Встреча (сборник)
Шрифт:
– Вижу, Нюра, вижу. Ещё вижу, не нашла ли ты себе кавалера там?
Обе – и Нюра, и Клава – залились звонким смехом.
– Да ты садись, садись, мы тебе такое расскажем! Конечно же, я нашла!
И опять хором – ха-ха-ха.
– Теперь уж рассказывай, кого ты себе нашла?
– Значит так. Борька-то умер, царство ему небесное, пусть земля ему будет пухом, – рассказывает Нюра, – Надо получить свидетельство о смерти. Поехала в райцентр в собес. Ехать не ближний свет: на электричке два часа, да пешком пять километров. А дороги сейчас, знаешь, какие: песок, земля, глина – всё перемешано. Еле добралась. Пока по всем
– А почему так мало?
– А он ничейный, ему ж только пятьдесят лет было. Не пенсионер и нигде не работал, жил на мамину пенсию. Всё пропивал, и жизнь свою пропил. Слушай, Оль, дальше. Время идёт, уже сумерки. Да электричку опять ждать. Уже совсем вечер. А от электрички ещё пять километров, я уже тебе говорила по какой дороге топать. Села в электричку. Рядом со мной сел такой симпатичный мужик, хорошо одет, приятный. Я ему и говорю:
– Как же я добираться буду в такую темноту и телефон с собой не взяла. Так бы брату позвонила.
А он мне:
– Доедем до станции, я рядом живу, от меня позвоните. Не дозвонитесь, у меня переночуете.
– И ты что, согласилась?
– А что мне делать прикажешь? Темнотища, грязь. Так вот, зашли к нему, шубу сняла, он стал свой сотовый искать. Я присела на маленький стульчик, и взгляд мой попал под кровать. Смотрю – и глазам не верю: под кроватью здоровенный топор лежит, вот такой, топорищем задвинут вовнутрь. Меня прямо затрясло всю, и холодным потом покрылась. Я его спрашиваю:
– А что это у Вас топор под кроватью лежит? Вы что, дрова колете?
– Да, дрова колю, – ответил он, – а сам продолжает искать свой сотовый.
– Господи, ты, Нюра, похоже нарвалась! Телефон-то он нашёл?
– Нашёл. Я позвонила брату Кольке, он обещал встретить, и я пошла. А перед уходом он дал мне свой номер телефона и записал мой сотовый.
– Зачем ты ему дала? Вдруг маньяк какой! С топором под кроватью!
– Меня до сих пор трясёт, как только вспомню этот топор и то своё состояние. Да ты слушай дальше. Седьмого марта он звонит – поздравил с женским праздником и восьмого приглашает в гости. Я, конечно, отказалась, вспомнив про страшный топор, тем более ко мне должна подруга приехать на праздники. Он сказал:
– Ну тогда в Москве встретимся.
– Не вздумай ему адрес дать!
– Да ты что? Нет, конечно.
– А если позвонит, у него же твой номер есть?
– Скажу, что ко мне мой друг вернулся и живёт у меня.
Клава весь это разговор сопровождала своим тихим подхихикиваньем, неторопливо покуривая, потягивая пиво, и закончила со смехом:
– Вот и нашла она себе кавалера!
И опять обе – ха-ха-ха!
– С вами, мои девочки, не соскучишься!
Я уходила под их дружный смех.
14.03.08
За жизнь
Нюра и Клава часто делают косметический ремонт в своей квартире. К празднику женщин 8 Марта они обновили обои и побелили потолки. Зайдёшь к ним – чистота и порядок. И очень красиво. У Нюры пропал талант дизайнера. Вообще-то она специалист по проектированию электронных плат. Когда проектный институт, где она работала, закрыли, то пришлось выживать, как можешь. Она нанялась в частный магазин продавцом.
Работа была по её характеру.Она очень бойкая, смелая, и палец ей в рот не клади – откусит. И хорошо, что она такая. В трудное время перестройки это ей очень помогло выжить и поддержать всю свою родню и близкую подругу, которая была выброшена по работе и брошена мужем с малым дитём на руках. Если б не Нюра, она бы с голоду пропала. Да Нюра-то и в магазин пошла работать, чтобы не ходить самой с протянутой рукой и своим помочь. Тогда, в те годы, она не думала о своих талантах. Выдержать, выстоять и поддержать – это было для неё самым главным. Но уже тогда, в магазине, директор отмечал её умение красиво оформить витрину и ставил в пример остальным продавцам.
Сейчас, когда отработала своё, можно подумать и посмотреть на себя. А что бы ещё смогла в жизни? И вдруг совсем неожиданно в ней проснулся этот дизайнер. Они с сестрой Клавой прежде жили в коммуналке, и потому особенно красотой в квартире не было возможности заниматься. Но Нюра вышивала всегда: и крестиком, и художественной гладью. Так, для души, просто нравилось это занятие. И вязала всем и всё.
А потом их дом расселили, и они получили хорошую двухкомнатную квартиру. Вот тут и началось. Даже цветы она расставит так, что каждый смотрит на тебя и улыбается. Обои подбирает по настроению своему и по времени года. В общем, всё на своих местах и в лучшем виде.
Себя они с Клавой тоже не забывают. Смотришь – опять новая кофточка, новая красивая женственная курточка. Покупают на распродаже. Пенсионерки. Но хило выглядеть не хотят. Причёска в порядке всегда. Идут по улице, как девочки, без головного убора, в мягкой меховой курточке и, если уж только, капюшон кокетливо накинут. Любо на них смотреть.
Они из деревни забрали свою маму, которой девяносто лет. Мама уже ссутулилась сильно. Но голос такой молодой и мысли хорошие. Любит рассказывать о своих трудовых подвигах: как работала в колхозе, сколько медалей и орденов у неё, как дом строила, как деньги на дом зарабатывала. Они уже всё это слышали и не один раз.
– Мама, – говорит Нюра, – да мы уже всё это знаем.
– Нюра, – вступается Клава за маму, – пусть мама говорит, пришёл новый человек, ей хочется рассказать.
Очень трогательно это слышать.
Как-то пошли они на рынок.
– Девочки, далёко ли Вы?
– На рынок. Мама хочет кисточку винограда, знаешь, такого крупного. Говорит: Хочу и всё! Вот пошли покупать.
Ремонт закончили к 8 марта. Праздник. Зашла их поздравить. Купила цветы, звоню. Открывают дверь, а там у них гости, шум, песни.
– Оля пришла к нам, – радостно встречают.
Обцеловали, разобнимали, и, конечно, – к столу.
На столе – своё угощение, свои выращенные овощи, салаты, всякие вкусные блюда. Мама сидит за столом в самом центре. И подруга со всем своим семейством: новым мужем, сыном, снохой. Они уже хорошо приняли за праздник.
– Оля, пей, ну не можешь, тогда всё равно, чуть-чуть! Это же наш праздник!
В магнитофоне кассета, поёт Надежда Кадышева, их любимая певица. Они хором подпевают.
Всё однажды кончается,
Как случайный роман.
Не печалься, красавица,
Всё обман, всё обман.
Бабье лето растаяло
Журавлиной строкой.
Было счастье нечаянным,
Как костёр над рекой.