Всегда твой

— Тогда почему я чувствую, как твой твердый член упирается мне в живот? — она бросила вызов с самодовольной ухмылкой. — Кажется, он жаждет знакомства.

Я приближаю ее лицо к своему, не обращая внимания на то, что мой член становится еще тверже, когда она произносит слово «член».

— Даже легкий ветерок делает меня твердым, мне восемнадцать. Это не имеет к тебе никакого отношения.

Ее продолжающаяся ухмылка говорит о том, что она мне не верит.

— Ясно.

Я надавливаю на ее горло, чувствуя, как под моими пальцами учащается пульс. Ее дыхание сбивается, и этот звук смягчает мой гнев.

— Должно быть, я был недостаточно жесток с тобой в прошлый раз, если ты пытаешься заставить меня снова отшлепать тебя по заднице, особенно явившись сюда.

Я прижимаю ее к стене, но ей удается пролепетать.

— Мой отец сказал мне встретиться с ним здесь.

— Что? — спрашиваю я, отступая назад, удивление заставляет меня отпустить ее.

— Мои родители попросили меня приехать домой на выходные, но их не было дома, когда я приехала. Несколько минут назад отец прислал мне зловещее сообщение с просьбой встретиться с ним в кабинете твоего отца, вот почему я здесь.

К тому времени, как она заканчивает говорить, мои брови нахмурились.

— Я получил такое же сообщение от своего отца.

— Что происходит? — спрашивает она, и растерянность на ее лице отражает то, что я чувствую внутри.

Если это касается обеих наших семей, значит, это связано с какими-то делами, которые наши отцы ведут вместе, но я не знаю, почему для этого нужно присутствие каждого из нас.

— Полагаю, нам лучше это выяснить. — Я говорю, поворачиваюсь на пятках и иду к кабинету отца. Я слышу, как Сикс ускоряет шаг, стараясь не отстать от меня, когда я врываюсь в кабинет без стука.

Его кабинет — это большое помещение, разделенное на секции. Справа — зона отдыха с двумя диванами, стоящими друг напротив друга, и низким кофейным столиком, слева — бар с полным набором продуктов и зоной для приготовления коктейлей, а в завершение — собственно кабинет, расположенный на более возвышенном месте.

Мой отец расположился на одном из этих диванов, сидя напротив родителей Сикстайн.

Ее отец, Каллум, такой же массивный и внушительный, каким я его помню. Его руки лениво раскинуты на диване в позе, которая позволяет ему выглядеть совершенно расслабленным и доступным, небрежно скрывая тот факт, что он один из самых опасных людей в мире.

Его рука по-хозяйски перекинута через плечо жены, а взгляд обжигает ее щеку. Свою красоту Сикстайн получила от матери, Аделаиды, которая так же потрясающе выглядит, как и ее дочь. Ее рука лежит на его колене, а он рассеянно играет с кольцом на ее безымянном пальце.

Я не могу представить, что когда-нибудь буду настолько одержим своей женой.

Они оба поворачиваются, услышав, что я вошел, и встают, увидев за моей спиной Сикстайн.

— Ma cherie — дорогая, — говорит ее мама, направляясь к ней с яркой улыбкой и широко раскрытыми объятиями. — Tu m'as manque — я скучала по тебе. — Она целует обе щеки дочери, а затем заключает ее в теплые объятия и прижимает к себе на долгие мгновения.

— Coucou, Maman — Здравстуй, мама. Я тоже по тебе скучала. — Она говорит, переходя в объятия отца. — И по тебе, папа. Я так рада тебя видеть. — Она прижимается лицом к груди отца, а он целует ее в макушку, в то время как мы с отцом просто смотрим друг на друга. Никакого счастливого воссоединения для нас не произошло.

— Не то чтобы это воссоединение семьи не было захватывающим зрелищем, но какого хрена я здесь делаю? — я показываю на родителей Сикс. — Или еще лучший вопрос: какого хрена вы здесь делаете?

Глаза ее отца сужаются на меня.

— Тебе нужно следить за своим тоном.

— Мне не нужно ничего делать в моем доме, — говорю я с наглой улыбкой.

— Папа, — вклинивается между нами Сикс, заставляя его оторвать взгляд от меня и посмотреть на нее, — зачем ты попросил меня приехать сюда?

Он вздыхает в ответ на ее мягкий вопрос, берет свою жену за руку и садится обратно на диван, оставляя нас двоих стоять перед ними в неловком положении.

Я складываю руки на груди, ожидая, что он ответит ей. Судя по тому, как блестят его глаза, когда он смотрит на нее, она все еще его маленькая принцесса. Интересно, что с годами это не изменилось, потому что он всегда очень оберегал ее.

Когда мы с Астором играли с Сикс, я часто чувствовал, как его глаза впиваются в мою шею, его взгляд следовал исключительно за мной и анализировал меня, словно он чувствовал, что я полностью намерен однажды забрать ее у него.

Но это было в прошлом.

За то время, что мы стоим здесь, я перебрал сотни вариантов того, почему мой отец и ее родители могут находиться в одной комнате, но ни один из них не объясняет, почему мы здесь.

Отец Сикстайн протягивает руку в сторону моего отца, жестом предлагая ему говорить.

— Мы с Каллумом уже много лет вместе занимаемся бизнесом, — вклинивается мой отец, его голос зауряден и лишен эмоций, когда он говорит, — мы оба получили огромную выгоду от этого партнерства. Синдикат заработал кучу денег, работая через его легальный бизнес, а взамен наша сеть обеспечила ему мощный плацдарм в Европе, и в частности в Англии.

— Это здорово, — искренне говорит Сикс, хотя я слышу в ее голосе явное замешательство.

Я не могу винить ее за это, я все еще не понял, в чем тут дело.

Он продолжает.

— Пока мы едины и верны друг другу, у обоих наших бизнесов светлое будущее. Пока мы не предадим друг друга, как это часто бывает в нашем мире.

— Для этого нам нужно укрепить наш союз семейными узами, — говорит Каллум, глядя только на свою дочь. Его слова проникают в душу, и, когда он продолжает, его осеняет понимание. — Как это всегда делалось, — добавляет он, — через брак. В частности, ваш.

— Нет.

Я выпаливаю ответ в наступившей тишине, даже не дав новости дойти до Сикс. Она испуганно поворачивает голову в мою сторону.

— Нет, — повторяю я просто и безапелляционно.

— Погоди, что ты имеешь в виду, папа? — спрашивает Сикс, недоверчиво глядя на меня. — Ты говоришь, что хочешь, чтобы я вышла за него замуж?

Неверие и ужас в ее голосе при мысли о том, что она может выйти за меня замуж, только подстегивают гнев, который проникает в меня и затмевает все мои чувства.

— Я не женюсь на ней. — Я рычу на своего отца, полностью игнорируя ее семью.

Я скорее чувствую, чем вижу, как она вздрагивает от силы моих слов.