" Всехние" дети детского дома

А Надежда с легкой ностальгией вспомнила о своей внучке, которую также приучили к соске, и потом уже было трудно с кормлением материнской грудью, не хотела ее брать, ленилась девочка, как мама не старалась все наладить.

Женщина заметила, что воспоминание о прошлой - будущей жизни мелькнуло и пропало, оно уже не вызывало слезы, а лишь легкую грусть памяти о чем-то приятном и давно прошедшем.

Но тут стукнули в дверь, в дом вбежала девчушка - посыльная и протараторила, что Никите Дмитриевичу позвонили с вокзала и сообщили, что в связи с холодами расписание движения изменилось, завтра поезда не будет, ждут только сегодня к вечеру проходящий поезд на Москву.

И если они хотят на него успеть, то надо поторопиться, Никита Дмитриевич распорядился отвести их на вокзал вместе с отчетами и почтой, которую передадут в городе.

Проговорив все это на одном дыхании, она убежала - двигаться спокойно девчушка, видимо, не могла по определению.

Бабушка ахнула, засуетилась растерянно, запричитала, что еще ничего не готово, и еда не собрана, и Васька с отцом куда-то пропали. Пришлось Наде ее обнимать, успокаивать, что все они успеют, собраться совсем недолго, все будет в порядке.

А тут и мужчины пришли, они по дороге как раз встретили посыльную, которая и им сообщила все новости.

Вещи, действительно, были собраны быстро, дольше укладывали деревенские разносолы - сало, варенье в горшочке, сметану и творог, видно, кто-то угостил, солёные огурцы, капусту, отварную картошку, даже бутылке козьего молока пришлось искать место. И отдельно в большом узелке были завернуты обжигающе горячие пирожки и булочки, как раз успевшие испечься.

Короче, чемодан Васи стал не легче того, что был раньше, а все просьбы парня не класть столько всего, строго отметались бабушкой, да и Надя шепнула, чтобы он не спорил.

Она сунула ему в руку часть денег и показала на стол, чтобы он положил их на хозяйство. что тот и сделал, пока бабушка отвернулась.

И вот все одеты и укутаны, по русскому обычаю присели на дорогу. Вот в сени зашел мужчина, который должен был отвезти их на вокзал, забрал их чемодан, чтобы положить в сани, вот все несколько раз обнялись и расцеловались, вот уселись в сани, вот уже тронулись, а бабушка все украдкой крестила их дорогу, вытирая слезы, а отец кричал, чтобы приезжали еще раз, как смогут.

Надя тоже мысленно все никак не могла расстаться с этими людьми, так быстро ставшими ей родными. Да и Вася подтвердил ее мнение, шепнув:

– Ты моим понравилась, отец приказал, чтобы я тебя любил и берег, а то кто другой отобьет, такую замечательную. И бабАня одобрила - сказала, что ты "справная девушка", а ей, как ты поняла, не всякий угодит, - голос парня был очень довольный, он ведь тоже переживал, как примут родные его невесту.

– Я рада, правда, и они мне тоже очень понравились. И бабАня твоя не строгая вовсе, а очень душевная, просто не показывает этого всем, прячет в глубине души, - и девушка покрепче прижалась к парню.

Доехали быстро, Надя попросила парня, чтобы он заплатил мужчине. Тот стал отнекиваться, мол, "со своих не беру", на что Надя предложила на эти деньги как бы от нее купить гостинцев для его семьи.

А Вася, добавив еще денег, попросил приобрести для бабАни, якобы по ее просьбе, соли, сколько продадут. Мужчина был не глуп, кивнул с пониманием на слова парня и отправился в пристанционный магазин закупаться солью и на себя тоже, да и гостинцами заодно.

Пока Вася спорил на вокзале о чем-то с кассиром, видимо, добиваясь мест для них, девушка отошла в сторонку и вдруг услышала такую знакомую и любимую песню, какую никак не могли знать сейчас, если только... Если только ее не пел еще один попаданец:

Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,С ненаглядной певуньей в стогу ночевал…Что имел - потерял, что любил - не сберёг,Был я смел и удачлив, а счастья не знал.

Надя подошла к певцу поближе и увидела сидящего на скамейке мужчину лет сорока, плохо выбритого, худого, одетого в заплатанную телогрейку. Одна нога у него была поджата и заканчивалась от колена протезом. В руках у него был баян, на удивление тщательно ухоженный, видно, инструмент служил кормильцем для мужчины, и тот берег его и следил за своим другом.

Мужчина мельком взглянул на девушку и пробормотал про себя:

– Так, тут играть, здесь не играть, тут рыбу заворачивали, - и Надя окончательно убедилась, что он свой, из будущего - эту фразу могли знать только люди, видевшие известную сценку про певца и аккомпаниатора в исполнении Владимира Винокура и Леона Аганезова.

Подмигнув оторопевшей девушке, мужчина пропустил часть текста, который сейчас звучал бы провокационно, и продолжил:И носило меня, как осенний листок.Я менял города и менял имена,Надышался я пылью холодных дорог,Где не пахли цветы, не блестела луна.Зачеркнуть бы всю жизньи с начала начать,Прилететь к ненаглядной певунье моей!Да вот только узнает ли Родина-матьОдного из пропавших своих сыновей?

На этом баян внезапно оборвал свою мелодию, а мужчина наклонил голову, скрывая свое волнение. Но вот он резко поглядел на девушку и грубо спросил:

– Нравится? Плати тогда за песню!

Надя сунула ему какую-то банкноту и, волнуясь, спросила:

– А вот такую песню знаете?
– и запела потихоньку еще одну знаменитую песню Михаила Ножкина:

– Мы так давно, мы так давно не отдыхалиНам было просто не до отдыха с тобой.Мы пол - Европы по - пластунски пропахали,А завтра, завтра, наконец, последний бой.

Мужчина удивленно посмотрел на девушку, но также тихо подхватил вместе с нею:

Еще немного, еще чуть -чуть,Последний бой, он трудный самый,А я в Россию, домой хочу,Я так давно не видел маму.А я в Россию, домой хочу,Я так давно не видел маму.

– Ну и откуда ты эту песню знаешь, такая красивая?
– с волнением спросил мужчина.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что Вася по прежнему общается с кассиром, а больше никто на них внимание не обращает, она тихо ответила:

– Оттуда, откуда и вы. Я Надежда Кузнецова, попала сюда из двухтысячи двадцатого года, там пенсионерка, здесь учащаяся педучилища. И еще один попаданец есть, Володя, он в восемьдесят втором в Афгане погиб, здесь в тело пацана попал, мы случайно друг друга нашли, а, может, и не случайно. Так что третьим будете, - и она вопросительно посмотрела на мужчину, ожидая узнать и его историю.

– Зови Пал Палычем, или просто Палычем, меня все так кличут. А я попал сюда из девяносто четвертого года, там бизнес потихоньку мутил, как многие в те времена, да какие - то паханы меня и грохнули, в машине расстреляли, видно, кому - то я там дорогу перешел.

– Попал сюда в тридцать шестой год, в тело простого мужика. Того тут тоже стрельнули, видно, не в том месте и не в то время попался кому то под руку, вот и убрали, как свидетеля. А меня неведомые силы на его место и засунули, сам не понял, как.