Встречи во мраке (Сборник)

— Я хочу подкраситься. Это заставит меня сидеть и сконцентрировать свой взгляд на одной точке, На зеркале.

В дверь постучали.

— А ты в самом деле сумеешь обращаться с косметикой? Ты ничего не перепутаешь? Не допустишь фальши?

— Я знаю на память все банки и карандаши. Кроме того, все равно мужчины не обращают особого внимания на такие дела.

Постучали вторично, на этот раз настойчиво.

— Не бойся, любимый. Я не покину тебя.

Затем она вдруг крикнула измененным голосом:

— Любимый! Кто-то стучится в дверь! Открой, пожалуйста!

Дверь открылась. Она глубоко вздохнула, обратила свой взор в непроглядную тьму, которую представляло для нее зеркало, и начала тщательно подкрашивать губы.

— Мистер Брейер?— спросил высокий мужской голос.

— Да?

— Очень жаль, что мы вам помешали. Мы из полиции Гонолулу. Проверяем всех пассажиров.

— Входите,— сказал Аллен.

Дверь закрылась, послышались шаги,

— Пожалуйста, садитесь.

Два стула были передвинуты.

Низкий голос донесся со второго стула:

— Вы мистер и миссис Брейер?

— Да.

— Вы вошли на борт в Сан-Франциско?

— Да.

— Куда направляетесь?

— Сначала в Йокохаму. Оттуда хотели...

Вдруг наступила тишина. Они уставились на нее. Она начала подкрашивать себе ресницы.

— Сигареты? — предложил Аллен.

Она не дала им ответить,

— Но, любимый, зачем же ты предлагаешь сигареты курящему трубку?

Аллен удивленно поднял брови.

— Откуда ты знаешь...

— Я вижу мундштук его трубки в грудном кармане.

И продолжала беспечно, будто действительно видела американца в зеркале:

— Вы, вероятно, недавно сюда прибыли, не так ли? Ваша кожа, кажется, еще не привыкла к здешнему солнцу. Жара здесь почти невыносимая,

Аллен тихо откашлялся.

— Видите, вашему коллеге не приходится вытирать шею. Вы должны так же, как он, носить белое. И какой же яркий галстук он носит! Я говорю, так всегда: яркое солнце — яркие галстуки.

Она услышала, как оба мужчины вдруг встали.

— Пойдем,— пробормотал гаваец.— Мы только потеряем здесь время.

Аллен проводил их до двери.

— Вы ищите кого-нибудь конкретно? — спросил он их.

— Да. Одну слепую женщину. Нам поручено задержать ее. Для ее же собственной безопасности.

Она услышала, как оба мужчины ушли.

Аллен захлопал в ладоши.

— Ты сыграла великолепную комедию, любимая,— восторженно похвалил он ее.

Немного позже для полной уверенности он вышел ненадолго на разведку.

— Они отбыли,— сообщил он, вернувшись.— Пятьдесят минут назад они сошли на берег.— Затем добавил: — Они оставили одного полицейского на борту. Я встретился с ним, когда возвращался. Он стоит на посту в конце коридора. Поразительно.

В пять часов вечера пароход двинулся в ход. Мартина снова услышала приглушенный шум машин. Началось равномерное покачивание, подул свежий бриз.

Когда Аллен позже снова вышел на палубу, полицейский исчез.

Была полночь. Море было гладкое, как зеркало.

Они сидели в полутьме рядом и держались за руки. Они ждали напряженно, неподвижно, затаив дыхание.

Они погасили в каюте все лампочки. Только свет луны, проникавший через иллюминатор, скудно освещал помещение.

— Сколько времени?— со страхом поинтересовалась она.

— Одиннадцать часов пятьдесят восемь минут. Имей еще немного терпения.

— А теперь?

— Еще не совсем. Одиннадцать пятьдесят девять. Осталась всего одна минута. Не волнуйся.

Их сердца бились в такт с часами.

Он отпустил ее руку и поднес к глазам светящийся циферблат.

— А теперь? — спросила она,

— Да, теперь.

Сначала он говорил совсем тихо, потом громче, а под конец громко воскликнул:

— Теперь, теперь, ТЕПЕРЬ!

Они оба вскочили.

— Двенадцать часов! Полночь! Первое июня! Срок истек. Он пропустил время. Марти, Марти, ты слышишь? Мы в безопасности! Мы выиграли! Выиграли!

Он обошел обе комнатки каюты, включил везде лампочки. Каюта осветилась ярким светом.

Они обнялись и поцеловались. Он достал кубик льда, который тайком припас для этого момента, на тот случай, если она доживет. Они снова поцеловались. Он открыл бутылку шампанского и наполнил два бокала. Она улыбнулась и подняла бокал за здоровье. Потом снова улыбнулась и еще раз поцеловала его.

— За нашу жизнь!

— За нашу прекрасную жизнь!

Он снова наполнил бокалы. Она тихо заплакала. От радости, от счастья.

— Мы живем! Мы празднуем вдвоем, в полной тишине! Мы празднуем нашу жизнь!

Она протянула к нему руки:

— Потанцуй со мной, любимый!

Со следующего дня началась эта жизнь. Казалось, весь мир принадлежит им одним. Больше не надо запирать дверей, не надо паролей, шепота и всяких предосторожностей. Они были целый день на палубе, с восхода солнца до позднего вечера. Только обедали в столовой. Ома, как и все женщины, надела темные солнечные очки. Никто не мог догадаться, что она слепая.

Лишь с наступлением сумерек вернулась она к себе в каюту переодеться к ужину. Капитан предложил ей сесть за своим столом. По этому случаю Аллен купил ей вечернее платье в корабельном магазине.

Она радовалась как ребенок. Положила коробку с платьем к себе на кровать и крепко прижала к себе. Она не хотела открыть ее при Аллене, а пожелала предстать перед ним уже совсем одетая.

— Я выпью в баре один мартини, пока ты переодеваешься. Тебя это устраивает?

— Примерно через полчаса я буду готова. Тогда ты можешь прийти.

Он нежно поцеловал ее. Она ждала, когда он уйдет. Она услышала, как он повернул ключ в замке. «Вероятно, по привычке»,— подумала она. Правда, в этом уже нет необходимости, но лишняя предосторожность не помешает.