Вторая могила слева

Я как раз собиралась выключить воду, когда ощутила его присутствие. Пробирающий до костей жар устремился ко мне. Воздух потрескивал, как от электричества. Меня окружил земной запах, такой, какой бывает в полночную грозу, и я глубоко вдохнула. Я слышала, как бьется его сердце. Сильные удары наполняли атмосферу и эхом отдавались у меня в груди. Прекрасный звук. Дождаться не могу, когда увижу его настоящего. Из плоти и крови.

Он не сказал ни слова, не попытался подойти ближе. Я уже подумала, нет ли у него еще одной суперсилы, и поинтересовалась, шутя лишь наполовину:

– Ты умеешь видеть сквозь шторку?

Послышалась звон металла, а через мгновение срезанная с карниза шторка с мягким шуршанием опустилась на пол.

– Теперь могу, - сказал он с кривоватой ухмылкой, от которой запнулось мое сердце.

Меч исчез в складках плаща, а потом и сам плащ испарился, открыв моим глазам холмы и долины мощного тела. На Рейесе была все та же футболка, только без пятен крови. Но я знала: если что-то заставит его прийти в себя, там, где сейчас он на самом деле находится, я снова увижу растерзанную жертву пыток, в которую превратилось его человеческое тело. Живот скрутило от этой мысли, и я задвинула ее подальше. Мне давали еще один шанс. Еще одну возможность убедить его рассказать мне, где он. И я была готова на все – от взятки в любой форме до хладнокровного шантажа.

Выключив воду, я потянулась за полотенцем. Рейес отобрал его у меня. Я стояла перед ним голая и мокрая, чувствуя, как капает с меня вода. Что ж, воспользуюсь ситуацией по полной.

– Этого ты хочешь? – спросила я, разведя руки, чтобы показать ему всю себя. Оставалось надеяться, что он ничего не имеет против суперклея, потому что оттереть эту фиговину не так уж просто.

С голодным взглядом он шагнул вперед и обнял меня. На несколько секунд замер, пристально вглядываясь мне в глаза, словно ему было любопытно. Потом провел пальцами по моей щеке, по губам. Я заметила, что глаза его цвета кофе, обласканного солнечными лучами. В них блеснули золотистые и зеленые искорки, а через мгновение Рейес закрыл глаза и прижался ко мне губами. Поцелуй был обжигающим. Его язык раздвинул мои губы и скользнул мне в рот. На вкус он был темным и опасным.

Одна рука опустилась и накрыла мою ягодицу, в то время как Рейес прервал поцелуй и принялся губами искать пульс на моей шее. От удовольствия меня била дрожь. Пришлось собрать в кулак всю силу воли до последней капли, чтобы прошептать ему на ухо:

– Ты можешь получить меня, всю меня, после того как скажешь, где ты.

Он застыл, помолчал немного, переводя дух, затем отступил на шаг и, прищурившись, посмотрел на меня.

– После того как скажу?

– После того как скажешь.

В мгновение ока в ванной стало холодно. Я разозлила его, и мы опять оказались в тупике. Я забеспокоилась, не взорвется ли он на этот раз. В наших отношениях столько не сочетаемых нюансов!

– Ты используешь свое тело, чтобы добиться того, чего хочешь?

– Не задумываясь.

Ему было больно. Я чувствовала эхо его боли всем своим существом. Он снова приблизился, наклонился ко мне так, что до моего лица оставалось каких-нибудь два сантиметра, и тихо сказал нежнейшим из голосов:

– Шлюха.

– Теперь можешь уходить, - отозвалась я, не в состоянии побороть укол боли, вызванный его заявлением.

Он исчез, оставив меня в горькой пустоте. А потом меня осенило. Шлюха, то бишь, хм-м, проститутка. И кинозвезда. О чем я раньше-то думала?

***

– Куки, просыпайся скорее.

Я тряхнула ее так, что у нее застучали зубы, и метнулась к шкафу.

Куки резко села в постели и сдвинула на лоб очки для сна. Прямо как мультяшный персонаж. Я бы рассмеялась, если бы не трещала голова, обремененная сотрясением. Но хихикнуть я смогла.

– У тебя на голове взрыв макаронной фабрики.

Смущенно пригладив волосы, она покосилась на меня.

– Что случилось?

– У меня появилась идея.

– Идея? – Целую минуту она сверлила меня сердитым взглядом, пока я не нашла трусы, которые тут же полетели ей в лицо.

Ну не смогла я удержаться. Едва успев глубоко вдохнуть, я согнулась пополам от хохота. В основном потому, что месть – это блюдо, которого подают холодным. Ну или хотя бы чуточку остывшим. Тогда она вкуснее всего.

– Тебе надо поработать над меткостью, - проворчала Куки, снимая с головы трусы и сонно хмурясь.

– Чтоб ты знала, с меткостью у меня все в порядке.

В моей голове назревала ядерная катастрофа, пока мы с Куки выходили из дома через заднюю дверь и в обход подбирались к Развалюхе, чтобы не наткнуться на копов, о который говорил Диби. Мне было не по себе, но я очень сомневалась, что полицейский эскорт как-то поможет мне в задуманном.

Когда мы подъехали к кафе «Шоколадный кофеек», Куки с надеждой посмотрела на меня.

– Мы что-то пропустили? У тебя появились новые зацепки?

– Не совсем. – Я повернулась к ней перед тем, как выйти из машины. – У меня возникла идея. Но для Нормы, Брэда и любого, кто может оказаться внутри, все будет выглядеть очень странно, поэтому мне нужна твоя помощь.

– Что угодно, если не придется танцевать у шеста.

Мы вошли в кафе и осмотрелись. Была смена Нормы, но кто сейчас на кухне, мы не видели. А еще в самом неудобном месте сидели двое посетителей. Но с этим я разберусь позже.

Я кивнула в сторону стойки, и мы с Куки двинулись туда. У стойки стояла моя кинозвезда, опираясь на локти и скрестив ноги. Коричневая шляпа и длинный плащ явно были прямиком из сороковых. Ни дать ни взять Хамфри Богарт. Я даже немножко обалдела при виде его. Мы с Куки в Хамфри капельку влюблены.

Я уселась на табурет прямо рядом с ним, и ко мне тут же подошла Норма.

– Приветики, девочки. Нашли кого искали?

Куки села рядом со мной, но не с той стороны. Я схватила ее за куртку под стойкой и обвела вокруг себя.

– Нет, - печально ответила я Норме, - все еще ищем.

Поцокав языком, Норма без вопросов налила нам две чашки. Меня немного беспокоила мысль пить кофе с пульсирующей болью в голове, но отказаться от кофе все равно что отказаться от мира во всем мире. Любой бы на моем месте согласился, чем принес бы кучу пользы всему человечеству. Поэтому, оказавшись перед выбором, я с чистым сердцем сказала кофе «да».

Усевшись, Куки нервно взглянула на меня.

– Слова помнишь? – спросила я ее.