Встречи во мраке (Сборник)
Шрифт:
Принадлежа к сильным мира сего, она никак не могла спастись от всевидящего ока прессы.
Настойчивость Эллери в расследовании странных и запутанных обстоятельств, сопутствовавших смерти Эбигейл Доорн, его мастерские манипуляции с людьми, участвовавшими в этой истории —знаменитыми, богатыми и просто известными,— и сделанные им удивительные открытия весьма ощутимо увеличили престиж старого инспектора и, разумеется, укрепили репутацию самого Эллери как неофициального консультанта полиции по особо сложным делам. Пожалуйста, имейте в виду, что история о тайне голландского башмака целиком правдива, за исключением измененных фамилий
В этом загадочном деле Эллери, бесспорно, в полной мере продемонстрировал блестящие возможности своего ума. Даже запутанные расследования преступления в Монте-Филд и французского убийства не позволили ему в такой степени проявить свой удивительный интеллект. Я убежден, что ни в жизни, ни в литературе еще не было ума, способного к столь яркому дедуктивному мышлению, проникновению в глубины психологии преступника..
Желаю вам получить удовольствие от чтения.
Дж. Дж. Мак-К.
Нью-Йорк, май 1931 года.
Действующие лица
Э б и г е й л Д о о р и — миллионерша
Г у л ь д а Д о о р н — ее дочь, наследница
Г е н д р и к Д о о р н — брат Эбигейл, «паршивая овца»
С а р а Ф у л л е р — компаньонка
Д о к т о р Ф р э н с и с Д ж е н н и — главный хирург
Д о к т о р Л у ц и у с Д а н н и н г — диагност
Э д и т Д а н н и н г — его дочь, социолог
Д о к т о р Ф л о р е н с П е н н и н и — акушерка
Д о к т о р Д ж о н М и н ч е н — главный врач
Д о к т о р А р т у р Л е с л и — хирург
Д о к т о р Р о б е р т Г о л д — молодой врач, живущий при больнице
Д о к т о р Э д у а р д Б а й е р с — анестезиолог
Л ю с и л ь П р а й с — медсестра
Г р е й с О б е р м а н — медсестра
М о р и ц К н а й з е л л — ученый
Д ж е й м с П э р а д а й с — управляющий
А й з е к К о б б — швейцар
Ф и л и п п М о р х а у с — адвокат
М а й к л К ь ю д е й к — рэкетир -
Т о м а с С у а н с о н — таинственная личность
М а л ы ш У и л л и, Д ж о Я щ е р и ц а, К у с а к а —- телохранители
Г а р р и Б р и с т о л — дворецкий леди Эбигейл
П и т Х а р п е р — журналист
Г е н р и С э м п с о н — окружной прокурор
Т и м о т и К р о н н — ассистент окружного прокурора
Д о к т о р С э м ю э л П р а у т и — полицейский врач
Т о м а с В е л и — детектив-сержант
Л е й т е н а н т Р и т ч — детектив полицейского участка
Х е с с, Ф л и н т, Р и т т е р, П и г г о т т, Д ж о н с о н — сотрудники сыскной полиции.
И н с п е к т о р Р и ч а р д К в и н — инспектор полиции
Э л л е р и К в и н — психолог, писатель
Часть I
Рассказ двух башмаков
Есть только два детектива, к которым я, руководствуясь собственным опытом сыщика, испытываю глубокую симпатию... преодолевающую барьеры пространства и времени... Эти двое представляют собой странный контраст фантастики и реальности. Первый заслужил славу на страницах книг; второй же —сын настоящего полисмена.„ Разумеется, я говорю о мистере Шерлоке Холмсе с Бейкер-стрит в Лондоне и о мистере
Эллери Квине с 87-й Западной улицы в Нью-Йорке.Глава 1
Операция
Второе «я» инспектора Ричарда Квина, резко контрастировавшее с его обычной практичностью и быстротой действий, часто побуждало его пускаться в дидактические рассуждения на тему криминологии. Как правило, эти поучения были адресованы его сыну и партнеру в расследовании преступлений, Эллери Квину, в те моменты, когда они сидели в своей гостиной у камина в полном одиночестве, если не считать цыгана Джуны—их слуги, скользящего бесшумно, словно привидение.
— Наиболее важны первые пять минут,—сурово изрекал старый инспектор,—хорошенько это запомни (это была его излюбленная тема).
— Первые пять минут могут спасти тебя от кучи неприятностей.— И Эллери, которого с детства пичкали детективными советами, бурчал в ответ что-то неразборчивое, посасывал трубку и, уставившись на огонь, размышлял, часто ли сыщикам так везет, что они оказываются на месте преступления в течение трехсот секунд после вызова?
После этого он облекал свое сомнение в словесную форму, и инспектор соглашался, печально кивнув: «Да, такая удача случается не слишком часто. Ко времени, когда детективы прибывают на место преступления, следов обычно почти не остается, и им приходится принимать все меры, чтобы как-то компенсировать подобную несправедливость судьбы».
«Джуна, подай мне мой табак!» — этим требованием Квин старший обычно заканчивал подобные тирады.
Эллери Квин был фаталистом не более, чем детерминистом, прагматистом или реалистом. Его единственным компромиссом с «измами» и «легиями» была слепая вера в могущество интеллекта, которая в различные эпохи имела разные названия. И здесь суждения Эллери резко расходились с фундаментальным профессионализмом инспектора Квина. Он презирал институт полицейских осведомителей как нечто умаляющее значение подлинного логического мышления, он пренебрежительно относился к полицейским методам расследования с их грубой ограниченностью и формализмом.
«Я согласен с Кантом в том,— любил повторять Эллери,— что чистый разум превыше всего. Ибо, что может постигнуть один ум, то может понять и другой».
Это была квинтэссенция его философии. Но во время расследования убийства Эбигейл Доорн Эллери был очень близок к тому, чтобы отречься от своей веры. Возможно, впервые за всю его карьеру его охватило сомнение. Сомнение не в своей философии, которая постоянно оправдывала себя, а в способности своего ума разгадать то, что задумал другой ум. Конечно, Эллери не страдал от избытка скромности.
«Я, как Декарт и Фихте, высоко оцениваю свою голову»,— часто говорил он.
Однако на сей раз в путанице событий, окружавших убийство Доорн, он позабыл о судьбе — этом беспокойном и бесцеремонном нарушителе всех привычных устоев,
Эллери размышлял о преступлении в то ясное, холодное утро в понедельник в январе 192... года, шагая по тихой улице в Восточном районе. На нем было тяжелое и длинное черное пальто с поясом, отблески солнечных лучей играли на стеклах его пенсне, трость постукивала по высушенному морозом тротуару.