Вторая могила слева

Мои слова притормозили радость Санчесов.

– О чем вы? – спросил Амадор.

– Так, хорошо. Скажите мне, что именно вам известно о Рейесе? – Мне нужно было знать, сколько я могу им рассказать.

Бьянка прикусила губу, а потом ответила:

– Мы знаем, что он может выходить из тела и так посещать разные места. У него удивительный дар.

– Он частенько так делал в тюрьме. К тому времени он уже научился лучше контролировать этот процесс. А раньше все было иначе.

Я и понятия не имела, что раньше Рейес не мог контролировать этот процесс. Интересно. Однако их знания и вера в способности Рейеса помогут мне объяснить, что происходит.

– Рейес решил, что материальное тело ему больше ни к чему.

Красивые брови Бьянки беспокойно нахмурились.

– Не понимаю.

Я уже так придвинулась к краю, что еще чуть – и грохнулась бы на пол.

– Вам же известно, что он умеет покидать тело. – Оба кивнули, и я продолжила: - Так вот, теперь он хочет постоянно быть вне тела. Хочет избавиться от него. Он считает, что материальное тело замедляет его и делает уязвимым.

Бьянка прикрыла рот изящной ладонью.

– С чего ему так думать? – сердито спросил Амадор.

– Отчасти потому, что он упертый осел. – Остальное я решила оставить при себе. Ни к чему им знать всю правду. К тому же им никак не облегчит жизнь информация о том, что демоны существуют. – У него мало времени. – Я умоляюще посмотрела на Амадора. – Есть у вас хоть какие-то предположения, где он может быть?

Амадор печально повесил голову.

– Понятия не имею. Когда он очнулся и сбежал из больницы, я был уверен, что он придет к нам.

Взяв его за руку, Бьянка переплела свои пальцы с его.

– Копы тоже так думали, - продолжал Амадор. – Они постоянно патрулировали наш район. Вот почему я догадался, что он не стал бы подвергать нас риску, поэтому так и не появился здесь.

Он не лгал, а я по-прежнему ни на шаг не продвинулась. Очень захотелось зареветь. А еще кого-нибудь ударить и поорать. У меня был только один детектив, которому я могла доверить прочесывать улицы в бестелесном виде. И он уже несколько дней не показывался. Я начала серьезно обдумывать мысль уволить его к чертям собачьим.

– У вас есть какие-нибудь догадки, Амадор?

Он задумчиво закрыл глаза.

– Рейес умен, - наконец проговорил он, все еще не открывая глаз.

– Я в курсе.

– Да нет же, он по-настоящему умен. Абсолютно гениален. Я таких еще не видел. – Он открыл глаза и посмотрел на меня. – Откуда, по-вашему, у нас этот дом?

Я замерла от любопытства.

– Пока мы с ним сидели в тюрьме, он изучал рынок ценных бумаг и через меня передавал информацию Бьянке, куда сколько вложить, когда забрать деньги и когда что-то купить.

– Он взял у меня всего одну тысячу долларов, - добавила Бьянка, - и сделал нас миллионерами. Я смогла продолжить учебу, а Амадор после тюрьмы открыл собственный сварочно-производственный бизнес.

– Он наш герой, - заявил Амадор и добавил, обведя рукой комнату: - И не только из-за этого. Вы себе не представляете, сколько раз он спасал мне жизнь. Даже до того, как мы оказались в одной камере. Он всегда был рядом в нужный момент.

Внезапно мне стало трудно представить, чтобы Амадор на кого-нибудь напал. У него добрая душа, и я могла держать пари, что он попался, вступившись за кого-то из своих.

– И он очень умен, - повторил Амадор, опять погружаясь в мысли. – Он скрывается не от кого-нибудь, а от вас. Значит, он там, где именно вы стали бы искать в последнюю очередь.

– Шарлотта, - вдруг спросила Бьянка печальным голосом, - не хотите выпить кофе?

Амадор одобрительно кивнул:

– Нам все равно через час пришлось бы вставать.

– Ну, если так…

Это то же самое, что помахать морковкой перед зайцем. Весь следующий час мы сидели на кухне и говорили о Рейесе. О том, каким он был в школе, о чем мечтал и на что надеялся. Все его мечты и надежды строились вокруг меня, что привело меня в настоящий шок. Об Эрле Уокере – человеке, который вырастил Рейеса и жестоко его избивал, – Амадор знал совсем не много, потому что Рейес не любил о нем рассказывать. Но сам Амадор был уверен, что Рейес никого не убивал, в том числе и Эрла Уокера, и мне хотелось в это верить.

В конце концов разговор привел нас к сайтам. Я рассказала о своей встрече с Элейн Оук. Бьянка посмеивалась и бросала на мужа веселые взгляды.

– Расскажи ей, - предложил он с улыбкой.

Она сосредоточилась на мне.

– Когда Рейес стал изучать рынок, у меня не было денег, чтобы начать их вкладывать. Он сказал мне позвонить этой женщине. Она постоянно пыталась подкупить охранников, чтобы получать о нем информацию. Я и позвонила. Сказала, что мой муж – сокамерник Рейеса, и что я могу добыть для нее что угодно. Она купила все, что мне было о нем известно. За наличные. У нас уже не осталось для нее сведений. Так я и получила свою первую тысячу.

– Вы продавали информацию? – переспросила я, даже не пытаясь сдержать рвущийся наружу смех.

– Ага, но только незначительные подробности. Ничего такого, что можно было бы использовать против него. Время от времени Рейес передавал через меня некоторые подробности из своего прошлого, чтобы эта Элейн не соскочила с крючка. И все равно кое-что просочилось к ней через охранников. Несколько фактов, о которых Рейес рассказывать ей не хотел. И мы понятия не имели, откуда охранники добывают такую информацию.

Кажется, один такой факт известен и мне.

– Как, например, о его сестре?

Бьянка поежилась:

– Точно. Мы понятия не имеем, как о ней узнал охранник.

– Рейес никогда о ней не говорил, - подтвердил Амадор.

Я была уверена, что федеральные маршалы узнали о Ким с веб-сайтов. Однако Амадор был прав: Рейес до чертиков умен. Не то чтобы я об этом не знала, но… Минуточку. Я внимательно посмотрела на него.

– А как насчет фотографий в душе?

– Как, по-вашему, мы накопили на первый взнос за этот дом?

У меня отвисла челюсть.

– А Рейес знал?

Амадор громко рассмеялся:

– Это была его идея. Он знал, что за такие фотки дамочка выложит кучу денег, а ему хотелось, чтобы этот дом стал нашим.

Я была ошеломлена. Все это он делал ради своих друзей. И все же ни разу не попытался разубедить меня в том, что может причинить вред невинным людям. Теперь я сомневалась в этом даже больше, чем раньше. Но что, если он умрет? Потеряет ли он тогда свою человечность? Неужели такое вообще возможно?