Вся правда о слове "Навсегда"

– Боже милостивый, - пробормотала она, проводя рукой по щеке, - я видела это миллион раз, но мне все не надоест. Честное слово, никогда.

– Да ладно вам, - я взглянула на Монику, которая кивнула, подтверждая слова сестры. – Это же Уэс!

– Точно, - Кристи вернулась к зеркалу. – В смысле, есть не так уж много плюсов жизни на окраине, но это один из них.

Я покачала головой и снова села на кровать. Моника опять зажгла сигарету и стала стряхивать пепел за окно.

– Так это и есть причина, по которой ты так тяжела на подъем сегодня? – спросила Кристи, глядя на мое отражение. Она прошла к двери и тихонько выглянула, чтобы посмотреть, как там Стелла. Часом ранее она начинала дремать у телевизора, а сейчас, судя по всему, полностью погрузилась в сон.

– Ты о чем?

– О нашем Уэсли. Я в курсе, что между вами, ребята, есть что-то такое, - она помахала рукой в воздухе, - эта ваша игра или что там у вас…

– Это называется дружбой, - кивнула я. – И нет, между нами ничего нет. Я же говорила, у меня временный разрыв, и я не ищу себе временного парня.

– Зачем же временный, если есть Уэс? – весело поинтересовалась Кристи.

– Все совсем не так. У него ведь тоже есть отношения сейчас, так что ничего странного… - глаза Кисти расширились, и я замолчала.

– О боже мой! – она поднесла руку ко рту. – Я поняла!

– Что ты поняла?

Подруга не ответила, вместо чего опустилась на пол и стала искать что-то под кроватью. Я удивленно взглянула на Монику, на та лишь пожала плечами. Кристи подняла голову.

– Вы с Уэсом, - победоносно воскликнула она, - прямо как здесь! – она встала, в ее руках была книга. На обложке был нарисован привлекательный мужчина в одежде пирата, и симпатичная женщина, прижимающаяся к его широкой груди. Название книги было пропечатано красивыми курсивными буквами: «Запретные». На заднем плане было фото необитаемого острова, в море маячили очертания корабля.

– Мы пираты? – скептически поинтересовалась я. Кристи постучала ногтем по названию.

– Эта история, - сказала она, игнорируя мою шутку, - о людях, которые не могут быть вместе из-за разных обстоятельств. Но на самом деле их непреодолимо тянет друг к другу, и они вынуждены скрывать свою страсть от окружающих. Понимаешь, о чем я?

– Ты только выдумала это.

– Нет, - Кристи покачала головой, абсолютно уверенная в своей правоте. – Это и есть рассказ. И он очень напоминает мне вас с Уэсом. Вы не можете быть вместе, но это именно то, чего вы хотите. А нам в этом вы не признаетесь, потому что должны хранить это в секрете.

Я закатила глаза, а Моника выдала свое «Хм-м», словно в словах Кристи действительно был смысл. Подруга положила книгу на кровать и села рядом.

– Должна признать, - задумчиво сказала она, - что тайная любовь куда лучше настоящей. Она, знаешь, просто идеальна.

– Ничто не идеально, - повторила я машинально.

– Ничто не является настоящим, - парировала она. – Но, пока что-то тайное не стало реальным, тебе не нужно беспокоиться о том, как оно закончится. Перед тобой лишь неограниченные возможности.
– Она вздохнула точно так же, как вздыхала, глядя на Уэса, пробегающего под окнами: с какой-то тоской и тайной надеждой. – Так романтично! Неудивительно, что ты не хочешь идти никуда с Шерманом.

– С Шерманом?

– Ну да. Друг Джона и Крейга. Он приехал из Шривпорта.

– Шерман из Шривпорта? Это парень, которого вы хотите мне навязать?

– Нельзя судить о книге по обложке! – возмутилась Кристи. Я прищурилась на «Запретных», и подруга тяжело вздохнула. – Ты знаешь, о чем я. Шерман вполне может оказаться очень милым.

– Разумеется. Но я не заинтересована.

– Разумеется, - передразнила меня Кристи. – Еще бы ты была заинтересована, когда у тебя есть сексуальный, непостижимый пират, без которого ты не можешь прожить ни минуты.

