоть устно разъясните.

– Разъяснять общеизвестное? – удивился Легат.

– Для вас – возможно. Для меня – нет.

Издевается? Что ж, за нами не заржавеет.

Начал чрезмерно вежливо, с перебором – намеренно. Чтоб просек.

– Верховный – это демократически избранный народом глава Государства. Государственная структура, находящаяся в непосредственном подчинении Верховному и обеспечивающая контроль за работой всех институтов власти и общества, имеет название Службы Верховного. Служба структурно состоит из Департаментов, курирующих те или иные сферы жизни страны. У Службы есть Глава, у того – заместители, каждый из которых курирует соответствующие Департаменты. Департамент, который я имею честь возглавлять, как раз осуществляет прочную, полноценную и конструктивную связь с гражданским обществом и работает рука об руку со всеми государственными ведомствами, чья деятельность так или иначе затрагивает интересы и нужды вышеназванного общества. Вся эта информация – общедоступна, поскольку существование и регламент работы Службы прописан соответствующим Законом. Пожалуй, все.

– Вот оно как… – протянул Полковник. – Внятно, внятно… А удостоверение, подтверждающее вашу немалую должность, вы, как я понял, дома забыли?

– Увы. Торопился…

– И куда же?

– В метро, – сказал Легат и позволил себе улыбнуться.

Легкая проверка явно тяжелого собеседника, который, фигурально выражаясь, играет белыми, и явное преимущество – за ним. Или иначе: у Легата на доске изначально нет сильных фигур, если не считать теоретических короля и ферзя и одного реального слона, который Легат и есть.

Полковник проверку прошел. Школа у него, как видно, была толковая.

– О метро – чуть подробнее, если не трудно, – попросил (именно так!) он.

– Не готов подтвердить документально – знал бы о встрече, что-нибудь да попытался бы захватить! – но у нас имеется информация о том, что в конце сороковых, когда в Столице давно уже было метро, Диктатор распорядился провести ветку к своей ближней резиденции. Распоряжение было, естественно, выполнено. Пользовался он этим метро или нет, неизвестно. Вполне допускаю, что в вашем ведомстве есть полная информация о Правительственном метро. Не имея официального распоряжения от моего руководства, но заручившись его устным согласием, я обратился к людям, чья специальность – изучать подземные коммуникации Столицы. – Тут Легат приврал – про специальность, но иного с ходу не придумалось. – Сами они не были в этом метро, но знали о его существовании и знали, как пройти под землей к возможному входу в тоннель. К служебному, разумеется. Сегодня с утра мы решили проверить всего лишь наличие факта: есть вход или нет входа. Никаких иных целей не было. Если бы вход нашли, то Служба обратилась бы официально в соответствующие организации, в том числе и вашу, с просьбой уже организованно проверить состояние тоннеля, возможность и целесообразность его использования. Короче, поймите: существует молва, а молва, как вам лучше известно, не самый конструктивный способ коммуникаций. И уж не самый полезный для сохранения стабильности в обществе…

Как в школе когда-то: дал развернутый ответ.

– И вы нашли вход?

– Да.

– И как вошли?

– Отмычка, – почему-то соврал Легат.

Почему-то не хотелось ему говорить про ключ, поскольку следующим вопросом железно будет: «Откуда взяли?», и что Легат станет рассказывать? Этому не только в Конторе, этому и в заурядном дурдоме не каждый поверит. Зато уж точно рассказчика там и оставят. Малость подлечиться…

Впрочем, Контору тоже не стоит идеализировать. Здесь тоже – сплошные «Фомы неверующие». С последующими радикальными выводами. В деревню, к тетке, в глушь – не самый худший. К слову, Командиру он про ключ ничего не сказал. И вообще ничего никому не сказал. Даже жена знает, что у него отгул после ДНП и корпоративная рыбалка.

– Открыли и вошли? – так же ровно, голоса не повышая, спросил Полковник.

– Буквально.

– И где эта отмычка?

– Не знаю. Обронили, наверно.

– А ваши товарищи подтвердят вами сказанное? Например, про отмычку?

Боюсь, что нет, подумал Легат, я ж их не предупредил, я ж тут – на сплошных экспромтах. Выходит – ненужных. Плохо дело. Нет у меня опыта участия в допросах, тем более в качестве подозреваемого. Вот только в чем подозреваемого, ума не приложу…

– Не отмычка, – горестно сознался. – Был ключ.

А Полковник и бровью не повел: принял смену показаний подозреваемого и порулил далее.

– Откуда он у вас?

Не рассказывать же ему всю правду? То есть всю вчерашнюю дурдомовскую историю с больной-здоровой народной певицей, с односторонне ориентированным двуглавым орлом, с сумасшедшим на Главной Площади, с ключом, наконец…

Что-то он, Полковник чертов, слишком спокоен, слишком доверчиво слушает хоть и почти правду, но для свежего человека – бред сивой кобылы, что-то он, похоже, знает: и про метро, и про вход, и про ключ…