Вторая единственная

— Издеваетесь? — девушка хлопает пушистыми ресничками и прямит спину, выставиввперёд твёрдую четвёрочку. — Я волчица.

— Простите. Сложно определить, когда вы в человеческой ипостаси. Заполните, пожалуйста, — отдаю ей бумаги. — Я пока внесу информацию в электронную форму. Ваш человеческий паспорт, будьте добры.

Волчица нервно ищет документ в сумочке и с раздражением швыряет его на стол. Очень замечательно — дубль два. Хорошо, что у меня иммунитет к чужим психозам.

Спустя полчаса моей кропотливой работы и пыхтения волчицы всё заполнено. Аллилуйя!

— Всё? — она смотрит на меня с плохо скрываемым презрением.

— Всё, — не убираю с лица дежурную улыбку.

— Тогда дайте мне мазь, — протягивает раскрытую ладонь, торопит наманекюренными пальчиками.

Глянь какая шустрая! Мазь ей вынь да положь.

— Какую мазь? — делаю вид, что не понимаю.

— Девушка, вы точно специалист? — волчица кривится. — Или уборщица? — фыркает. — Мне нужна мазь, чтобы избавиться от метки, — сдёргивает с плечика блузку, демонстрируя клеймо.

Что, правда? Я и не знала. С — сарказм.

— Вашему истинному придёт уведомление. По почте, — спокойно объясняю быстрой и дерзкой. — Он должен будет явиться к нам в десятидневный срок, чтобы заполнить документы. Только после этого вы сможете получить порцию мази для сведения метки.

— А что, раньше никак? — волчица таращит глаза.

— Как. Приходите вместе с истинным, сделаем всё за час.

— А давайте я заполню документы за него? — она снова бросает короткий взгляд в окно. — Он ждёт внизу, в машине. Я отнесу ему на подпись и вернусь. Оттиск лапы подойдёт?

Всё интереснее и интереснее! Если её мужик внизу в машине, то почему он не поднялся сюда? И почему оттиск лапы, а не подпись? Подозрительно.

— Нет, не пойдёт, — качаю головой.

— Чёрт с тобой… — шепчет волчица на конкретном нерве, но держит себя в руках. — Сколько вы хотите за срочность? — вынимает кошелёк из сумки.

Э-э! Не надо мне тут этого! Возьму взятку — и вылечу с работы. Мои мысли об увольнении не настолько материальны.

— Вам придётся обеспечить безбедную старость не только мне, но и моим детям. А я пока даже не знаю, сколько их будет, — пытаюсь отшутиться.

Волчица свирепеет. Взвыв — она запрыгивает на стол и берёт меня за грудки. Радужка в её глазах становится жёлтой — процесс обращения запущен. Ой…

— Мазь гони! — рычит. — А то я тебе глотку перегрызу!

У меня сейчас только один вопрос: где, чёрт возьми, Вова?!

— Жанна, да? — вспоминаю имя, которое видела в паспорте. — Я вам искренне не советую убивать меня, — стараюсь держать спокойствие. — Это подсудное дело, — дрожащий голос выдаёт меня с потрохами.

Ещё немного, и потроха окажутся под столом! Порвёт меня Жанна, как Тузик грелку.

— Мазь давай!

К пожелтевшим глазам прибавляется шерстяной покров на щеках. Аргумент более чем! На одной чаше весов незаконный развод оборотнейи моя полная за это ответственность, а на другой — моя жизнь. Хм, даже не знаю, что выбрать… Конечно, знаю!

Под строгим взглядом волчицы, я открываю сейф и достаю оттуда баночку с мазью. Хочу отмерить дозу препарата специальной ложкой, но Жанна вероломно выдирает зелье у меня из руки. Эта ненормальная быстро скручивает крышку и зачерпывает мазь пальцами. И как ни в чём не бывало наносит её толстым слоем себе на плечо.

— Что ты натворила?! — подскакиваю, как ужаленная.

Волчица скалится, оголяя острые уже совсем не человечьи клыки:

— Сядь!

Я плюхаюсь на стул и в оцепенении смотрю на остатки мази в баночке. Препарат подотчетный, я за каждый грамм отвечаю. За такое меня сошлют в Сибирь. В какую-нибудь колонию поселения шить дварфам штанишки…

* * *

После ухода волчицы прошло уже минут десять, а я до сих пор не могу прийти в себя. Зависла. Перед глазами мелькают совсем не привлекательные картинки моей ссылки. Я не хочу в Сибирь.

— Соберись, Дарина! — убеждаю сама себя.

Беру мерную ложку и пытаюсь равномерно распределить остатки мази по баночке. Бесполезно. Её осталось слишком мало. Тут и на глаз понятно, что масса нетто сильно меньше, а уж когда возьмут весы, чтобы проверить…

Всё будет, как с той русалкой — никто не станет искать правду. Сделаю из меня крайнюю, накажут по всей строгости и забудут. В начальстве я не сомневаюсь.

— Дарюш, я весь старый город обежал — нет пирожков с капустой, — в кабинет заходит Вова. — Кулебяку мясную будешь? — демонстрирует мне пакет с покупками.

Да, кулебяку буду. Если она из Вовы!

— Меня чуть не убили, пока ты эти дурацкие пирожки искал! — нервное напряжение выходит с криком.

Вова ничего не понимает, только глазами лупает.

Активно жестикулируя, рассказываю охраннику, как я провела время без него. Показываю полупустую банку с мазью, с чувством швыряю её на стол и не могу сдержать слёзы «радости». Я так счастлива, что поеду шить дварфам штанишки!

— Кажется, видел эту волчицу. Она у чёрного входа в МФЦ из тачки что-то тяжёлое вытащить пыталась. Я мимо прошёл, — Вова пожимает плечами.

Нехорошее предчувствие берёт ледяными руками за душу. Что такое тяжёлое она пыталась вытащить из машины? Да ещё и возле чёрного входа — место немноголюдное, рядом тупик и мусорные контейнеры.

— Надо проверить, — вытирая слёзы, заявляю решительно.

Стремительно выхожу из кабинета и шагаю по коридору к лестнице.

— Эй! Ты куда?! — Вова бежит за мной.

— Хочу посмотреть, что там, — отвечаю, а камень на душе становится ещё тяжелее.

— Да она, наверное, мусор выкидывала. Что ты так переполошилась?

Есть повод. Пока в виде нехорошего предчувствия, но это пока.

Хотела бы я ошибаться, только, похоже, не ошиблась. У крыльца чёрного входа всё перемазано кровью — асфальт, стена здания и… мусорный бак. Заглядываю в контейнер — а там жесть!

Вова тоже сует любопытный нос в мусорку:

— Ни хрена себе!

На дне контейнера вместе с обычным мусором есть кое-что нестандартное. Или кое-кто? Не знаю, как сказать правильнее. Это туша огромного пепельно-серого волка. Впрочем, он сейчас скорее алый, чем серый. На нём живого места нет. Смотреть страшно!