– Ты о чем вообще?

– Ладно, забудь, - она отмахнулась и зашла в ванную комнату, со стуком закрыв за собой дверь. Я посмотрела на Монику. Выражение на ее лице понять снова было невозможно.

– Шерман, - произносить это вслух было странно. – Из Шривпорта.

– Даже не начинай? – подсказала Моника.

– Точно.

Закончилось все тем, что в десять пятнадцать, когда Джон, Крейг и Шерман из Шривпорта остановили свою машину напротив дома Стеллы, я последовала за Кристи и Моникой на улицу. Стелла не шевельнулась в своем кресле перед экраном, когда Моника аккуратно закрывала дверь за нами. Парень, сидевший рядом с водителем, вылез из машины, чтобы поприветствовать ее, а Кристи помахала парню, сидевшему за рулем. Мне, очевидно, оставался тот, кто сидел на заднем сиденье, однако его лица я разглядеть не могла.

– Последний шанс передумать, - заметила Кристи, понизив голос.

– Извини, - покачала я головой. – Может, как-нибудь в другой раз.

Подруга разочарованно покачала головой.

– Будешь плакать, да будет поздно, - пожала она мне руку на прощание, затем села в машину. – Позвони мне завтра.

– Конечно.

– Берегись Шермана, - усмехнулся парень за рулем, улыбаясь ей. – Он уже начал веселиться. Но ты не переживай.

– О, - приподняла бровь Кристи, мельком взглянув на меня. Я скептически посмотрела на нее в ответ. Она пожала плечами, признавая мою правоту, и закрыла за собой дверь. Машина отъехала, оставляя меня одну в саду Стеллы. Я уже собиралась направиться к свой машине, но передумала. Бросив свою сумочку в открытое окно автомобиля, я вернулась в сад. Мне давно хотелось обойти его и полюбоваться на все цветы, пусть даже и в свете тусклого, быстро темнеющего неба.

Сад казался таким живым сейчас. Цветы, от ярких белых лепестков до густо-зеленых стеблей, казалось, дышали и переговаривались между собой. Я пошла по дорожке мимо аккуратно подстриженных кустов ежевики, вдыхая аромат цинний, петуний и роз. Взошла луна, и я видела дорожку, крышу дома, очертания яблонь и… что-то, переливающееся металлическим блеском. Подойдя ближе, я поняла, что стою перед скульптурой, сделанной, очевидно, Уэсом. Но она была не похожа на все остальные, и вот я разглядела, чем: волосы изображенной женщины были сделаны из тонких металлических стержней, и каждый их них был хитро сплетен с другими, так что копна прядей напоминала диковинный орнамент цветов. Разглядывая фигуру, я решила, что это, должно быть, Стелла – все в ней было таким же одухотворенным и устремленным ввысль, но в то же время и доброжелательным, как и в бабушке Моники и Кристи.

– Мейси?

Вот это попалась – так попалась! Величайшее «Попалась!» за все времена. Я подскочила на месте, завопив от неожиданности, едва не потеряла равновесие и чуть не свалилась в розовые кусты, а затем, наконец, разглядела Уэса.

– О, - я попыталась успокоить дыхание, судорожно сглатывая, - о боже мой!

– Ничего себе. Ты почти оглушила меня, - он стоял на дорожке возле меня, засунув руки в карманы. На этот раз на нем была футболка.

– Да потому что это ты довел меня до такого! Что ты тут делаешь? Шпионишь в темноте?

– Не шпионю. Я звал тебя несколько раз за последние пять минут, но ты не отзывалась.

– Я не слышала, - скрестила я руки на груди. – Ты подкрался и напугал меня. Вот это ты сделал, да.

– Нет, - медленно повторил он, словно объяснял мне сложную задачу по тригонометрии, - я бежал вон там и увидел, как ты кладешь сумочку в машину. Я позвал тебя, но ты не услышала.

Я опустила взгляд. Подул ветер, и цветы за спиной Уэса наклонились в одну, затем в другую сторону. Подняв голову, я увидела, как прутики волос статуи тоже зашевелились под дуновением ветра, раздался тихий перезвон. Мы с Уэсом слушали его, глядя на скульптуру, пока ветер снова не стих.