Всеобщая история искусств. Искусство древнего мира и средних веков. Том 1

Весь образ жизни в греческих городах с их общительным, живым населением изменил сознание человека, пробудил в нем веру в свои силы, чувство красоты. Греки придавали особенное значение так называемой «пасифанес аретэ» — «видимой доблести» человека, проявляющейся в его облике и в прекрасных поступках. Из нее впоследствии выросло понятие добра и добродетели, представление о совершенной человеческой личности, человеческом идеале. Этот высокий идеал помогал грекам в их практической жизни. Греки уделяли большое внимание воспитанию человека-гражданина. В юношах еще в молодые годы сознательно развивались качества, приближавшие их к совершенству. Одной из главных черт этого греческого идеала было развитие всех физических и духовных способностей человека. В воспитании человека далеко не последнее место принадлежало искусству.

Искусство Греции было тесно связано с религией и мифом. Связь эта не ограничивалась тем, что зодчие строили здания, служившие храмами, скульпторы высекали изображения богов, живописцы иллюстрировали древние сказания. «Мифология, — говорит Маркс, — служила не только арсеналом, но и почвой греческого искусства» (Собр. соч., т. XII, ч. I, стр. 200–204). Греческое искусство не было простым переводом в словесную или графическую форму наперед придуманных мифов. Греческие поэты или ваятели развивали греческие сказания, в самом мифе содержались зерна художественного творчества.

Образы богов и героев в искусстве, вроде идеального мужа Зевса или юноши Аполлона, были наиболее полным воплощением того идеала, который складывался еще в древних сказаниях. Многие фантастические образы пришли в Грецию с Востока. Но греческие крылатые женщины, Ники, или наделенные туловищем человека кони, кентавры, в художественном отношении более убедительны, чем ассирийские крылатые быки, так как крылья Ник вырастают из их порывистого движения, кентавры — это зрительный образ всадника, слившегося с конем.

Многие греческие памятники долгое время сохраняли значение «апотропея», чудесного отвлечения зла. Этим объясняется их впечатляющая сила, их порою жестокая красота, остро врезывающаяся в восприятие. Но все же эта сила воздействия исходила от греческих произведений искусства благодаря их художественной образности, и в этом заключался залог всего дальнейшего развития искусства.

Греческое искусство создалось в условиях разделения труда. Но все же художники не составляли, как на Востоке, замкнутой касты, подчиненной духовной и светской власти. В Греции ясно выступает всенародный характер искусства. Недаром в позднем трактате «Государство афинян» говорится о том, что народ прогнал мастеров гимнастики и искусства, желая сам упражняться в этом деле. Конечно, в изобразительном искусстве это участие народа не могло приобрести такого широкого размаха, как в поэзии, музыке и гимнастике с их всенародными состязаниями и соревнованиями. Но все же греческие художники должны были чувствовать себя гораздо в большей степени выразителями широких народных слоев, чем подневольные мастера-ремесленники в стране фараонов.

Погребальное шествие. Вазовый рисунок геометрического стиля. 8 в. до н. э. Афины, Национальный Музей

В VII–VI веках до н. э. в греческой литературе происходит смена жанров. Эпическое повествование сменяется пышным расцветом лирики. Греческая лирика не похожа на лирику нового времени с ее преобладанием личных переживаний. Задача греческой лирики — это воспевание жизни в самых различных ее проявлениях. Но, в отличие от эпоса, в ней слышится голос поэта, он занимает по отношению к миру свое место, дает ему оценку, противопоставляет ему себя. Порою его песни носят фрагментарный характер отдельных, случайно брошенных реплик. В греческой лирике воспеваются шумные пиры и вкусные яства; при этом не оставляется без внимания живительная сила вина, прекрасные девушки, восхитительные юноши; воспеваются и бурные радости жизни, и жгучее безумство любви и опьянения, и здоровая сила, и остро ощущаемая в сердце печаль, и высокое благородство духа. Бурное, как молодое вино, восхищение изредка сменяется тихой и ясной созерцательностью, и тогда весь видимый мир — в улыбающиеся нивы, и синеющее глубокое море — исполняется особой одухотворенности. В годы жизнерадостной лирики Алкея и Сафо, Анакреона, Вакхилида и других поэтов греческое изобразительное искусство переживает свой первый расцвет.

Правда, и в Египте отдельные города имели каждый свои очаги искусства. Однако лишь в Греции местные школы приобретают вполне законченное единство, выражают отдельные грани греческого гения, закономерность его становления. Сохраняя свое единство, греческое искусство VII–VI веков до н. э. распадается на три главные школы: ионийскую, дорическую и аттическую.

