Встречи во мраке (Сборник)

— Я поставил, сэр.

— Выходите из коридора и закройте за собой дверь. Погромче хлопните ею, чтобы я мог слышать.

— Ваша сдача, сэр. Вы должны получить обратно пятнадцать долларов.

— Оставьте сдачу себе. Но я хочу услышать, как вы закроете дверь в коридоре.

Только после того открыл он дверь.

Она проснулась. Незнакомые звуки чужого города достигли ее ушей. Она открыла глаза — это было инстинктивное движение. Мрак окружал ее.

Уличный шум, который она слышала, звучал металлически, хрупко. Должно быть, на улице холодно. По грохоту моторов и скрипу тормозов можно было сделать вывод, что окружающая местность была холмистая. Воздух был свежий, живительный. Он . возбуждал энергию, способствовал деятельности человека. Это была идеальная среда для большого города.

Этот большой город был Сан-Франциско, Итак, она познакомилась с Сан-Франциско; возможно, даже не хуже других зрячих. Прохладно, холмисто, свежо.

— Аллен? — тихо позвала она.— Аллен, ты здесь, возле меня?

Ответа не было.

Это немного испугало ее: она была одна в комнате в ,чужом городе. Но она быстро пришла в себя. Он может вернуться в любой момент, он не мог далеко уйти. Он не может так с ней поступить. Она доверяла ему.

Она нашла свой халат на спинке кровати в ногах, надела его и встала. Затем ногами поискала свои домашние туфли.

Потом начала осторожно обследовать комнату.

Натолкнувшись на дверь, она открыла ее. Снаружи слышался шум: это была входная дверь. Она быстро закрыла ее. Затем нашла дверцу шкафа и рукой нащупала рукав его пальто. Наконец она наткнулась на третью дверь: ее палец скользнул по холодному зеркальному стеклу.

Она предположила, что это должен быть душ, но не стала заходить туда. Это мало чего могло бы ей дать. Здесь все было не как дома, где она знала каждый водяной кран.

Она начала одеваться.

Повернулся ключ, и открылась входная дверь.

— Уже встала, любимая? — спросил он.

Кто-то зашел вместе с ним. Она это ясно почувствовала. Быстро отвернувшись, она повернулась к ним спиной. Он настойчиво внушал ей по-возможности никому не давать заметить, что она ничего не видит. Если посторонние люди узнают о ее слепоте, то ее гораздо легче будет найти.

— Поставьте его там наверх,— сказал он.— Спасибо. Остальное я сделаю сам.

Звякнула монета, дверь закрылась. Они были одни.

— Можешь повернуться, Марти. Он ушел.

Она подошла к нему, и он ее обнял.

— Я принес тебе кофе. Он стоит там, на маленьком столике. Идем!

Они сели. Он протянул ей чашку и сахар. Она услышала, как щелкнула зажигалка, и почувствовала запах дыма его сигареты.

— Я взял билеты,— он понизил голос,— на пароход. Нам не следует здесь долго задерживаться. Сюда ежедневно прибывают всевозможные поезда. Будет лучше, если мы покинем континент. Этот пароход выходит в море в среду утром, но я так устроил, что мы можем уже сегодня вечером, между девятью и десятью, прийти на борт. До наступления темноты мы побудем здесь, в отеле. Наши визы я заказал по телеграфу. Они только что прибыли. В течение дня сюда придет врач, чтобы сделать нам прививку от холеры. Ты не боишься этого?

— Нет, если ты будешь поблизости,— смело сказала она.

Он взял ее за руку.

— Мартина,— сказал он,— я хочу на тебе жениться, когда все это будет позади и мы будем в безопасности. На этот раз ты согласишься? Уже так много лет наша жизнь проходила даром. Луиза не будет препятствовать этому. Она не очень привязана ко мне.

— Да,— тихо ответила она.— На этот раз я тоже хочу этого. Теперь я согласна.— И затем добавила: — Если я останусь жива.

— Конечно, ты будешь жива,— быстро сказал он.— Хотя бы мне пришлось увезти тебя на самый край света. Я никогда не допущу, чтобы кто-нибудь причинил тебе вред.

Около трех часов зазвонил телефон. Они оба испугались. Он помедлил немного, затем взял трубку.

— Хелло? — спросил он, потом прислушался и вздохнул с облегчением.— Ну конечно,— сказал он и положил трубку.

— Врач сейчас придет сюда,— сообщил он ей.

Они стали ожидать, оба очень нервничали.

Когда, наконец, постучали в дверь, она сделала пару торопливых шагов, нашла кресло и упала в него, крепко ухватившись за его ручки.

— Знает он про меня? — поинтересовалась она.—Ты ему сказал?

— Должен был сказать, иначе он не пришел бы. Мы должны были прийти к нему на прием.

Дверь открылась.

— Очень жаль, что я заставил вас ждать,— раздался звучный голос.— Я перепутал этажи.

Она услышала, как Верд резко вздохнул.

— Ах... но вы не тот, кого я ждал.

— Я пришел в качестве заместителя доктора Конроя. К сожалению, он не смог освободиться. Знаете, так занят приемом пациентов! Уйма работы,

Верд промолчал.

Незнакомец, должно быть, заметил смущение на его лице. Он продолжал теперь формальным тоном:

— В отношении прививок я такой же специалист, как и доктор Конрой. Хотите взглянуть на мое врачебное удостоверение? Вот, пожалуйста.

Затем прибавил укоризненно:

— Вы знаете, мы, как правило, не делаем прививок на дому. Только при особых обстоятельствах, как в вашем случае, мы можем сделать исключение.

— Я знаю и ценю это,— ответил Верд, переводя разговор на другую тему.— Прошу вас перейти к делу, доктор.

Дверь закрылась. Было слышно, как кто-то сел в кожаное кресло.

— Это дама, о которой идет речь?

Она еще сильнее вцепилась в ручки кресла.

— Да, доктор. Это моя жена.

— Добрый день,— приветствовала она его и взглянула в ту сторону, откуда доносился его голос.

— Могу ли я где-нибудь помыть руки? — спросил врач.

Верд показал ему ванную, затем подошел к Мартине. Он положил ей руку на плечо и прижал к себе, словно хотел придать ей мужества.

— Все хорошо,— прошептала она.— Я не боюсь. Действительно не боюсь.

Врач вернулся из ванной. Верд отошел от нее.

— Я хочу, чтобы вы сначала сделали прививку мне, доктор.

Он обнажил свою руку.

— Как вам угодно,— ответил врач.— Лично я считаю, что мы не должны заставлять ждать вашу жену.

Она не знала, сделал ли Верд какой-либо жест или же кивнул в знак согласия, но только почувствовала, что оба мужчины оказались возле нее.

— Дай мне руку, любимая,— тихо проговорил Верд.

Рукав ее платья был засучен, она ощутила прикосновение к коже холодной влажной ваты, затем непродолжительную колющую боль. Потом снова прикоснулась холодная влажная вата.