"вспоротый живот кубанской креолки."
Шрифт:
Голос сержанта МакКоуна был слышен издалека. Он явно "продирал с песочком" своих подчинённых за какие-то упущения, замеченные им при сегодняшней стрельбе, и Паладин решил не мешать воспитательному процессу. Просто остановился недалеко - послушать… а там было, что послушать. "Выкормыши краснозадой обезьяны, не отличающие ствол от казенника", по сравнению с другими высказываниями Эндрю, звучали как простая констатация факта. Двенадцать человек, расчёты обеих орудий, стояли перед ним навытяжку, опасаясь лишний раз вздохнуть. Когда же все новые словосочетания у сержанта закончились и он начал повторяться, Киборг, со вздохом, решил, наконец, прервать экзекуцию…
– Подойдите сюда, пожалуйста, мистер МакКоун…
– Слушаюсь,
– А, вот вы где, сэр, - выбрал как раз этот момент для своего появления Лэм.
– На скорлупке всё в порядке, даже палубу не замочило…
– Сеньор Киборг, в деревне… - ненамного отстал от него Рамирес, - …разрушено две хижины и убита свинья! Рыбаки удрали в лес и ещё не вернулись…
– Сэр! Батарея выпустила по восемь снарядов на орудие, сэр! Попаданий в цель не отмечено, сэр!
– Эндрю чётко доложил и добавил, уже тише.
– Но я очень надеюсь, что хотя бы парочкой гранат, но мы её достали, сэр…
Больше всего сейчас Паладину хотелось сесть где-нибудь в уголочке, чтобы ему никто не мешал и, по выражению Капитана, "заняться углублённым полнопрофильным самоокапыванием", но… он оказался, здесь и сейчас, старшим командиром - надо было соответствовать… или, по крайней мере, делать вид…
– Значит, потерь у нас нет… Свинья не в счёт! А теперь вы, мистер Айронпост, и вы, мистер МакКоун - морской пехотинец и артиллерист - выскажете нам свои догадки о том, что это был за корабль, чей и, главное… Какого чёрта ему здесь надо было! Для охоты на свиней обычно не используются восьмидюймовки…
Два сержанта (одному звание присвоили только вчера, другой - на днях должен был получить лейтенантские погоны) переглянулись. Судя по всему, никаких догадок на этот счёт ни у одного из них просто не было…
19.04.1898 …там же… (через несколько часов, на рассвете)
Таможенное судно Соединенных Штатов "Ниагара" беспомощно дрейфовало по течению. Снаряд с крейсера, который все на её борту считали испанским, попал прямо в паровую машину. Теперь корабль тащило к неизвестному берегу - далеко от точки высадки. Утешало только то, что по берегу крейсер тоже стрелял, а значит, там могли быть свои. Но там могли быть и испанцы! Как сказал "полковник" повстанцев Манчес Санчес Доминго Плалио - "Добивают тех, кто уцелел после огня крейсера!". Теперь его люди, вооружившись винтовками Ремингтона, которые, вместе с двумя пушками Гочкиса, динамитом, патронами и перевозила "Ниагара", напряженно всматривались в ночную тьму. Так как на борту добровольцев было почти двести человек - было кому всматриваться. Тем не менее, первый лейтенант Лав Мозес Смит, капитан "Ниагары", глядел в сторону берега не менее напряжено…
Но, особо долго - не понапрягаешься. Течение было не слишком сильным, так что корабль подтащило к берегу только уже на рассвете… и прямо к какой-то прибрежной деревушке - убогому собранию хижин и навесов. Могло бы пронести и мимо, но этому мешал идущий в море, под прямым углом к берегу, длинный причал. На "Ниагаре", когда разглядели его сквозь испарения и неясную полумглу, даже обрадовались - не надо будет при высадке и разгрузке прыгать в воду, судно не налетит на риф, не сядет на мель и вообще - в посёлке могли оказаться свои люди, через которых можно будет послать весточку о сложившейся ситуации. Но, тем не менее - там могли оказаться и испанские солдаты. Или герильеро - что было бы ещё хуже. На всякий случай Плалио велел своим людям - без приказа не стрелять, но - быть наготове…
Причал убогой
прибрежной деревушки выглядел всё-таки не настолько убого, как она сама. С одной стороны - как раз с той, куда течение тащило "Ниагару", возле него покачивался на волнах с десяток разнообразных лодок. С противоположной, почти у самого берега - виднелся сквозь утреннюю туманную дымку силуэт парового катера. По причалу неторопливо прохаживался высокий, худой человек в военной форме, но явно - не испанской, что уже радовало. Форма показалась лейтенанту Смиту знакомой, но вот только - где и когда он её видел? Неизвестный что-то говорил работающим на палубе катера людям, но ни слова, ни даже язык разобрать было пока невозможно. Тут вдруг от причала послышался крик - кто-то там показывал рукой в сторону "Ниагары". Военный резко обернулся, что-то сказал, и с катера передали большой жестяной рупор. Он поднёс его ко рту и… короче, если убрать непечатные выражения, то получалось примерно следующее:– Кто… вы… такие… и какого… здесь… делаете?!
