Вслед за тенью. Книга вторая

Мы смотрели друг другу в глаза: он — с лёгким прищуром, я — снова в ожидании того, что он продолжит развивать свою мысль. Но он замолк и вскоре мне стало ясно, что развивать ее он не собирался.

Глава 10 Конфуз

— Вы тогда сказали: «Я решу эту проблему». Решили? — спросила я. И, заметив, что он не понимает, уточнила: — С париком, я имею в виду.

Он задумался ненадолго и медленно кивнул.

— Как?

— Обесцветил волосы.

— Зачем?

— Это нужно было для дела.

— Для создания образа?

— Да. — односложность его ответов ясно давала понять, что он не хочет развивать эту тему. Но я все же решилась спросить:

— А как часто вам приходится менять внешность?

— По необходимости… Как думаешь построить беседу с дедом? — резко перевел он тему.

— Да всё пройдет стандартно: получу очередную порцию нравоучений, выслушаю и приму к сведению. Хорошо, что это случится не сегодня. Надо будет Николая Николаевича попросить не сообщать дедушке о том, что он увидит.

— А что он увидит?

— Мое расцарапанное лицо. И дубленку, — вздохнув, объяснила я.

— Это мелочи.

— Вряд ли дедушка воспримет это именно так…

— То есть и Николай… Николаевич пляшет под твою дудку? Забавно…

— Что значит «пляшет под мою дудку»?

— Значит, и его ты прогибаешь под свои интересы. Как деда.

— Не понимаю, о чем вы толкуете…

— Всё ты понимаешь… Только, когда будешь давить на Серова, учти: если Громову не перед кем отчитываться, кроме как перед самим собой, то Николай Николаевич по долгу службы обязан доложить своему работодателю о любом подозрительном нюансе, связанным с объектом его охраны.

— К чему вы это?

— К тому, что ты собираешься предложить Серову нарушить должностную инструкцию.

— Ну почему сразу нарушить? Просто чуть-чуть от нее отойти…

— Это одно и то же.

— И потом… насколько мне известно, объект его охраны — наш дом, так что он ничем не рискует.

— Ошибаешься. Не только. В обязанности Серова входит охранять прежде всего домочадцев.

— Это всего лишь вопрос трактовки… А откуда вы знаете фамилию Николая Николаевича? Я ее не называла.

На меня посмотрели, как на несмышлёное дитя. И помолчав, ответили:

— Согласен, вопрос трактовки. Но внесу поправку: вопрос верной трактовки.

— А вы зануда, скажу я вам! Если дед узнает об этих самых «подозрительных нюансах», то вмиг посадит меня под домашний арест. А это не входит в мои планы.

— А что входит? — поинтересовался мой, ставший задумчивым собеседник.

— Не важно… Ладно… В мои планы входит жить своей жизнью, вот и всё. А с чего вы решили, что я «прогибаю» деда под свои интересы?

— Сужу по фактам… Попытка прогнуть номер раз: твоя летняя поездка за город. Вполне успешная, стоит заметить… Далее была предпринята попытка номер два: переезд в общежитие. И снова успех, Миледи!

— Вы и об этом знаете?

— Не задавай вопросов по-глупому.

— Почему по-глупому?

— Правильнее было бы спросить: «Откуда вы об этом знаете?» Тогда была бы возможность отследить источник моей информации.

— Не факт. Вряд ли бы вы им поделились.

— Верно, — плутовская усмешка озарила лицо моего дотошного визави. — Но в этот раз, полагаю, твои козни с сокрытием информации не пройдут.

— Почему?

— Делаю ставку на то, что сегодня Громов явится сюда собственной персоной.

— С чего бы это? Нет, это не входит в его планы. И потом: откуда вам знать?

— Знаком с ним много лет, значит, могу просчитать старого лиса… На пару ходов вперед, уж точно…

— Нет. Он не обещал приезжать. Всего лишь спросил: «К которому часу прислать Николая?»

— Громов никогда надолго не оставляет объект без личного контроля.

— Объект?

— Объект своего внимания. В данном случае — тебя.

— Ну знаете…

— Уже много лет он воспринимает тебя исключительно как объект опеки, девочка. Со всеми вытекающими. Для тебя это новость?

— Объект опеки… Никогда не думала об этом в подобном ключе… И потом: я уже полгода, как совершеннолетняя!

— Приму к сведению… Но для твоего деда это ровным счетом ничего не значит. Ты для него объект перманентной опеки. Была таковой, таковой и останешься.

— Нельзя ли как-то попроще?

— А что непонятно? Перманентной — значит: пожизненной. Вне зависимости от того, насколько старше и самостоятельнее ты станешь с годами. Громов — особый тип личности. Упертый. Настырный. Контролирующий всё и вся. И по большому счету — бескомпромиссный. За редким исключением. Вижу, тебе не по нраву то, что я говорю.

— А кому понравится, что он будет пожизненно сидеть на крючке? Вот вам бы понравилось?

— Нет. Но советую смириться с этим и не тратить времени на бессмысленную борьбу. Лучше найди способ мирно с ним сосуществовать.

— Как?

— Ты стала отстаивать свои интересы, и он делает вид, что под них прогибается. Но долго так не будет. Пружина не может сжиматься вечно. Пережмешь пружину — узнаешь деда с новой стороны.

— Это с какой же?

— Он может быть беспощадным. Твоя мать однажды в этом убедилась.

— В чем убедилась? Не говорите загад…

— Я сказал по этому вопросу всё, что планировал, — перебил меня Кирилл Андреевич. И добавил: — Научись добиваться своего деликатно, чтобы не задевать его гордое эго. Не дави на него.

— Вопрос в том, как это сделать…

— Разыгрывай партию так, чтобы он полагал, что инициатива исходит не от тебя, а от него самого.

— Легче сказать, чем сделать…

— Старайся. После одного печального случая у твоей матери это отлично стало получаться.

— Какого случая?

— Я просто дал совет, а решать тебе, — негромко известили меня, не потрудившись ответить на вопрос.

— Обожаете читать нравоучения? Точно ментальный двойник деда…

— Не имею такой привычки. В данном случае сделал исключение. Так во сколько придёт машина?

— В 20.00

— Отлично! Есть время для беседы.

— О чем еще будем беседовать?

— На разные темы, — неопределенно ответили мне, продолжая разглядывать, как игрушку с сюрпризом… Или как неведомую зверушку. А я задумалась о том, что еще он хочет у меня выпытать.