Вторая Гаммы

— Откуда вы? — спросил водолеянин. — С Новой Эдуры или Старой?

— Гол! — прошептал стоявший рядом с Даном Патрик замирающим голосом.

— Частично со Старой, — сказал Маран. Дан подскочил. Неужели Маран уже для себя решил… — А частично с другой планеты.

— Какой?

— Торены.

Водолеянин задумался, потом сменил тему, то ли счел информацию достаточной, то ли Торены не знал и не хотел это обнаруживать.

— У вас есть еще один летательный аппарат, — не спросил, а констатировал он. — Поменьше этого. Я хотел бы им воспользоваться. Конечно, я мог бы… — он оборвал мысль, снова уставился на Марана и сказал: — Предлагаю сотрудничество. Мне надо побывать на дальних островах. На лодке туда не дойти. А вас, как я понимаю, привело сюда любопытство. Наверно, вы не откажетесь удовлетворить его и в том, что касается островов.

Он выжидательно умолк.

Маран повернулся к компьютеру.

— Карту мира, — бросил он. — Восточное полушарие, — и когда на экране монитора возник синий круг с небольшой россыпью алых пятнышек в центре, посмотрел на аборигена. — Ты имеешь в виду эти острова?

Водолеянин поглядел на экран, не выказал ни малейшего удивления, только чуть нахмурился и кивнул.

— Ты один? — спросил Маран.

— Один.

— В флайере помещаются трое. Ты, я и еще один из наших. Согласен?

— Согласен, — сказал водолеянин.

— Когда? — спросил Маран.

— Завтра. Как только встанет солнце, — объявил абориген и поднялся.

Неспешно, с достоинством он пронес свое крупное тело по коридору, спустился по трапу и поднял с песка нечто деревянное. На экране очертания предмета были плохо различимы, но, когда туземец поставил его стоймя и примостился сверху, Дан наконец разобрал, что это такое. Странная штуковина напоминала пластмассовый самокат, на котором он разъезжал по двору в детстве.

Когда водолеянин исчез с экрана, Маран с усилием поднялся.

— Пойду прилягу, — пробормотал он. — Дан, если тебе не трудно, принеси мне две-три капсулы витина. — И прошел к двери не обычной своей легкой, пружинистой походкой, а ступая тяжело и шатко.

Дан быстро отыскал в аптечке витин и, прежде чем идти за Мараном, сунул пару капсул Артуру, который продолжать сидеть там же, куда его взгромоздили Мит с Поэтом. Тот проглотил витин и с трудом проговорил:

— Непостижимо… Непостижимо…

Дальше Дан слушать не стал, побежал в каюту, Маран лежал на койке, закрыв глаза, но, услышав шаги, открыл их и посмотрел на Дана.

— Что с тобой? — спросил Дан встревоженно.

— Слабость, — уронил Маран, проглотил капсулы и снова закрыл глаза.

Дан молча стоял над ним, ожидая, когда подействует стимулятор, обычно это занимало минут пять. Пока он ждал, появился Поэт, потом Патрик, наконец Мит, одного только Артура видно не было. Совсем без сил, что ли?

— Артур говорит, совершенно непостижимо, как Маран это выдержал, — сообщил Патрик Дану с порога.

— А что это, собственно, было? — спросил Дан.

— Приказ лечь на пол. Направленное излучение. Артур стоял с краю и то…

Маран открыл глаза, оглядел собравшихся и остановил взгляд на Поэте.

— Что поймал? — спросил он.

— Злобу, наверно, — буркнул Патрик. — Ненависть. Желание унизить, покуражиться.

— Не совсем так, — возразил Поэт. — Вначале, когда он только пришел, был чистый интерес. Холодный такой. Научный, я б сказал. Потом добавилось желание… не то чтобы унизить, нет, просто… понимаете, он как бы априори считает, что может подчинить своей воле кого угодно, это и было стремление подчинить, иными словами, поставить все на свое место. Но интерес при этом не пропал. А в конце… — Он подумал и сказал чуть нерешительно: — По-моему, он тебя даже зауважал. Правда, это не слишком лестное уважение, с оттенком превосходства, ну как взрослый отнесется к ребенку, который возьмет да решит сложную математическую задачу или обыграет в шахматы серьезного игрока.

— Словом, — спросил Патрик недоверчиво, — вражды он к нам не питает?

— Нет. Смотрит сверху вниз — да.

— Понятно, — сказал Маран.

— И как же ты выдержал его натиск? — полюбопытствовал Патрик.

— Знаешь, мне очень трудно это объяснить, — ответил Маран задумчиво. — Сейчас, задним числом, я, кажется, более или менее понимаю, но в тот момент… Это был чистой воды инстинкт. Он направил на меня поток энергии… ментальной или иной, неважно, я ведь не способен отличить ментальное излучение от любого другого… образно выражаясь, хлестнул энергетическим бичом или ударил мечом… ну я и прикрылся. Не могу даже представить себе, как это вышло, знаю только, что я израсходовал весь свой энергетический запас.

