Всё укроется снегом белым…

– Спасибо… – ответила я растерянно.

В театры мы теперь ходили только с Витей. Клала ему билет в карман пиджака, и с работы он ехал прямо в театр. Я всегда опаздывала, появлялась в последнюю минуту, и он держал для меня бутерброд из буфета.

Один раз повезло, попали в Большой на «Спартак». Конечно, галёрка, неудобные места, но я несколько дней ходила под впечатлением. И Витя был потрясён, я была счастлива, что могла доставить ему эту радость.

В ЦДЛ ходили вместе. Меня останавливали знакомые, их становилось всё больше. Я представляла Витю:

– Знакомьтесь, мой муж.

И вдруг какой-то парень я даже имени его вспомнить не могла! – заявляет:

– Тебе повезло, если бы не ты, я бы на ней сам женился.

Я только посмеялась. А потом мы встретили того поэта и художника, что однажды провожал меня. И та же фраза:

– Вам повезло! Я не был свободен, только сейчас получил развод. А то бы я сам женился на Светлане.

Это было нешуточное заявление.

– Ну как бы вы женились! Разве я любила вас или давала повод считать, что у нас могут быть не только дружеские отношения?

– Я бы добился. Это я вам говорю как мужчина и хозяин жизни.

Не знаю, что творилось у Вити в душе. Но мне он ничего не говорил ни тогда, ни позже и вообще никогда в жизни не унизил меня ревностью и недоверием.

Однажды сотрудница пригласила его на день рождения.

Он собирался идти один. Я знала, что это неправильно, тоже на генном уровне, как и то, что мужика надо кормить, когда он приходит с работы, и кормить вкусно.

– Как это ты пойдёшь без меня?

– Но меня же одного пригласили.

– Позвони и скажи, что придёшь со мной.

– Это неудобно.

– Хорошо, иди один, и я поеду в гости. Так и будем жить, ты сам по себе, я сама по себе.

Он пошёл звонить. И тут я заметила, что у него несвежая рубашка.

– Ты можешь надеть свитер? Я сейчас постираю рубашку, вечером поглажу, будет чистая на работу.

– В свитере на день рождения? Как я не подумал, надо было захватить рубашки из Сокольников, когда я ездил за зубной щёткой. Завтра же после работы заберу бельё и рубашки.

Стол у виновницы торжества был небольшой, но сервирован с любовью. И закуски, и горячее, всё изысканно, и красивая женщина лет тридцати пяти, скромно одетая, принимает только нас.

Это был для неё очень важный день, ждала, готовилась.

Наверно, у себя на работе Витя был завидным женихом.

Я подумала – как хорошо, что он успел сказать мне всё до её дня рождения!

Он менял рубашки через день, я не успевала их стирать и гладить. Стала покупать новые. Имела право! Какое это было удовольствие – называть его размер, перебирать их на прилавке, выбирать, оплачивать!

В первую же стирку стёрла в кровь пальцы о его рифленые майки. Он пришёл с работы, посмотрел на бечёвки с бельём на кухне, поцеловал каждый мой пальчик и стал вытаскивать из всех карманов смятые десятки и пятёрки.

– Мы сейчас поедем и купим стиральную машину. Она стоит сто шестьдесят рублей, думаю, наберётся. Сколько у тебя?

– Тридцать девять, – ответила я, не открывая кошелёк.

Из магазина мы её выкатили сами, шофёр такси взял с нас последнюю десятку, и до зарплаты Витя брал с собой завтраки.

А в зарплату принёс ещё и премию целых триста рублей. Просто поразил моё воображение! Я никогда не держала в руках таких огромных денег, гонорар за книгу мне перечислили в сберкассу.

Витя был очень доволен. Он смотрел на моё растерянное лицо и улыбался.

– Это максимальная премия, больше у нас не бывает.

– И ты всегда будешь приносить такую кучу денег?

– Не знаю. Но, как правило.

– Ну, знаешь, на это можно прекрасно жить. Почему же у тебя одна пара брюк, один костюм, пять рубашек, рваные туфли и старое пальто, на которое страшно смотреть?

– Деньги всегда были нужны на более важные вещи и в семье, и у женщины, где я жил последнее время.

Как-то позвонил Саша, композитор, с которым мы работали после песни «Ходите чаще в гости к старикам» на радио. Он знал уже про Витю, но мы не виделись с моего приезда.

– Света, помнишь, ты показывала мне стихи – такая полоса, осенние дожди… Можешь привезти?

– Витя завезёт после работы.

– Витя? Хорошо, пора же нам познакомиться!

Через несколько дней прихожу к ним. Сашина тёща встречает меня в прихожей:

– Светочка, как вам повезло с мужем! Просто удивительно!

– А он считает, что ему со мной повезло по-крупному! – смеюсь я.

Саша написал песню. Он играет её, прикрыв глаза, произнося каждое слово трепетно, с нежностью.

Я и сейчас вижу его одухотворённое лицо и чуткие пальцы на клавишах…

ТАКАЯ ПОЛОСА

Такая полоса – осенние дожди,Такая полоса, что солнца и не жди,Такая полоса, что станешь у окна,И будто за окном четвёртая стена…А я-то всё ещё по-летнему живу,Ладони помнят ту упругую траву,Ещё в глазах светло и на душе тепло,Как будто ничего водой не унесло…Пустынно на лугах,Цветы с травой в стогах,А я ещё ношу вкус лета на губах,Пока твои глаза не скрыла, проходя,Тугая полоса осеннего дождя…

Утром в первую нашу субботу открыла глаза – Вити не было, место рядом со мной успело остыть от его горячего тела.

Я побежала босиком на кухню и так и застыла с халатом в руках. Он в одних трусиках сосредоточенно жарил гренки.

Весело гудел чайник. Зимнее солнце осторожно, с угла, наполняло кухню.

Я стояла и молчала, почему-то хотелось плакать…

– Не вставай, полежи ещё, сейчас будет завтрак в постель.

– Спасибо, но лучше за столом. Просто я не помню, чтобы кто-то в моей взрослой жизни готовил мне завтрак!

– Так будет каждый выходной. А сейчас мы идём подавать заявление в загс.

– Прямо сегодня?

– А что тянуть? Или ты передумала выходить за меня?

– Я уже вышла за тебя.

Мы подали заявление недалеко от Соломенной сторожки. Это была приятная процедура, нам все улыбались, а я почему-то чувствовала – это не всерьёз. Шестое чувство у меня безошибочно.

Но заявление давало право на поход в магазин для новобрачных, и мы пошли в тот же день. У нас была зарплата и премия!