Вторая сказка на ночь

— Ты не получишь мою невинную дочку, похабник!

— Где дочка? — Горе наконец стряхнул волосы с лица, и стало видно, что он удивленно приподнял брови. — Я здесь вижу дистрофичную ведьму, девицу с, извиняюсь, просто огромным задом, стог подгнившего сена и Кощея. Кто из них твоя дочка?

Василина громко разрыдалась, причем рыдания стали вырываться из нее резко, надрывно. Горе подпрыгнул:

— Ай! У вас что-то в сене спряталось! О, здорово, пылесборник!

— И тебе не болеть, чернилка, — кот вышел вперед. — А я знаю, зачем ты явился.

А Лиля вдруг почувствовала легкий укол страха. Конечно, это было неразумно, но все же… Если кот злится на нее за отсутствие Тессы, это одно дело. Но если разозлится Горе, причем разозлится по-настоящему… тогда даже Кощей не сможет защитить ее.

— Я явился сеять доброе и вечное.

— А начал с голубиного помета? Логично. Только ты зря притащился сюда. Ее нет.

Горе рассмеялся. У него был красивый смех — легкий, звонкий и совершенно искренний. Но Лиля почему-то почувствовала себя еще хуже.

— Как это ее нет? Слушай, я понимаю, что я выгляжу как полный рубаха-парень, но это не значит, что я поверю во всякую чушь. Где она?

— Нету, говорю ж тебе! Ее заменили вот на эту толстозадую…

— Достаточно! — величественно вмешался Кощей. — Горе, я тоже знаю, кого ты ищешь, но ее действительно здесь нет. Кот говорит правду. Так что я прошу тебя покинуть этот город, потому что, согласно мирному договору, я должен его защищать.

— Раз должен, — Горе скрестил руки на груди, продолжая усмехаться, — защищай. Только сначала объясни мне, почему твоя титеха здесь, а Тереза — нет?

Он нарывался на скандал, ведьма чувствовала это. Это было вполне в духе Горя. Тесса немало рассказывала о нем…

Кощей не успел отреагировать, из толпы вылетел маленький камушек и ударил Горе по спине. В проход, прямо перед помостом, вышел маленький круглощекий мальчик.

— Я знаю, кто ты! Мы тебя не боимся, — гордо заявил он. — Я про тебя знаю из сказок! Ты вредишь добрым людям, когда чувствуешь страх! А мы тебя не боимся! Уходи!

Толпа одобрительно загудела. Горе опустил плечи, и многим показалось, что он подавлен и даже испуган; люди еще больше оживились. Но Лиля, стоявшая вблизи, видела, что он смеется. Это был дурной знак.

— Прикольно, — молодой человек снова выпрямился. — Где вы только такой чуши набираетесь? Сказки пора запрещать… Страх мне нужен! Ваш страх пусть ваши мамаши с простыней отстирывают, а я работаю автономно, без подзарядки. Наблюдай, дитё.

Он ничего не делал: не творил сложных знаков, не кричал заклинания, не призывал себе в помощь темные силы. Горе просто щелкнул пальцами, и со всех сторон донесся звон бьющегося стекла. Вылетали окна в домах, лопались бутыли и стаканы; даже отсюда можно было увидеть, как осыпаются шикарные витражи дворца. Лиля не сомневалась, что в городе не уцелело ни одно стеклышко.

— Еще какая-нибудь глупость, и на месте стекла будут ваши зубы, — с самым дружелюбным видом предупредил Горе.

Мальчик взвизгнул и поспешил ввинтиться в толпу. Люди притихли, многие с надеждой смотрели на царя, однако Догон был напуган. Кощей не боялся, но и не вмешивался. Лиля знала, что Горе равен ему по силе, а может, и превосходит. Устраивать серьезную битву среди такого сборища народа было очень опасно.

Впрочем, этого не понимал мужчина в одежде кузнеца, вышедший к помосту. На вид ему было лет тридцать, хотя короткие седые волосы вполне могли делать его несколько старше. В руках он сжимал молот.

Сначала Лиле показалось, что это местный дурачок, вроде Ивана. Но глаза у кузнеца были спокойные и совсем не глупые, хоть и со странным блеском.

— А ты еще кто? — Горе заинтересовался, присел на корточки. — Дай угадаю… Очередной защитник поруганной девичьей чести? Борец за спокойный сон несовершеннолетних? Активист местного молодежного движения?

— Твои слова неведомы мне, — отозвался кузнец. — Здесь я живу и работаю, а зовут меня Булат-молодец.

— Приятно познакомиться. А без «молодец» можно?

— Не важно. Нам с тобой, сила нечистая, разговаривать не о чем. Ты заявился на торжественное событие. Хоть я и не сторонник Кощеев, потому как и он из нечистых, я не позволю тебе никому навредить. Уж не знаю, кого ты ищешь, но ее здесь нет, так что покинь наши честные земли!

— Заставь меня.

— Эх, храбришься уже! Не перескочил через ров, да хвастаешь; подожди, может, споткнешься! У тебя две руки, Горе грозное, да и меня мать не с одной родила!

— Угу. Другой вопрос, откуда эти руки растут… Показывай давай, на что ты способен.

Горе спрыгнул с помоста настолько грациозно, что не поднял в воздух ни песчинки. Лиля подозревала, что без магии тут не обошлось.

Кузнец не отвлекался на боевые кличи и угрозы, он просто напал. При этом в его движениях чувствовались опыт и практика, так что ведьме на секунду даже стало страшно за Горе. Он не был ее другом, но зла она ему не желала… К тому же, девушка догадывалась, что с ней сделает Тесса, если вдруг узнает о его ранении.

То, что ее опасения необоснованны, Лиля поняла почти сразу. Грозное оружие Булата менялось на глазах. Молот стал кислотно-розовым; при ударах он не дробил доски и не оставлял вмятины в земле, а говорил «Тюк!» нежным детским голоском и заливисто смеялся.

Кузнец еще несколько раз попробовал нанести молотом хоть какой-то вред, но у него ничего не получалось. Наконец Булат разозлился:

— Идолище поганое, не можешь ты честно сражаться! Обязательно тебе за магию свою прятаться! А как выйдет против тебя богатырь сильно могучий, так и прячешься!

Горе обиделся:

— Так, уважаемый, не провоцируйте меня на членовредительство. Я кое-кого пока не трогал, так, развлекся малость. Между прочим, я злой дух, я вообще драться не должен!

— Это потому что у тебя чести нет!

— Так, вижу, ты настаиваешь…

Горе приблизился на расстояние удара. Кузнец обрадовался и отбросил в сторону молот; тот упал на землю с обиженным восклицанием «Ой, вава!». Могучий кулак Булата был направлен в сторону молодого человека, и при такой скорости просто обязан был ударить… однако промахнулся. Горе не использовал магию, он всего лишь увернулся, чуть откинувшись назад.

Булат был больше и сильнее, а его соперник перемещался со скоростью и гибкостью горного ручья. Его нельзя было поймать и удержать, а именно к такому ведению боя привык кузнец. Лиля отметила, что в движениях Горя несложно угадать следы восточных единоборств, чуждых этому миру. Хотя в его исполнении это никого не удивляло — от злого духа можно было ожидать всего.