— Энергетический запас? — переспросил Патрик недоуменно.

— Кевзэ, — сказал Поэт.

— Но это же в сексуальной сфере, — пробормотал ошеломленный Патрик.

— Нет. Вторая сфера это лишь одна из возможных точек приложения. С помощью кевзэ можно регулировать энергетические потоки в целом.

— И вы можете защититься от ментального поля?

— Как видишь, — сказал Поэт. — Правда, я не очень представляю себе modus operandi. Впрочем, если один раз получилось, значит, получится и в другой. Знаешь что, Маран? Мы с Митом это дело обмозгуем. А ты немного поспи.

Дан ожидал, что Маран возразит, но тот сказал:

— Пожалуй.

Патрик первым пошел к двери, но вдруг вернулся.

— Чуть не забыл, — сказал он. — Насчет Старой Эдуры. Ты все-таки пришел к выводу, что речь идет о Земле?

— Это был выстрел наугад, — признался Маран.

Дан шумно вздохнул. Он надеялся, что у Марана появились какие-то новые идеи в пользу его же старой гипотезы.

— Черт знает что, — сказал Патрик, когда оба торенца уединились во второй каюте, а они с Даном, оставив Марана одного, вернулись в пультовую, где в кресле, уронив голову на плечо, похрапывал Артур, — а я был уверен, что сфера применения кевзэ весьма специфическая. Треклятые журналисты! Все уши прожужжали… Я даже думал, что на Торене слишком много внимания уделяют постельным делам.

Дан усмехнулся.

— Маран, вообрази себе, совсем другого мнения. Он считает, что это у нас, землян, один секс на уме.

— Слушай, а ты ведь занимаешься этой штукой. А ты смог бы, как Маран?

— Не думаю, — ответил Дан честно. — Во всяком случае, рефлекторно, как он. Вот если они разберутся, как и что, и детально объяснят, тогда может быть.

— Я тоже хочу освоить это дело, — сказал Патрик решительно.

— Попроси Мита, я думаю, он не откажется тебя учить, — предложил Дан и смутился. — Я не к тому, чтобы… Конечно, можно и Марана. Просто я…

— Просто ты присвоил себе все права на Марана и делиться не желаешь. Ладно, ладно, не надувайся, я шучу.

Взять с собой Маран почему-то решил Дана. Правда, с тем, как создается энергетический щит, не удалось пока разобраться не только Поэту и Миту, но и самому Марану, однако всегда ведь оставалась надежда, что в критическую минуту инстинкт сработает и у тех. Дан, впрочем, был выбором Марана чрезвычайно польщен и никаких вопросов не задавал. Объявил о своем решении Маран в конце довольно долгого совещания, на котором все увлеченно строили предположения по поводу того, что понадобилось их новому знакомцу на дальних островах. Теории возникали вплоть до самых фантастических, подземные и подводные города само собой, но Патрик, руководствовавшийся в своих интеллектуальных исканиях фразой одного из ученых позапрошлого века, Нильса Бора, кажется, «ваша теория недостаточно безумна, чтобы оказаться верной», вроде бы так, пошел дальше, предложив достаточно безумную, на его взгляд, гипотезу, что водолеяне не единый вид, а два — физически неразличимых, но разного уровня развития. Большинство, по его мнению, было полуразумно, нечто вроде питекантропов, а меньшинство эволюционировало до почти сверхчеловеков, и чтобы не подвергнуться преследованиям, как это случается во всеми, кто выделяется из общей массы, перебралось на дальние острова, где и живет, зарывшись в землю или прикрывшись каким-нибудь специальным полем, защитным куполом. Дан подумал, что одна здравая мысль в этих сомнительных рассуждениях бесспорно есть: водолеяне действительно как бы относились к двум видам, правда, второй из них был представлен пока единичным экземпляром… Наверно, если как следует поискать, нашлись бы и другие такие, но мало, ведь до сих пор их не засекали… Были ли они последними могиканами?.. Или первыми, как полагал Патрик?.. Ему припомнилась некая футурологическая книга о возможной эволюции homo sapiens, автор ее утверждал, что сверхчеловек появится в результате мутаций, вначале единичных и только потом… Да, но откуда свежемутировавший водолеянин мог знать про Эдуру? Нет, наверно, тут все-таки идет обратный процесс. Но как представить себе частичную деградацию? Одни выродились, а другие вполне сохранны?.. Пока он пытался отделить зерна от плевел, еще одну гипотезу преподнес Артур, подумав, Дан, признал про себя, что мысль интересная, тот предположил, что на Врджлакстла свирепствует какая-то хроническая болезнь, поражающая мозг, нечто вроде энцефалита, потому и у большинства умственные способности снижены. Разделение на больных и здоровых выглядело более реалистичным, чем на «кроманьонцев и питекантропов», так Дан и сказал, когда поинтересовались его мнением. Маран теоретизировать не стал, просто подвел итоги обсуждения, а по поводу завтрашнего похода бросил одну-единственную фразу: