Всё закончится на берегу Эльбы

Вначале Сандре показалось, что она ослышалась, потом она подумала, что Отто просто издевается. Вот только и тени улыбки на его напряженном лице она так и не заметил.

– При чём тут Хитлер? Ты уже девять лет только о нём и говоришь. Каждый вечер пятницы только и слышу - Хитлер-Хитлер. Может, хватит уже говорить о нём?

– Ты не поняла, Сандра, - обречённо произнёс Отто.
– Сегодня ему дали германское гражданство.

– И что?

– А то, что он устроил путч и собирался свергнуть власть, а она дала ему гражданство. Это неспроста, я знаю. За последний год я говорил со многими и узнал немало. Всё предрешено, Сандра, пьеса уже написана, актеры выбраны, осталось только сыграть спектакль. В этом году выборы президента, а скоро ещё будут выбирать и парламент.

– И что, - не скрывая скепсиса в голове, вопросила Сандра, - ты знаешь наперед, кто выиграет?

– Знаю, - уверенно ответил Отто.
– Хитлер и его национал-социалисты. Их во что бы то ни стало протащат во власть. Даже если национал-социалисты не наберут большинства мест в парламенте, президент теперь всё равно может назначить Хитлера канцлером. А может, он сам станет президентом. Тогда всё случится быстрее.

– Что случится?

– Будет война.

От одного этого слова внутри всё похолодело. Сандра слишком хорошо помнила, что такое война. Это крики и стоны, оторванные конечности и гной, мольбы о смерти и гниющая плоть. Но весь этот ужас кончился четырнадцать лет назад, и Сандра не желала, чтобы он вновь повторился.

– Нет, Отто, - дрогнувшим голосом произнесла она, - какая ещё война?

– Та, ради которой заморские магнаты вложили в национал-социалистов неимоверные деньги. Их партия - это партия войны, и только ради неё одной они должны прийти к власти. И когда это произойдёт, они выжмут из страны последние соки, чтобы вложить их в вооружение. И немцы будут воевать за чужие интересы в ущерб собственным. Помнишь, после Версаля нам запретили иметь армию, флот и артиллерию? А теперь всё это придётся восстанавливать. Это же колоссальные деньги. Что-то должно произойти, чтобы выплата репараций была остановлена.

– Подожди, Отто. Так с кем воевать?

– С Советской Россией.

– Нет, постой, у Германии и России нет общей границы.

– Значит будет. Великобритания найдёт способ. Ей нужно, чтобы Германия присоединила к себе хотя бы Чехословакию, а лучше Польшу. Может даже захватила их обе. А ещё нужны ресурсы, а их негде взять, кроме как на захваченных территориях. И людей, и продовольствие для них. Сгодится только дешевый рабский труд за еду, как сейчас это устроили власти в Америке. Может быть, будут вывозить всё зерно с Востока в Германию. Должен произойти невиданный грабеж и порабощение народов, чтобы осуществить их план.

Сандра слушала Отто и не могла понять, откуда он всё это взял. Уж не измена ли Лили и предательство друга так его подкосили, что он стал представлять будущее в столь мрачных тонах, и не для одного себя, а для всех окружающих?

– Отто, - с несвойственной для себя мягкостью произнесла она, - может тебе стоит успокоиться? Правда, на Лили ведь жизнь не заканчивается.

– Послушай Сандра, - не замечая её намёков, продолжал Отто, - ты же родилась в России и помнишь Великую войну. Не случись там революции, мы бы проиграли ещё в 1917 году. Ты должна знать о Наполеоне, о его русском походе. Всё в истории говорит, что воевать с Россией бесполезно. Сейчас у неё такие людские и природные ресурсы, что и не снилось всей Европе вместе взятой. И кое-кому за морем очень страшно. И они решили столкнуть Германию и Россию, чтобы погибли обе отступницы. Всё началось в Генуе в 1922 году. Тогда СССР показал, что не будет послушно лизать руки британцам, как это делал Ратенау. За десять лет этот принцип ни на грамм не изменился, а даже стал жестче. Будь сейчас в СССР у руля Троцкий, то в войне не было бы смысла. Он бы сдал все позиции добровольно, ради мировой революции, которую точно проиграл бы. Но Троцкий сейчас в Турции, а у власти Сталин. И с ним никто не может договориться.

