Встречи во мраке (Сборник)

— Простите, доктор,—сказал он,— но, несмотря на все уважение к вашему профессиональному опыту, я намерен лично произвести операцию. Вели, дайте ваш перочинный нож.

С помощью ножа Эллери приподнял оба кончика пластыря. Один кончик был сильно зазубрен. Потянув за уголок, он смог отодрать пластырь.

— Он еще влажный,— удовлетворенно заметил Эллери.— Это подтверждает мою мысль... Вели, скорее конверт! Ты заметил, папа, что пластырь наклеили в явной спешке? Этот краешек даже не прилип к поверхности, а ведь пластырь очень крепкий.— Положив полоску пластыря в конверт, Эллери сунул его во внутренний карман пиджака.

Снова склонившись над столом, он аккуратно связал вместе оба порванных кусочка шнурка, стараясь не укоротить его ни на миллиметр.

— Не нужно быть чародеем,— улыбнулся Эллери, повернувшись к инспектору,— чтобы увидеть, что если связать оба куска, то шнурка все равно не хватит, чтобы завязать ботинок. Отсюда и пластырь, за который мы должны благодарить безымянного фабриканта шнурков.

— Ну и что, Эллери? — осведомился инспектор.— Не вижу, что тебя здесь могло так развеселить.

— Уверяю вас, сэр, что моя веселость еще никогда не имела под собой больших оснований,— усмехнулся Эллери.— Предположим, в самый неподходящий момент у тебя порвется шнурок и ты убедишься, что, связав пор-

ванные концы, ты настолько укоротишь его, что завязать ботинок будет невозможно. Что же ты сделаешь?

— Ну,— инспектор потянул себя за седой ус.— Я бы его как-нибудь удлинил, как и сделал наш убийца. Но что из этого?

— Это действенное средство возбудило мой живейший интерес.

Детектив Пигготт кашлянул, явно пытаясь привлечь внимание.

— В чем дело? — с раздражением обернулся инспектор Квин.

Пигготт покраснел.

— Я кое-что заметил,— робко сказал он.— Куда подевались язычки от этих ботинок?

Эллери внезапно рассмеялся. Пигготт с обидой посмотрел на него, но его подозрения оказались напрасными.

— Пигготт,— сказал Эллери, протирая пенсне,— вы заслуживаете солидного повышения жалованья.

— Что такое? — Инспектор начал злиться.— Ты что, смеешься надо мной?

Эллери скорчил гримасу.

— Взгляни сюда,— начал он.— Помимо шнурка, стоит обратить внимание и на таинственное исчезновение язычков, которое станет важным моментом в расследовании. Где же они? Когда я осматривал ботинок, то обнаружил вот это!

Схватив туфлю, он засунул палец далеко внутрь, под носок, и не без усилий извлек спрятанный язычок.

— Вот он,— продолжал Эллери.— Обратите внимание, как туго он был прижат к верху туфли. И до тех пор, пока не появится более многообещающая теория...

Он осмотрел и левый ботинок. Язычок был так же загнут и спрятан внутрь.

— Странно,— пробормотал инспектор Квин.— Вы уверены, Риттер, что не трогали этих туфель?

— Пусть Джонсон вам подтвердит,— обиженно ответил Риттер.

Эллери, погрузившись в размышления, отсутствующим взглядом смотрел на инспектора и Риттера, Отвер-. нувшись от стола, он задумчиво кивнул.

— Доктор Дженни,— внезапно позвал он.

Хирург открыл глаза.

— Ну?

— Обувь какого размера вы носите?

Дженни инстинктивно бросил быстрый взгляд на свои парусиновые туфли, на вид точные дубликаты туфель, лежащих на столе.

— Очевидно, мне повезло? — спросил он и внезапно вскочил, словно попрыгунчик.— Все еще идете по горячему следу? — проворчал он, подойдя к Эллери и глядя ему в глаза.— Ну, Квин, на сей раз вы промахнулись. Я ношу размер 6,5.

— Довольно маленький размер,— задумчиво промолвил Эллери.— Но эти туфли еще меньше... Они только шестого размера.

— В самом деле,— вмешался инспектор.— Но...

— Погоди! — улыбнулся Эллери.— Ты не можешь себе представить, как я доволен, выяснив, что убийца носил эти туфли... И мое удовлетворение, доктор, должно немного обрадовать и вас... Риттер, где вы нашли эту одежду?

— Она лежала на полу в телефонной будке на пересечении южного и восточного коридоров.

— Так! — Эллери немного подумал.— Доктор Дженни, вы видели кусочек пластыря, который я снял с этого ботинка? Здесь у вас используется такой же пластырь?

— Разумеется. Ну и что же? Он используется практически в каждом госпитале.

— Не могу сказать, что это меня сильно разочаровало,— заметил Эллери.— Было бы слишком ожидать, что... Конечно, доктор, ни один из этих предметов вам не принадлежит?

Дженни развел руками.

— А какая мне будет польза, если я отвечу вам «да» или «нет»? Вроде бы это не мое. Но я должен посмотреть у себя в шкафу, чтобы убедиться.

— Но шапочка и маска могут быть вашими, верно?

— Они могут быть чьими угодно! — Дженни рванул тугой воротник своего халата.— Вы же видели, что халат и брюки мне велики — так что это был просто неуклюжий маскарад. И я уверен, что туфли тоже не мои.

— А я в этом не так уверен,— воинственно заявил инспектор.— По крайней мере, у вас нёт никаких доказательств.

— Есть, папа,— мягко возразил Эллери.— Взгляни,

Он перевернул ботинки и указал на каучуковые каблуки. Оии были очень стерты.— Это доказывало, что туфли носили достаточно долго. На правом ботинке каблук был сильнее стоптан с правой стороны, на левом — с левой.

— Обрати внимание,— продолжал Эллери, приложив туфли одну к другой,— что оба каблука стерты почти одинаково.

Взгляд инспектора скользнул по левой ноге маленького хирурга. Дженни опирался на правую ногу.

— Доктор Дженни прав,—закончил Эллери.— Это не его ботинки! 

Глава 11 Допрос

Методичная и организованная натура доктора Минчена получала удар за ударом в течение этого сумбурного утра. В его госпитале царил кавардак. Врачи сновали по коридорам, курили, пренебрегая всеми установленными правилами, и оживленно обсуждали сегодняшнее убийство. Женский контингент также, очевидно, решил, что трагедия подорвала все устои: девушки весело перешептывались между собой до тех пор, пока шокированные их поведением старшие сестры не водворили их назад в палаты.

Здание было переполнено детективами и полисменами. Минчен, нахмурившись, с трудом пробивал себе дорогу сквозь группы людей, заполнивших, коридоры, пока не добрался до двери; ведущей в приемную операционного зала, куда его впустил жующий табак детектив.

Быстрым взглядом Минчен окинул комнату. Побледневший доктор Дженни, продолжал отбиваться от нападавшего на него инспектора Квина, на лице которого было написано раздражение, смешанное с растерянностью; Эллери Квин стоял у стола на колесиках, рассматривая белую парусиновую туфлю; несколько сыщиков молча наблюдали за происходящим.