Ионийская школа развивается в греческих колониях на малоазийском побережье. Здесь едва ли не сильнее, чем на материке, выступают все своеобразные черты греческой культуры: деятельная торговая жизнь, свободное развитие демократии, философские школы. Но ионийские греки жили в постоянном соседстве с Востоком. Персидский монарх простирал свои владения до греческих колоний. Ионийская школа служила долгое время проводником восточных влияний. Здесь в VII–VI веках до н. э. складывается особое направление в искусстве, черпавшее свои главные мотивы из восточных памятников, и этим объясняется их высокая декоративная культура. Но порождения восточной фантазии, страшилища и сфинксы, претворяются ионийскими вазописцами в изящные художественные образы.

Ионийской школе были знакомы поиски величественных форм: древний храм Артемиды Эфесской славился своими огромными размерами. Но особенно ясно выступало своеобразие ионийского направления в пристрастии к нарядности, к изяществу. В Малой Азии имели большое распространение храмы с двойным рядом колонн; здесь возникла стройная колонна и капитель с завитками, в которой восточный растительный мотив приобретает особую грацию. Эта грация стала первым шагом к выражению женственности, человечности; ионийская скульптура ставила себе задачей передачу движения, изменчивого и одухотворенного; она придавала большое значение игре светотени. В вазописи ионийской школы развивается радостная повествовательность. Здесь получили свою обработку гомеровские поэмы.

Дорическая школа Пелопоннеса дает картину полной противоположности. Она развивалась в Аргосе, в Спарте, отчасти отразилась на Крите и на других островах. Здесь дольше удерживается аристократический строй, военные семьи сохраняют жизненные устои своих далеких предков, пришедших завоевателями в этот край. Воинственный дух пелопоннесской знати выразил в своих песнях Тиртей. Пелопоннесской дорической школе незнакомо очарование ионийской, зато ее серьезность, суровость, истовость должны были предохранить греков от беззаботно-поверхностного любования жизнью.

Дорический стиль в архитектуре отличается строгой простотой своих форм, скудностью украшений, нетерпимостью к восточной роскоши. Пелопоннеская скульптура создает образ коренастого атлета с развитой мускулатурой. В стороне от пелопоннеской школы, но в таком же контрасте к ионической, развивается школа Бэотии. Бэотийский земледелец упорным трудом обрабатывал землю, шел за впряженным в плуг быком, не ведая легкой наживы смелых ионийских мореплавателей. Суровая проза жизни ясно проявляется в поэмах Гесиода с его глубоким чувством, нравственной чистотой, привязанностью к труду. Радостное воображение Гомера сменяется у него трезвым, даже прозаическим отношением к жизни, уверенностью, что все светлое отошло в область преданий. В бэотийских расписных таблетках и рельефах чаще, чем в ионийской школе, проскальзывают бытовые мотивы; в них меньше занимательного мифа, но зато метко переданы жизнь ремесленников и полевые работы.

Аттика в этот древнейший период была в художественном отношении менее самостоятельна и плодотворна. Правда, тираны Писистратиды в VI веке до н. э. уделяли много внимания искусству, строили и воздвигали памятники. Под давлением Востока сюда приезжают ионийские мастера, и таким образом ионийские влияния смешались с местными материковыми традициями. Богиня аттической школы VII века, хранящаяся в Берлинском музее, неуклюжая, угрюмая, коренастая, с ее тяжелыми складками одежды, конечно, уступает прославленным ионийским девушкам с их мягко струящимися складками одежды, волнами волос, кокетливыми улыбками и ямочками на щеках. Но Аттика сыграла огромную роль в собирании сил, которое было нужно и для борьбы с восточной деспотией, и для формирования греческого искусства. Дорическая суровость соединялась здесь с ионийской просветленной одухотворенностью. В этом соединении ионийской и материковой традиций был залог дальнейшего развития. Это было не простое сочетание, а настоящий творческий синтез. В этом было историческое призвание аттической школы.

Первоначальный расцвет греческого искусства был ознаменован сложением самостоятельного типа храма, так называемого периптера. Дом божества, видимо, развился из дома человека, жилого помещения царского дворца, так называемого мегарона. Уже в Тиринфе перед мегароном имелись небольшие сени, образованные двумя выступающими стенами с водруженными между ними колоннами. Древнейшие храмы сходного типа называются храмами в антах. Прошло много времени, прежде чем анты отпали; перед храмами стали ставить четыре колонны или по четыре колонны с передней и задней стороны. В тех случаях, когда колонны со всех сторон окружают здание, мы имеем дело с типом так называемого храма-периптера (ср. стр. 146). Вряд ли развитие протекало последовательно, как развитие организма из простейшей клетки путем постепенного ее усложнения. Возможно, что ему содействовали отдельные, случайные удачи строителей. Но, видимо, в возникновении колоннады немаловажную роль сыграла строительная необходимость применения деревянных столбов для предохранения глиняных стен от осадков.