Вторая единственная

Глава 16

Отпроситься получилось без проблем — работы на сегодня практически нет. Я бы просто тупила в кабинете в ожидании окончания трудового дня. Ненавижу просиживать жопочасы.

Получаю деньги за командировку в кассе и счастливая выхожу из здания. Карман греют двадцать премиальных тысяч за межмировую командировку. Очень замечательно!

Топаю с рюкзаком на плече к остановке. Приеду домой, приму душ, перекушу, починю рюкзак и завалюсь спать. А вечером увижусь с Раждэном. У меня словно крылья за спиной выросли. Не иду — лечу!

11:05 Я: Отпросилась с работы, еду домой. Ты взял таблетки у Тамары?

Отправляю сообщение Ражу и стою на остановке, жду транспорт. Час пик закончился, интервал между автобусами вырос. Минут пятнадцать уже жду. Ни автобуса, ни ответа от Раждэна.

11:21 Я: Занят ещё? Позвони, как освободишься.

Отправляю. И снова в ответ тишина. Он что там, таблеток объелся и впал в кому?

Автобус подходит. Захожу, падаю на сиденье и сверлю взглядом потухший экран. Нет, ну можно слово в ответ написать? «Занят», всё. И я отстану. Ох… Почему меня так колбасит?

Кусаю губы, пытаюсь переключиться с паранойи на самоанализ. Кажется, я понимаю, в чём дело. Я решила дать Раждэну шанс, но мои страхи никуда не делись. Я всё ещё боюсь, что он даст заднюю, сольётся, исчезнет с радаров. То, что сейчас происходит, очень на это похоже.

Да, блин! Просто занят, и всё! Едет в общественном транспорте и не слышит телефон.

Или?..

В голову упорно лезут мысли а-ля помотросил и бросил. Может, все разговоры о нашей связи только разговоры, а связи-то никакой и нет. Наплёл с три короба, чтобы переспать со мной. А эмоциональные качели устроил, чтобы я глубже насадилась на крючок. Тогда зачем он просил не сводить брачное клеймо? И для чего писал утром, что умирает как хочет меня?

Я схожу с ума!

Автобус заезжает в Новый город, до моей остановки остаётся совсем немного, и я решаюсь позвонить Раждэну. Слушаю длинные гудки, а потом он сбрасывает звонок. Серьёзно?!

Собственно, а что «Серьёзно?» Просто занят. Откуда мне знать, какие дела у зверя?

Усилием воли заставляю себя убрать телефон в карман и выхожу из автобуса. Завязываю разводить панику, действую по плану. Иду домой, залажу в душ, кушаю, чиню лямку на рюкзаке и ложусь спать. Вечером паниковать буду, если что.

Домой почти бегу — на небе собрались чёрные тучи, скоро бахнет дождь. А может и снег с дождём — осень, холодает. Залетаю в подъезд под густые раскаты грома. Фух, успела! Поднимаюсь на лифте, открываю дверь ключом и с удивлением смотрю на Любины туфли у порога. Она вообще-то на работе должна быть.

— Люб! — кричу, стягивая кеды. — Ты дома?!

— Дома я, — выглядывает из своей комнаты.

— А чего не на работе?

— Тебе какая разница? — рычит и, сердито топая голыми пятками, идёт в ванную. — Это моё дело.

Ни фига себе поговорили. Что это с ней? Я бы списала всё на нашу последнюю ссору — Люба обиделась, что я не захотела свести её с Ражем — но она женщина отходчивая и не злопамятная. Больше суток прошло. Неужели ещё обижается? Нет, не думаю.

Мало того, что сестра не на работе и злая, как собака, так она ещё и выглядит странно. Я видела Любу мельком, но успела кое-что подметить. Бледная, глаза красные и какие-то… стеклянные, что ли.

— Люб, ты не заболела? — стучу в дверь ванной.

— Нет! Отвянь! — рявкает.

Так не пойдёт. С Любой явно происходит что-то не то. Я вообще первый раз вижу её в таком настроении.

— Люб, давай поговорим, — снова стучу.

Дверь резко открывается — чуть не снесла меня нафиг! Я еле успела отпрыгнуть.

— Так, ты с командировки вернулась, да? — спрашивает сестра, сверкая злыми стеклянными глазами.

— Э-э… как видишь, — пожимаю плечами.

— Ты говорила, тебе премию должны дать, — выходит из ванной. — Дали? — упирает кулаки в бока.

— Дали, а что?

— Деньги мои давай, — трясёт открытой ладонью. — Скорее.

— Люба, что происходит? — не тороплюсь отдавать сестре долг. — Ты на кипише, не на работе, денег требуешь…

— Даря! — толкает меня. — Отдай мне пятнадцать тысяч! Быстро!

Я в полном шоке от происходящего, но деньги из кармана достаю. Протягиваю сестре три купюры по пять тысяч, а она выдирает их у меня из пальцев, как коршун какой-то, и убегает в спальню.

Я вообще уже ничего не понимаю. Иду за ней.

— Люб, ты влипла в историю? — стою под дверью. — Расскажи. Придумаем что-нибудь вместе.

Сестра не отвечает. Я слышу, как она тихо ругается, ходит по комнате, шуршит там чем-то. Моя сестра — не подарок, но такой я её вижу первый раз в жизни.

— Я ухожу, — Люба резко открывает дверь и проходит в прихожую.

— На работу? — следую за ней, как хвостик.

— Нет. По делам, — не жалея, льёт на себя туалетную воду.

— Скажи хоть куда ты?

— Ты не похожа на мою маму, — хмыкает. — Не приставай. Я давно взрослая.

— Но я беспокоюсь за тебя, — развожу руками.

— Гос-с-споди… — нервно суёт ногу в ботинок. — В Старый город поеду. Дела у меня там.

— А деньги тебе зачем? — не отстаю.

— Даря, зачем людям деньги? — поворачивает ко мне голову, смотрит как на идиотку. — Чтобы тратить, — сама отвечает на свой вопрос.

Это я и без Любы понимаю. Меня интересует, зачем ей пятнашка срочно понадобилась. Вот только делиться информацией со мной сестра, видимо, не собирается.

— Во сколько придёшь? — вздыхаю.

— Может, и не приду сегодня, — улыбается собственному отражению в зеркале.

Улыбка сумасшедшей, честное слово! У меня рука так и тянется к телефону — вызвать бригаду из дурдома.

— Люба, ты меня пугаешь, — стягиваю с вешалки её сумочку, прячу за спину. — Ты накуренная, что ли? — щурюсь, разглядывая хрустальные глаза сестры.

— Сама ты накуренная! — кривится. — Я близко к этой дряни не подойду никогда. Сумку отдай, — тянет ко мне руку.

— На улице ливень, — бросаю короткий взгляд в окно комнаты. — Куда ты пойдёшь в такую погоду? — цепляюсь за последнюю надежду задержать Любу.