– Это звучит дико, - честно призналась Сандра.
– Все твои прогнозы похожи на бессмыслицу. Какая война? Какие британцы? При чём тут СССР? Отто, может тебе надо просто передохнуть? Ты же последние полтора года не вылезал из командировок. Остановись, хватит уже писать о национал-социалистах, иначе ты потеряешь последнюю связь с реальностью.

– Знаешь, Сандра, - отстранённо произнёс он, - а я благодарен тебе за те слова о молотке и пальцах, правда. Ты была первая, кто мне это сказал. В последнее время я слышу подобное всё чаще.

– Тогда брось своё расследование, не публикуй статью.

– И что тогда? Программа войны осуществится вне зависимости, напишу я об этом или нет. Я просто хочу быть подальше отсюда, когда начнётся война. А она начнётся. И это не вопрос веры. Я просто это знаю. Вам бы тоже следовало уехать. Тебе, Даниэлю, Лили и профессору.

– Ты шутишь?
– опешила Сандра.
– Куда нам ехать? Проситься обратно в Россию?

– Нет же, - раздражённо бросил Отто, - подальше из Европы. Например, в Южную Америку. Я абсолютно серьёзен. Или вы вчетвером опять окажетесь в медико-санитарной службе при каком-нибудь полевом госпитале.
– Услышав бой часов, он тут же поднялся с места и направился к двери.
– Знаешь, мне уже пора идти. Попрощайся за меня с профессором. А Лили просто скажи, что я не смогу ей писать.

И Отто ушёл. Разговор оставил Сандре тяжёлые чувства и пищу для размышлений. Очень неутешительных размышлений.

Прошло два часа, прежде чем Лили и Даниэль вернулись домой. Весело смеясь, они вошли в гостиную, явно не ожидая застать там Сандру.

– Где были?
– как можно более безразличным тоном спросила она.

– О, ты дома?
– пораженно воскликнула Лили и тут же мило защебетала, - А мне просто нужно было на примерку в ателье, но было так скучно идти одной, и я попросила Даниэля меня проводить. А ты почему не на работе?

Но Сандра не стала отвечать. Она просто сказала:

– Отто приходил.

– Правда? Что он хотел?

Внимательно посмотрев на сестру, а потом на потупившего взор мужа Сандра ответила:

– Он передал, что уезжает.

– Опять? Не понимаю, как ему не надоедает мотаться по командировкам чуть ли не каждую неделю.

– Нет, Лили. Он уезжает из страны. Навсегда.

Вспоминая потухшие глаза Отто и беззаботное веселье, которому Лили и Даниэль предавались еще пару минут назад, Сандре очень захотелось вывалить на них всё, что накипело в душе за долгие годы и снять, наконец, с себя этот груз. Но она не решилась признаться Лили, что знает про неё с Даниэлем. И ему не решилась сказать, что Отто знает всё про него с Лили. Отто ведь просил передать совсем другое.

– Он сказал, что не сможет писать тебе, Лили.

На миг Сандре показалось, что сестру расстроила эта новость. Но тут же Лили развеяла все её сомнения.

– Значит, уехал?
– беззаботно переспросила она.

– И как я поняла, он не вернётся. Тебя, я вижу, это совсем не расстраивает?

– Нет, расстраивает, конечно. Но надо жить дальше. Правда?

С этими словами Лили удалилась в свою комнату, а Даниэль в безмолвии сидел напротив Сандры, украдкой на неё поглядывая, пока она не решилась сказать ему:

– А тебе Отто вообще ничего не захотел говорить, - и с этими словами она поспешила удалиться и запереться в спальне.

Её злила реакция Лили. Сандра ожидала от сестры хотя бы капельку сожаления, но её не было. Тень раскаяния она заметила лишь в глазах Даниэля. Видимо, он всё прекрасно понял, и ему было крайне стыдно перед другом детства. Сандре же было стыдно перед Отто за них обоих. Да, в последнее время она недолюбливала журналиста из-за его легкомысленного отношения к Лили. Вот только оказалось, что сестра относилась к Отто ещё небрежнее. Сандра пыталась понять, как можно за девять лет так очерстветь к любящему тебя человеку, но вовремя вспомнила, что они с Даниэлем и сами успели опостылеть друг другу за какие-то пять лет. Что поделать - в жизни случается всякое.