Кричал он по-английски, и в его речи звучал явный британский акцент! Лейтенант переглянулся с "полковником" Плалио, тот, на всякий случай, держал человека на прицеле, и ответил, тоже в рупор:
– Таможенное судно САСШ "Ниагара". Говорит командир - первый лейтенант Смит! А вы кто такой?!
– Прошу прощения, сэр! Сержант Айронпост, сэр! Морская пехота Её Величества! Что таможенное судно САСШ делает на Багамах, сэр?!
Последние слова сержанта вызвали у Смита настоящий шок. Он не мог поверить своим ушам! Но… британский акцент и, главное - форма! Лав Мозес вспомнил, где её видел - в альбоме "Мундиры Флотов", еще, когда учился! Плалио, судя по тому, как он раскрыл рот от удивления и, даже - опустил винтовку, был шокирован не меньше, чем он сам. Морской пехотинец тем временем продолжал:
– Это вы устроили сегодняшний ночной кавардак, сэр?! Если так, то вам придётся сначала заплатить старой Мэгги за её свинью, а потом выслушать всё, что думает об этом полковник, сэр! И боюсь то, что он скажет - вам очень не понравится! Некоторых его слов не знаю даже я - а я их знаю довольно много!
– Это не мы! Это испанский крейсер!
– Смит, очнувшись от слова "полковник", немедленно поспешил оправдаться.
– По нам он тоже стрелял!
Сержант, обратив, наконец, внимание на развороченную корму "Ниагары", выдал развёрнутую характеристику Испании и испанцев - вообще, а крейсера и его капитана, который "путает север с югом, а остров Шиз-бич с островом Куба" - в частности. Под конец он упомянул о Папе Римском.
– Что ты орёшь, Лэм?! Я только недавно смог заснуть! Если тебе опять захотелось посетить гауптвахту - просто скажи мне, а не ори!
На сцене появился новый персонаж. В его национальности сомневаться не стоило. Ну, кто ещё наденет в тропиках килт и боннет - кроме шотландца? Кителя на нём не было - только белая рубашка, и звание определить было невозможно. Но сержант тут же поспешил это исправить:
– Прошу прощения, лейтенант МакКоун, сэр! Оказывается, по нам ночью стрелял испанский крейсер, сэр! Это - тоже пострадавшие, сэр! Американский таможенник и его командир лейтенант Смит, сэр!
Говоря всё это, он ткнул рупором в сторону "Ниагары" и лейтенант перевёл свой взгляд на неё, особенно внимательно оглядев разбитую корму…
– Ладно, тогда я пойду, доложу полковнику, кажется, он ещё не ложился, - пожав плечами после осмотра, сказал он.
– А ты пока заведи им буксирный конец, а не то смотри - они же нам сейчас все лодки подавят!
– Слушаюсь, сэр, - козырнул сержант и начал распоряжаться. По его команде два солдата, судя по их коричневой коже и форме (шаровары и безрукавки) - из какого-то туземного подразделения, сели в лодку и, приняв конец толстого каната, погребли к дрейфующей "Ниагаре". Ещё нескольким десяткам таких же он, показывая руками для ясности, начал что-то объяснять…